Фёдор Быханов - Сильнее пламени

Потом и этот план сменился.

Появилась зловещая физиономия диверсанта. Оглядевшись по сторонам, он украл из палатки ботинки, оставленные там охотником.

Становилось ясно для зрителей, что по возвращению с испытания ракеты на полигоне, переобувшись в охотничьи резиновые сапоги — охотничьи «бродни» с высокими отворотами, кинематографический персонаж — «академик» преподнёс, непрошеному гостю из вражеского стана, роскошный «подарок».

А был он, как раз, в виде частиц грязи и просто грунта, прилипших на микропорке подошв его цивильных ботинок, в которых учёный бродил по стартовой площадке.

Сорок лет назад этот фильм смотрелся с интересом, зато теперь вызвал только усмешку у сановного зрителя.

— Это всё в прошлом, — заметил, оторвавшись от телевизора, Дмитрий Сергеевич. — Нынче мы на ракетном полигоне бываем исключительно в сменной обуви.

Он хохотнул:

— И по грунту на гражданской подошве ботинок конструкторов у нас уже никто не вычислит химический состав ракетного топлива.

В свою очередь Виталий Бокарев, понял реакцию собеседника по-своему. Решив, что добился своей цели, он вынул из видеомагнитофона кассету с художественным фильмом «из архива» и поставил вместо неё другую — новенькую документальную ленту.

— Ваши ботинки никто, на самом деле, воровать не станет, — заявил он с затаённым упрёком в недоверие директора по поводу его профессионального чутья. — Зачем Вашу обувь красть, если у них собственная есть, со специальными «протекторами»!

И показал рукой на, вновь оживший, телевизор.

Теперь на его экране были результаты оперативной съёмки, сделанные собственным — заводским оператором, работавшим с видеокамерой на аэродроме в момент прилёта иностранцев.

— Обратите своё внимание именно на обувь! — заметил Виталий Павлович, нажимая кнопку «стоп-кадр».

Там как раз крупно шло изображение ботинок гостей, а не их самих, с довольным видом садившихся в микроавтобус.

— С такими глубокими вырезами на подошвах, они у нас с полигона сколько угодно земли на собственный химический анализ увезут!

Искренние слова верного служаки, да ещё произнесённые с чувственным надрывом, заставили совсем по-иному взглянуть на ситуацию и Дмитрия Окуневича:

— Действительно, теперь вижу, что экипировались приезжие со знанием «шпионского» дела.

После чего раздражение директора только усилилось и даже злые желваки заходили на его скулах.

— Почему же нас об этом не предупредили кураторы с Москвы?

На что у Виталия Бокарева имелся точный ответ, полностью обелявший его столичных коллег ещё по былой работе в органах государственной безопасности:

— Во всё это снаряжение, господа проверяющие инспекторы, переоделись и переобулись уже в Новосибирске, думая, что здесь в глубинке мы «щи лаптем хлебаем»!

Щи, как говорится, не щи, только следовало немедленно искать достойный выход из создавшегося положения.

И за этим дело не стало.

…Наутро следующего дня, в гостинице «Сибирь» самым популярным напитком в номерах «люкс» был разбавленный минералкой клюквенный сироп, в достатке предложенный обслуживающим персоналом своим особенно значимым, выдающимся постояльцам.

Тем же ничего не оставалось делать, как лечиться, по уверениям администратора, этим, якобы, исконно-сибирским способом, вместо обычной для европейцев микстуры:

— Главным составляющим которой, был аспирин, годившийся для снятия головной боли и прочих последствий тяжкого похмелья.

— Оно и понятно, если вспомнить вчерашнее, — невольно усмехнулся про себя над помятыми физиономиями зарубежных инспекторов, Виталий Бокарев, наведавшийся за получением указаний на будущее от таких важных персон из НАТО.

Сам он накануне вечером тоже не упустил случая выпить «на брудершафт» ради знакомства, но страдал сейчас вовсе не от избытка остаточных последствий алкоголя, а скорее наоборот:

— Очень желал пропустить сейчас рюмку-другую вчерашнего дорогого шотландского напитка для поправки здоровья!

Но исполнить «опохмелочный» ритуал сам он не решался до того момента, пока точно не узнает о планах заезжих насчет программы их действий на ближайшее время.

— То, что значилось в прежних документах, судя по всему, пропало в тартарары! — не сомневался руководитель заводской службы безопасности. — Оставалось только лично убедиться в этом и откланяться до обеденного банкета.

Он ошибался.

Никто из троицы инспекторов НАТО, как оказалось, вовсе не собирался отказываться от визита на территорию химического завода.

Несмотря на все последствия перепоя, каждый из них буквально рвался туда, где следовало проконтролировать ход уничтожения обречённых очередным по счёту «Договором по сокращению ракет, теперь уже — особого радиуса наведения и полёта.

— Будем готовы к визиту на площадку точно в соответствии с полученным ранее графиком работы! — слово в слово перевел представителю принимающей стороны московский сопровождающий из МИДа заявление руководителя делегации Маркуса Стронга.

Тогда как Виталию Бокареву было слышно из-за приоткрытой двери его номера, как сам он уже проводил работу по восстановлению деловых качеств и свойств, всех своих спутников.

При этом, не скупился на крепкие высказывания и мощь, командно поставленного голоса, больше уповая на краткий словарь известных ругательств, чем на сознательность подчинённых.

Хитрость русских партнёров Маркус Стронг, как ему казалось, полностью раскусил еще накануне выхода их делегации на полигон, не отказывая себе в возлияниях и не мешая это делать другим.

— Если мы сегодня не побываем на полигоне, то следующая процедура сжигания состоится не раньше, чем через две недели! — убедительно декламировал он остальным похмельным душам. — Оттого нас и накачивали вчера французским коньяком и шотландским виски, чтобы мы сегодня в беспомощном виде остались в гостинице.

Именно так, как у них на родине — раз в две недели следовало уничтожать каждую ракету, чтобы дать возможность продуктам горения бесследно раствориться в окружающей атмосфере.

Этот довод и послужил лучшей рекламой клюквенного напитка, выведшего инспекторов из их плачевного состояния.

Обречённо вздохнув над неудавшимся личным похмельем, Виталий Бокарев тоже изрядно отхлебнул из стакана, куда плеснул не жалея содержимого графина с рубинового цвета жидкостью.

„Живая вода“ специально для него уже стояла на столе директора гостиницы, в кабинете которого он дожидался момента, когда спустятся к машине его клиенты:

— Выходило, что зря он так усердствовал вчера, добиваясь номинальной работы проверяющих лиц.