Ольга Романовская - Ледяная магия

– Вы поразительный человек, мастер Рэс, – не погрешила против истины. – Запереть дверь!

– Упорство и умение преодолевать трудности – обязательные качества для следователя, – равнодушно обронил инквизитор, но видела, похвала ему понравилась. Едва заметно улыбнулись глаза, разгладилась складка возле губ, смягчилась линия челюсти. – А теперь поговорим серьезно. Вы можете поклясться, что не причините мне вреда?

Кивнула и предложила то, чего не делала раньше:

– Могу связать нашу кровь.

Любая ведьма ужаснулась бы подобному безрассудству. Связанный кровью временно становится частью мага, любой вред, который он ему нанесет, зеркально возвращался давшему клятву. А если пойти дальше, можно и вовсе ощущать боль другого, сделать свою жизнь зависимой от жизни брата по крови. Я собиралась заговорить крохотную капельку, такая привязка растаяла бы через месяц.

Гордон помрачнел. Выходит, он слышал о подобном ритуале, сознавал, каковы его последствия.

– Вы уверены? – Инквизитор, не моргая, уставился на меня. Он словно стал другим, каким-то третьим, неведомым Гордоном Рэсом, не мужчиной и не инквизитором, а старым мудрым другом, беспокоившимся о моей судьбе. – Связь односторонняя, вам не вернутся мои эмоции.

Низко опустила голову. Я все понимала, уже успела пожалеть о неосторожных словах, но сказанное обратно не воротишь.

– То есть вы доверяете мне больше, чем я вам? – не унимался старший следователь.

Вот зачем такая въедливость? Согласился бы на опрометчивое предложение и получил бы ведьму в практически полное распоряжение.

Пару минут мы молчали, потом Гордон вздохнул и попросил:

– Подойдите. Я немного чувствую пальцы, может, справлюсь с ошейником.

– Без клятвы? – изумилась я.

Видимо, идиотизм заразен, раз теперь инквизитор рисковал собственной жизни. Мы одни в комнате, он не успеет даже закричать. Как только до старшего следователя дослужился!

– Доверие за доверие. Но без глупостей! – предупредил Гордон.

Не стала напоминать, что ледяные ведьмы убивают мгновенно, снова подошла к мужчине и взяла по-прежнему холодную ладонь. Разумеется, никакой ошейник он сейчас не снимет, нужно немного помочь, лишь бы только за ласку не принял! Как в воду глядела – стоило губам сомкнуться на первом пальце, как Гордон широко распахнул глаза и со смесью недоумения и легкого смущения пробормотал: «Не ожидал от вас!» Не стала отвлекаться на ответ, продолжила согревать руки инквизитора доступными средствами. В конце концов, не для него, для себя стараюсь.

Поцелуй в шею стал полной неожиданностью. Прежде ни один мужчина не касался меня там, чуть ниже волос. Сердце на мгновение замерло, по коже пробежали мурашки. Это оказалось так… Как когда входишь из вьюжной ночи в жарко натопленный дом. Второй поцелуй не заставил себя ждать. Теперь Гордон коснулся кожи ниже ошейника, чуть отодвинув воротничок платья. Его дыхание казалось безмерно горячим, место поцелуя пульсировало, словно от ожога. Не сразу сообразила, что не дышу. Мара, такое со мной впервые! Одновременно хотелось, чтобы он прекратил и продолжал.

– Не останавливайся, чего же ты замерла? – хрипло спросил Гордон, и тут я все поняла.

Словно ошпаренная кошка, отскочила от него и, раскрасневшаяся, закрыла шею руками.

– Что вы себе позволяете? – вместо грозного вопроса вырвался писк.

– То же, что и ты… вы, – инквизитор осекся.

Блеск в глазах потух, с лица будто стекли яркие краски. Понял, я не заигрывала, а лечила. Никогда, никогда больше не прикоснусь к его пальцам! Кто же знал, что Гордон отреагирует подобным образом? Мама ни о чем таком не упоминала, знакомые женщины тоже шептались о других любимых мужчинами ласках, откуда мне было слышать о разных извращениях, а поведение старшего следователя точно извращение.

– Простите, – скупо извинился инквизитор. – И за «ты» тоже. Я все неправильно понял и обещаю больше не пугать. Надеюсь, наша сделка все еще в силе? Пальцы, – он с трудом, сделав паузу, заставил себя признаться, – очень болят, и не только они.

Так в комнате воцарилось хрупкое перемирие.

Чтобы снять ошейник, таки пришлось позвать капрала: греть Гордона бытовыми способами я больше не решилась. Дэн Гарс ожидаемо ворчал, но быстро затих, стоило инквизитору прикрикнуть:

– Не вашего ума дело, что и зачем я делаю, исполняйте приказы.

Без напичканной магией полоски металла сразу стало легче дышать. Первым делом ощупала шею, размяла суставы. Вроде, целы, но позвонки все равно ноют. А ведь я походила в ошейнике один день, впереди минимум тринадцать.

Гордон терпеливо пождал, пока закончу осмотр, и напомнил о руках. Он стоял ко мне боком, в пол-оборота, так, чтобы между нами оказался табурет – заранее оборонялся.

– Я не убиваю людей, – укоризненно напомнила сказанное ранее и закатал рукав.

Морозные узоры на запястье ожили, стоило выпустить дар наружу. Он облачком пара вырвался изо рта, снежинками заструился с ладоней. Кожа покрылась блестящим инеем – завораживающее и пугающее зрелище! Инквизитор будто врос в пол и не отрывал взгляда от танца потоков магии. Они медленно поднимались к потолку, осыпая комнату снежинками. Я позволяла себе подобное только в глухой чаще, когда точно знала, никто не увидит, любила лепить из пустоты снеговиков, соревноваться сама с собой в ледовых узорах на лужах.

– Красиво! – Меньше всего на свете ожидала подобного комментария.

Робко улыбнувшись, кивнула и попросила:

– Дайте ладони, сразу обе.

Думала, заартачится, но нет, Гордон бесстрашно вытянул руки, медленно, они плохо слушались. Взяла его ладони в свои и мгновенно ощутила притаившийся внутри холод. Ну же, иди сюда, милый!

– Предупреждаю, будет чуточку больно.

Инквизитор не ответил. Казалось, он не слушал вовсе, весь сосредоточился на происходящем.

От сине-красных пальцев потянулись струйки голубого пламени, сливаясь с танцевавшими под потолком снежинками – так уходил лед. Кожа начала светлеть, проступили сосуды. Гордон прикусил губу, но не подал виду, будто испытывает какие-либо неудобства. Молодец, стойкий. С удовлетворением наблюдала за тем, как стремительно розовеют и теплеют пальцы. Еще немного, и вернется былая чувствительность. Сама не понимая почему, улыбалась. Может, потому, что Гордон сейчас пациент, а не страшный инквизитор. Мне действительно нравилось помогать людям.

– Спасибо.

Гордон сам отнял руки и поднес к лицу, пробуя согнуть то один, то другой палец.

– Невероятно! – потрясенно пробормотал он.

Теперь улыбнулась открыто, широко, окрыленная самой ценной благодарностью в жизни – от врага.

– Что-то еще? – тут же спохватилась я. – Не стесняйтесь, зачем мучиться. И купите в ближайшем городке нормальную одежду, иначе на меня повесят второе убийство. Мол, раз замерз, то ледяная ведьма постаралась.