Джеймс Айлингтон - Тень ушедшего

Длинный узкий клинок Седэна вошел ему в горло чуть сбоку и проткнул мозг. Парень был уже мертв, когда упал на пол.

Седэн проверил свои воспоминания. Они начинались теперь с осады Ал’гаста – слишком недавно, совсем незадолго до того, как он узнал о бегстве даресийцев. Он взялся за дело, запечатлел лицо юноши и принялся рубить его. Тошнотворное занятие, но тело не должны опознать. Еще не закончив страшного труда, он сосредоточился, представил себе убитого. Острая боль пронзила тело: кости ломались, меняя форму, рвались, сжимались и растягивались мышцы. Скрипя зубами, Седэн продолжал свое дело. Он давно привык к таким преображениям.

Через минуту все кончилось. Теперь осталось избавиться от тела и…

– Седэн? – весело окликнул женский голос из-за двери. – Ты где, сынок?

У него упало сердце. Не успеть, тела не вынести. Он окаменел, затаился, молясь про себя, чтобы женщина раздумала заходить.

Пронзительный вопль разбил все надежды.

– Седэн! – вопила женщина, переводя обезумевший взгляд с него на изуродованное тело. – Ты что же наделал?

Седэн встал. Клинок метнулся вперед, пронзил горло женщины, оборвав ее крики. Она забулькала горлом, уставившись на того, кого считала сыном. В ее глазах стыло ужасающее недоумение. Седэн отвернулся. Она видела его в этом облике, видела, чем он занимается. Нельзя было оставить ее в живых.

Больше он ничего сделать не успел: снаружи закричали, дверь дома распахнули пинком. На секунду закрыв глаза, он глубоко вздохнул.

Убеждая себя, что ничего страшного не случилось. Закончив, он подсчитал. Тридцать один убитый:

семнадцать мужчин, девять женщин и пятеро детей, сбежавшихся на крики. Он подозревал, что это почти вся деревня.

Он угрюмо разглядывал трупы. Все произошло слишком быстро, а тающие одно за другим воспоминания мешали сосредоточиться. Можно ли было найти другой выход? Прибегать к управлению не годилось – Аларис бы обнаружил его в считаные минуты. Бежать – значило бы оставить свидетелей, что привело бы к быстрому плену, короткому суду и бесполезной казни. Хотя сообщение между Дезриелем и Талан Голом до сих пор было ненадежное, такая новость непременно дошла бы до илшара.

Нет. Так его, может быть, тоже схватят, заподозрят, но доказательств у них не будет. Тоже небезопасно, но те, кто имеет для него значение, ничего не узнают. Он, как делал не раз и не два, закрыл свое сердце перед чувством вины. Он выбрал лучший выход из плохого положения. Сделал то, что нужно и необходимо.

Он коснулся ладонью каждого из неостывших еще трупов, потом тщательно обезобразил все. Их смерть не должна пропасть втуне. Пусть у него не сохранится явственной памяти, но их оттиски останутся с ним, и каждый рано или поздно подарит ему новый, неузнаваемый облик – тело, позволяющее свободно покидать Талан Гол. Он этого не задумывал, но, раз уж случилось, нельзя упускать возможность.

Проверив воспоминания, он с изумлением понял, что самое раннее относится к разговору с Атой. Всего-навсего сотню лет назад, незадолго до того, как он окончательно отринул имя Ааркайна Девэда, обдумал ошибки и вступил на путь, приведший его сюда. Он знал, что ненавидит свои деяния, ненавидит то, чем он стал под именем Ааркайна Девэда, но подробности уже потускнели. Странное дело: он понял, что они больше не важны. Вскоре он навсегда освободится от них.

Он наконец отвернулся от трупов. У него оставалось лишь несколько минут – нечего и думать спрятать тела. Надо было бежать, бежать как можно дальше.

Он побежал.

Очертя голову вломился в лес, не замечая веток, рвавших в клочья одежду и кожу. Предстояло продержаться всего несколько недель, пока не появится Давьян со шкатулкой-порталом. Лишь бы уйти достаточно далеко, чтобы гил’шары усомнились в его вине. Если они попытаются его казнить, известие дойдет до Поклонников. Тогда все может сорваться. Даже…

Он недоуменно наморщил лоб. От чего он бежит? Где он? Опустив глаза, он с ужасом увидел кровь на своих руках. Быстро проверил – нет, сам он невредим, если не считать мелких царапин.

Он глубоко подышал, пытаясь сосредоточиться. Зачем он здесь? Им понемногу овладевала паника. Откуда он? Как его зовут? Долгие минуты он стоял с бешено колотящимся сердцем, силясь припомнить. Хоть что-нибудь! Тщетно.

Он двинулся дальше. Близился вечер, и ему, что бы с ним ни стряслось, нужна была помощь.

Седэн ахнул, приходя в себя.

Тупо отметил: он стоит на коленях, камни перед ним забрызганы рвотой, руки дрожат, все тело содрогается от рыданий.

– Неправда! – выдавил он, обращаясь к невозмутимому Азару.

– Правда, – ответил тот.

– Не может быть!

Седэн мотал головой, лицо было залито слезами. Образы убитых им людей кошмарным шествием тянулись перед глазами.

– Нет! Я не он. Я не мог быть Ааркайном Девэдом. Нет! Я же хотел сразиться с Девэдом, спасти Андарру!.. – голос его сорвался. – Я не он…

Азар молча смотрел на него. На миг в его лице мелькнула… жалость.

– Ты тот, кто ты есть, Тал’камар, – мягко заговорил он. – Когда будешь готов узнать больше, приходи ко мне.

Не добавив ни слова, он повернулся и скрылся в темном тоннеле, оставив Седэна – Тал’камара – наедине с его горем.

Прежде всего я обязан большой благодарностью своим альфа– и бета-ридерам: Россу, Никки, Айдену, Беретту, Джереми, Дэну, Дэвиду, Рексу, Каллуму, Тиму, Стюарту и, конечно же, Соне. Немалое достижение – вычитать книгу такой толщины, и их отклики были бесценны в доведении до ума «Тени ушедшего».

Спасибо также Пату, прочитавшему очень грубый черновой набросок и сумевшему увидеть в нем не только многочисленные недостатки, но и надежду. Я по сей день поражаюсь, как он, в то время когда над книгой было еще работать и работать, умел критиковать вдохновляюще и тактично, не обескураживая, а поддерживая меня.

Наконец, я хотел бы поблагодарить за помощь свою семью и особенно жену Соню, чья любовь, неугасимый оптимизм и умение утешить мое хрупкое эго не позволили мне сойти с ума при работе над очередным черновиком. Эта книга посвящается ей, поскольку без ее стойкой поддержки книги бы просто не было.