Ольга Романовская - Ледяная магия

– Никто не признается, – сокрушенно заметила я. – Люди постесняются, все ведь болтать станут.

– Второй отдел творит чудеса, Клэр, – хищно улыбнулся Гордон. – Тут даже немые начинают говорить.

Поежилась, представив, что стояло за этими словами. Меня познакомили с палачом и комнатой страха, впечатлений хватило на всю жизнь, а ведь инквизитор пальцем не тронул.

Отвернувшись, пробормотала:

– Неправильно это.

– Что именно?

– Причинять людям боль.

Рассмотрела переплетение тканей на платье, даже потрогала фактурный узелок – все, чтобы отвлечься, не встретиться взглядом с Гордоном. Маленькая глупая муха в паутине паука.

– Они не безобидные овечки, Клэр. Клэр, что с вами?

Инквизитор встревоженно посмотрел на меня, даже привстал.

Что со мной? Тяжко вздохнула. Не смогу объяснить, слишком сложно. Тут мысли о себе, о других девушках, которых обвиняли в ведовстве, о матери. Ее бы тоже пытали, если бы вскрылось, от кого она родила ребенка – так устроен мир. А еще я влюбилась в человека, который мне совсем не подходит, и уйдет, закончив расследование. Даже не знаю, хотела ли я, чтобы он остался, но уж точно не желала остаться одной, с ребенком в подоле, как мама.

Легкое дуновение воздуха, и в следующий миг ладонь ласково коснулась щеки.

– Посмотрите на меня, Клэр.

Не двигалась, только тихо вздохнула. Сейчас пройдет, я улыбнулась и зароюсь в документы. Минутная слабость.

– Посмотри! – настойчиво повторил Гордон и аккуратно приподнял пальцами подбородок.

Смежила веки, а когда вновь подняла, уже спокойно смотрела в умные карие глаза.

– Ведьма! – По тону догадалась, это комплимент. – Вы умеете скрывать эмоции, но чего-то очень сильно испугались. Пыток? Да, – палец погладил уголок нижней губы, – вы забеспокоились именно после упоминания методов дознания. Почему?

– Женщины – сложные существа, мастер Рэс, – попыталась уйти от прямого ответа. – Заверяю, я ничего не скрываю.

– Только страх, Клэр. Я чувствую его, вижу в пластике тела. Смотрите.

Мужчина отодвинул манжету на моей руке и провел ладонью по запястью.

– Видите, как напряглись мышцы? Вы задержали дыхание, одновременно сердце забилось сильнее. Люди не могут контролировать подобные вещи.

Покачала головой и восхищенно пробормотала:

– Вы страшный человек, мастер Рэс!

– Не для вас.

Гордон согнул мои пальцы и поцеловал костяшки. Вздрогнула, едва не вырвав руку. Прикосновение иголками мурашек разбежалось по телу, заставило сердце подскочить к горлу.

– А вот так выглядит другое чувство, Клэр, вы прекрасно знаете, какое.

Довольный инквизитор выпрямился, но напрасно торжествовал победу. Оправившись от смятения, я попыталась уколоть:

– Ваше начальство в курсе, как называется то, чем вы сейчас занимаетесь?

– Это сугубо личное, и знать ему не положено.

Улыбка кота не сползла с лица старшего следователя. Он покосился на бумаги, на две чашки остывшего кофе и решительно сгреб документы к краю стола, даже читательский билет Олдена – решила называть колдуна так, чтобы не путаться – забрал.

– Вы меня раздразнили, Клэр, предлагаю вместе поужинать. Не здесь, разумеется.

Сначала подумала: инквизитор шутит, но Гордон действительно быстро рассортировал присланные с эстафетой доказательства и запер на ключ. Он с ума сошел?! Окаменев, наблюдала за тем, как мужчина поправляет ворот рубашки, надевает пиджак, а потом взорвалась:

– Да угомонитесь вы, наконец, мастер Рэс! Надоели ваши домогательства, лучше бы в камеру посадили.

– Не посажу. – Мерзавец усмехался! – Вы невиновны.

Когда он направился в спальню, крикнула в спину:

– Мы действительно ужинать будем?

– Действительно. Для работы слишком поздно, для сна – слишком рано.

Тут во мне проснулась женщина:

– У меня приличного платья нет.

– Есть. – Гордон умел удивлять. – Весь прошлый гардероб в вашем полном распоряжении.

Пару минут колебалась между «да» и «нет» и приняла странное предложение инквизитора. Рядом с ним мне ничего не грозит, а вечер, проведенный вне клетки, пошел бы только на пользу. Оставалась самая малость – выяснить, как можно забрать платье. Я планировала надеть бежевое, с синей вышивкой, скромно и в то же время нарядно. Только открыла рот, чтобы попросить, как за спиной зазвенело стекло. Инстинктивно отпрянув в сторону, оглянулась и увидела булыжник. Он плюхнулся на стол, чудом его не проломив. Неизвестный прикрепил к камню бичевой записку. Воровато, пока Гордон не подоспел, выхватила ее и спрятала в декольте. Шестое чувство подсказывало, она предназначалась мне.

Замерший на пороге кабинета инквизитор присвистнул:

– Тянет на покушение на убийство! Признавайтесь, где обзавелись такими знакомыми.

– Я не вожусь с хулиганами.

Записка жгла грудь, хотелось скорее вытащить ее и прочитать.

– Зато наверняка успели обзавестись кавалером до скоропалительного бегства из Перекопа. Отдайте, пожалуйста.

Старший следователь протянул руку. Видел, значит.

Усердно делала вид, будто не понимаю, о чем он.

– Хорошо, – поразительно быстро сдался Гордон, – тогда я сам возьму, заодно решу вторую проблему. Она мне изрядно надоела.

Инквизитор шагнул ко мне и, обхватив за талию, свободной рукой скользнул за вырез платья. Пальцы ловко выудили записку, помешать не успела, зубы клацнули по воздуху. Полагала, мужчина продолжит путешествие ладони под платьем, но нет, он отошел к свету, будто совершенно не интересовался возможностью потрогать мою грудь. Даже обидно стало. Я настроилась, ждала, а Гордон читает! Разумеется, сопротивлялась бы, как всякая порядочная девушка, даже оттолкнула, но втайне, втайне… Запретный плод сладок.

– Действительно кавалер, – закончив чтение, пробормотал инквизитор и убрал записку в карман. – Ужин откладываемся, мы идем на свидание. Вернее, идете вы, а я сыграю роль незваного гостя.

Неужели Алан?.. Ох, дурак, его же отдадут за трибунал!

На раздумье ушло не больше минуты. Если Гордона могло что-то отвлечь от настырного офицера, то только я. Сбиваясь, начала расстегивать пуговицы на платье.

– Клэр?

Инквизитор уставился на меня как на помешенную.

– Вы же хотели в спальню.

Дурацкое платье, быстро не снять! Кто только выдумал форму Второго отдела? Я же передумаю, пока справлюсь с поясом.

– Он вам так дорог?

Голос старшего следователя звучал ровно, но за спокойствием сквозило напряжение.

– Я его не люблю, если вы об этом.

Уфф, развязала.

Неуклюже стянула платье и переступила через груду смятой ткани. По телу разбежались мурашки. Обхватив руками за плечи, ощущала себя голой, хотя сорочка и белье никуда не делись.

Как же тихо! А по полу сквозняк гуляет.