Джеймс Айлингтон - Тень ушедшего

Она, конечно, знала. Знала, что он избавился от оковы и покинул дворец, нарушив оба условия, выставленные принцессой в обмен на гостеприимство. Если отнести ее во дворец, Каралина, едва очнувшись, бросит его в темницу. Это самое малое.

Тут Седэн вспомнил, что натворил, с какой легкостью убил тех людей. И слабо вздрогнул, осознавая случившееся: до сих пор оно представлялось ему нереальным, словно он наблюдал за собой со стороны. Нет, он не получал удовольствия от убийства – но и не переживал его так, как, на его же взгляд, следовало бы.

Юноша сглотнул слюну. Быть может, ему и место в темнице.

Короткой рысцой продвигаясь по пустынным улицам, Седэн яростно соображал. Есть ли выбор? Помешать Каралине вернуться во дворец он не мог: если в чем он и был уверен, так это в том, что ни похитить, ни убить ее не способен. И с облегчением отметил, что в его нынешнем положении это привело бы к новым осложнениям.

В конце концов он решился: ничего не остается, как вернуть ее во дворец и взглянуть в лицо последствиям. Каралина хоть и провела большую часть боя без сознания, возможно, будет пусть немного, но благодарна ему за спасение. Призрачная надежда, однако Седэн цеплялся и за такую.

Он без заминки добрался до ворот для поставщиков, с радостью убедился, что крюк в прежнем положении, несмотря на то, что принцесса, надо думать, выбиралась за ним тем же ходом. За собой Седэн запер ворота как следует, переждал в кустах обход стражи, зажав Каралине рот, чтобы девушка, очнувшись, не выдала его стоном. Правда, у него самого сердце колотилось так, что дивно было, как не слышат стражники. Однако во дворец он попал без происшествий. Путь до комнат Каралины оказался задачей похитрее. Дорогу Седэн знал: спасибо Элрику, тот накануне подробно перечислил, куда ему не положено соваться. Беда в том, что перед королевскими покоями наверняка хватало охраны. Выбрав тихий уголок, Седэн прислонил Каралину к стене и расправил усталые плечи. Девушка оказалась тяжелее, чем выглядела. Минуту он рассматривал ее. На удивление безмятежное лицо, волосы хоть и растрепались, блестят в тусклом свете.

Наконец Седэн встряхнулся. Застань его кто в таком положении, едва ли он протянет до того, как принцесса очнется и хоть самую малость объяснит. Надо нести ее в спальню.

Закрыв глаза, юноша глубоко вздохнул, собираясь с силами. Сумела же Каралина незаметно выскользнуть из спальни: ни один стражник не отпустил бы ее бродить в одиночку среди ночи. Значит, есть способ вернуться.

Он снова бережно поднял девушку и, отыскав ближайший выход, двинулся в обход дворца, пока не уверился, что над ним – окна Каралины. Они располагались высоко, но Седэн вспомнил, что к балкону вела узкая витая лесенка.

Задержав дыхание, юноша как мог проворно полез по ней, молясь про себя, чтобы слабый лунный свет не высветил его силуэт на ступеньках. С принцессой на плечах он продвигался медленно и скоро устал. К тому же чем выше он поднимался, тем более беззащитным чувствовал себя. По коже ползли мурашки, Седэн ежеминутно ждал крика тревоги.

И все же он наконец вырвался на верхний балкончик и с безграничным облегчением увидел оставленное настежь окно. В него он и влез – неуклюже, но стараясь не нашуметь. За дверью наверняка стояли стражники: один подозрительный звук – и они ворвутся внутрь.

Седэн перенес Каралину на постель, бережно уложил поперек и затаил дыхание: принцесса шевельнулась. Однако она просто перелегла поудобнее, так и не открыв глаз. Выдохнув, Седэн вылез за окно и закрыл его за собой. Щелкнул опустившийся на место шпингалет.

На балконе он еще помешкал, зачарованный открывшимся видом. Здесь была высшая точка Илин-Иллана; город раскинулся под ним, как живая карта, звездный свет очертил силуэты каждого здания. Отсюда изящные белокаменные строения выглядели особенно гармонично: каждое неповторимо и все же сливается в единое целое с остальными. За городскими улицами он различил скользящий по серебристо-черной реке корабль – невидимый, если бы не качающиеся огоньки на его мачтах.

Даже сейчас, когда ночь скрыла подробности, от такого зрелища захватывало дух.

Однако любоваться им слишком долго не следовало, особенно здесь, где его мог обнаружить первый случайный взгляд стражника. Седэн обернулся, чтобы проверить, мирно ли спит принцесса.

И окаменел. Принцесса сидела на кровати и смотрела в окно, прямо на него. На лице ее было написано любопытство, но не тревога.

Седэн не стал ждать, пока девушка поднимет шум. Он очертя голову слетел по лесенке и как раз успел до следующего обхода. К себе он вернулся незамеченным и окончательно выдохшимся, закрыл наконец дверь и рухнул на кровать, забыв, что одежда его в пятнах крови. Холодный металл оковы врезался ему в спину.

Юноша не задумываясь выхватил из-под себя обруч и надел его на запястье.

Ничего не случилось.

– Не выйдет. Самому себе надеть невозможно, – произнес низкий голос.

Седэн вновь вскочил на ноги и лишь немного успокоился, рассмотрев говорящего.

В дверях, ведущих из соседней комнаты, стоял Те-рис. Он, как видно, поджидал возвращения Седэна и сейчас пристально разглядывал юношу – не то чтобы со страхом, но не без опаски.

Седэн почувствовал, что краснеет, и выронил окову – обруч зазвенел по полу. Только теперь усталость от ночных похождений обрушилась на него, и он снова упал на кровать, поддерживая голову руками.

– Мне очень жаль, – сказал он.

Он не обманывал. Не желая вынуждать Териса нарушать слово и выбирать, на чьей он стороне, Седэн тем не менее обманул его доверие. И теперь почувствовал, что выбирать все равно придется.

Терис чуть заметно улыбнулся, хоть и смотрел по-прежнему сурово.

– Ты вернулся. Уже кое-что.

Подойдя к кровати, он сел рядом с юношей и обнял его за плечи.

– Однако нам, похоже, надо о многом поговорить, – тихо добавил он.

Терис откинулся на кровати, как видно, обдумывая услышанное. Полчаса Седэн объяснял ему, что произошло этим вечером, и вкратце – что этому предшествовало. Рассказал про связавшегося с ним через док’ен Алариса, предостерегавшего против откровенности с одаренными. Советовавшего ни в коем случае им не доверять.

– Почему ты мне сразу не сказал?

Терис был скорее задумчив, нежели сердит.

Юноша потупился.

– Аларис уверял, что, узнав, кто я, вы меня сразу убьете.

Человек со шрамами медленно кивнул.

– Ты испугался.

У Седэна горели щеки.

– Я должен был вам верить, – перехваченным голосом проговорил он. – Не знаю, почему не доверился. С самой встречи я не видел от вас ничего, кроме доброты и доверия.

– Верить – это одно дело, парень. Доверить свою жизнь – совсем другое. Не могу сказать, что это упрощает наши здешние дела, но… Я тебя понимаю.