Джеймс Айлингтон - Тень ушедшего

Он, еще не отдышавшись, поднялся на ноги.

– Придется вернуться.

Мальчик, пошатываясь, шагнул к белой туманной завесе.

Терис вцепился ему в плечо и остановил, заглянув в глаза.

– Не дури.

Вирр рванулся, хотя понимал: Терис прав. Из тела вытекли последние остатки сил, и мальчик осел наземь, не сводя глаз с города.

– Они, наверно, заблудились. – Он слышал отчаяние в собственном голосе. – Спрячутся. Но ты мог бы их найти.

– Вирр, – мягко заговорил старший, – я больше не чувствую Давьяна. Связь с его оковой оборвалась.

Мгновение Вирр тупо смотрел на Териса. Его затошнило, он упрямо замотал головой.

– И что это значит?

Терис понурился, и все отвели взгляды, осознав, что значат слова одаренного.

– Они погибли, Вирр, – глухим голосом выговорил Терис. – Другого объяснения нет.

И он медленно зашагал по мосту в сторону Андарры.

Вирр, Седэн и остальные медлили, уставившись в туман, вслушиваясь в визгливые, отрывистые вопли охотника. Теперь в них звучало торжество.

Вирр устроился на валуне на самом краю пропасти. Окунулся в грохот Лантарка и тупо уставился на клубящийся туман.

Почти все давно уснули; сказались пережитые ночью испытания. Усталость должна была одолеть и его. Услышав хруст гальки за спиной, мальчик не стал оглядываться.

– Я хотел бы побыть один, – негромко проговорил он.

Элрик, не отвечая, сел на камень рядом. Несколько минут они молчали, глядя в туман; вставала луна, и пелена над ущельем засветилась призрачным серебром. Вирр подумывал, не попросить ли Элрика уйти, но предпочел промолчать. Как ни хотелось ему врезать по чему попало, мальчик был рад компании.

– Ты не виноват, – заговорил вдруг Элрик. Вирр отозвался не сразу: эти слова почему-то распалили в нем холодную ярость.

– С чего ты взял, будто я виню себя? – процедил он.

Элрик не обратил внимания на его тон.

– Вижу. Ты сидишь здесь, перебираешь каждую минуту прошедшего дня и гадаешь, не мог ли поступить иначе и спасти друга. Ты винишь себя за единственную минуту, единственную ошибку. За случайность. – Он обратил к Вирру серьезное лицо. – Скажи, что я не прав, и я замолчу.

Вирр открыл рот, чтобы это самое и сказать, но не издал ни звука. Элрик был прав. Он действительно прокручивал в голове события дня и гадал, что мог изменить. Проклинал себя за то, что поднял шум, что в панике потянулся к сути…

Тяжело вздохнув, мальчик задумался над тоном Элрика.

– Ты говоришь так, будто это чувство тебе знакомо, – через силу заметил он.

Элрик безрадостно усмехнулся.

– В какой-то мере.

Вирр нахмурился.

– Что случилось?

Он не ожидал услышать в голосе молодого бойца боль. Сколько они были знакомы, тот выглядел обычным бахвалом и задирой.

Элрик смотрел в пропасть.

– Знаешь, как мы с Дезией попали ко двору?

– Без подробностей, – покачал головой Вирр. – Дезия сказала только, что король Андрас забрал вас после смерти отца.

Элрик кивнул.

– Мы жили с отцом, – тихо, вспоминая, заговорил он. – Тот был вассалом Геррена Тел’Ан: благородного происхождения, но без своего надела. Все Тел’Аны смотрели на него сверху вниз, но отец терпел ради крыши над головой и пропитания для нас.

Раз я играл с Лейном Тел’Ан. Обычно мы упражнялись с учебными мечами, но в тот день вскрыли оружейную и нашли себе настоящие. В четырнадцать лет учитель фехтования представлялся нам старым дурнем, не понимающим, что мы уже переросли игрушки.

Вирр подался к рассказчику. Он помнил Лейна – тощего мальчугана, золотоволосого, с застенчивой улыбкой. Тот был лучшим из Тел’Анов. Одним из немногих сверстников, к которым Вирр не питал отвращения, хотя разговаривали они нечасто.

Элрик продолжал.

– Поначалу мы осторожничали, но едва привыкли к тяжести клинков, стали замахиваться в полную силу и рубиться на скорости, как в настоящем бою.

Он поморщился, вспомнив об этом.

Вирр не сводил с него взгляда.

– Ты его убил?

Элрик удивленно моргнул, слабо улыбнулся.

– Судьбы, нет! – он хмыкнул, и улыбка его погасла. – Я отрубил ему правую кисть. От самоуверенности оступился, и клинок прошел по запястью.

Элрик покачал головой; Вирр видел, что молодой человек заново переживает то мгновение.

– Второй сын дома Тел’Ан стал калекой, и виной тому был я.

– Глава дома Тел’Ан потребовал тебя наказать?

– Он потребовал выпороть меня кнутом.

Вирр напрягся.

– Но… в таком возрасте…

– Порка могла меня убить, – закончил за него Элрик. – Мой отец это понимал. Он потребовал до наказания обратиться к королю, но Тел’Ан не желал ничего слышать. На следующий день после несчастного случая меня привели на городскую площадь и привязали к столбу для бичеваний. Отец пытался их остановить, сначала словом, потом мечом. – Юноша смотрел в землю. – Он никогда не был искусным бойцом, а людей Тел’Ана было слишком много. Его убили.

Вирр взглянул на Элрика.

– Мне жаль.

Тот кивнул.

– Это было давно.

– Тебя все равно бичевали?

– Нет, – Элрик вздохнул. – Смерть отца остановила казнь. Король в тот же вечер услышал о деяниях Тел’Анов и послал за мной и Дезией. Дом Тел’Ан был в ярости, но у них хватило ума не перечить королю.

Он умолк, погрузившись в воспоминания, потом вновь обернулся к Вирру.

– То, что случилось с Лейном… Это вышло случайно. По неосторожности. Миг безумия переменил течение всей моей жизни и жизни Дезии навсегда. Я до сих пор жалею об этом, каждый день, но… Теперь мне легче. Боль не ушла, но она слабеет.

Вирр медленно кивнул. Терис и все остальные твердили, что он не должен винить себя за случившееся в Дейланнисе, но их благожелательные советы были пусты, ничего не значили. А Элрик понял, что боль за ошибку не так легко отогнать. И от его понимания Вирру почему-то стало легче.

Молодые люди помолчали.

– Ты потому и стал таким мастером меча? – спросил наконец Вирр.

Элрик задумчиво отозвался.

– Отчасти, может быть, и потому. Хотя я не сразу снова смог взять в руки клинок. Только через год после того, как попал ко двору. – Он горестно улыбнулся. – Честно говоря, поначалу я… показал себя при дворе не лучшим образом. Уклонялся от обязанностей и прятался от наставников. Подозреваю, что, не сдружись Дезия с Каралиной, меня бы через несколько месяцев отослали обратно к Тел’Анам.

– А потом?

Элрик хохотнул.

– Унгуину рассказали, что я до несчастья подавал кое-какие надежды. Разузнав дело во всех подробностях, он решил учить меня и не желал слышать отказов. Устроил мне такую жизнь, что проще оказалось каждое утро являться на плац.

Вирр заинтересовался. Унгуин был придворным мастером меча. Вирр взял у него немало уроков – не слишком успешных, но все равно полезных.