Фёдор Быханов - Сильнее пламени

Инсценировка, тем не менее, прошла вполне успешно.

Более того, она, словно обязательное блюдо в меню заводской столовой, была «съедена» как должное, никаких сомнений не высказавшими по этому поводу представителями «международной демократической общественности».

Потом они ждали наступления решающего момента операции — дистанционного воспламенения ускорителя.

И вот тут уже Виталий Бокарев уже обошёлся без «самодеятельности». Он лично проконтролировал то, как выполнят свои обязанности технические специалисты персонала полигона.

Всё прошло без сучка и задоринки — начиная от посекундного отсчёта, до финального нажатия пусковой кнопки.

Лично от Виталия Павловича зависело то, чтобы последовавший за этим шквал огненных струй, по его разрешению все присутствующие уже могли наблюдать не из своих прежних резиновых одеяний, «химического карнавала», а как обычно — очень серьёзно, с помощью современных стереоскопических труб.

И он дал такой приказ.

Ведь этому уже не могли помешать, закрывавшие лица, маски изолирующих противогазов. Так как, обходиться теперь без них позволяло нахождение наблюдателей уже не под открытым небом полигона, как прежде, а в, надежно защищённом от любой угрозы, подземном бункере.

— Использовали же здесь такую систему оптического оснащения постоянно, а не только по случаю появления чужаков, во избежание, опять же, возможного непредвиденного развития событий.

Для заводчан эта процедура стала вполне привычной, а вот гости ради неё простили все свои неудобства в резиновых костюмах, под оболочкой которых сами стали надолго пахнуть вроде новеньких автопокрышек, выставленных на продажу в автосалоне.

Вот, строго по сигналу, поданному с пульта управления стендом, включился воспламенитель топлива в ракетной ступени, с которой были сняты за ненадобностью маршевые дюзы.

И сразу же мощный поток пламени, зарокотал на всю округу, доносясь даже сюда, под многометровые «накаты» железобетонной крыши.

Несколько минут продолжался процесс горения.

По окончание его всю вокруг заволокло едкими клубами дыма, разгонять который высоко в небо принялись специальные установки принудительной вентиляции.

Их, в своё время, соорудили из отработавших свой ресурс в авиации реактивных и турбовинтовых двигателей.

Так что здесь исправно продолжали свою службу, обычные, снятые с самолётов и вертолётов, турбины, сразу после затухания пламени на стенде, подвезённые на спецмашинах.

Опять же по приказу руководителя испытаниями, их операторы приступили к работе, фактически являвшейся финишем всего завершения процесса утилизации ракетного топлива.

Вскоре уже только черная сажа на бетонном ложе стенда, да может быть, ещё и «кишка» обгоревшей металлической оболочки, могли напомнить о, только что состоявшейся здесь, бесславной кончине бывшего смертоносного ракетного монстра.

Довольные проведённой инспекцией, натовцы, восторженно принялись аплодировать, смешно хлопая руками в резиновых перчатках своих защитных костюмов.

Только демонстрацией процесса сжигания, с некоторых пор, совершенно запрещённых международным межправительственным договором, ракет средней и меньшей дальности, программа информирования иностранцев не ограничивалась.

Остальное им было щедро рассказано и показано уже не в столь экстремальных условиях.

Когда все проследовали в зал заседаний, сотрудники предприятия продемонстрировали, сделанные ранее, видеозаписи других сожжений ракетного топлива.

Заодно показали протоколы и акты о проведении работ. И только потом состоялась традиционная церемония общения сначала в жарко натопленной финской сауне, а потом и за банкетным столом.

Улетели визитёры из Обска всё на том же военном вертолёте, что так и поджидал их на дальней от аэровокзала, площадке аэропорта.

Туда ехали, сначала на комфортабельном микроавтобусе. А потом несколько десятков метров шагали по бетонной полосе, как и в первый день своего появления в Обске — в исключительно грубых, на толстой, рифлёной, подошве, китайских ботинках.

Только теперь эта обувь «Двойного назначения» выглядела на их ногах уже совсем не угрожающе для городских тайн. А если судить по чувствам, которые переполняли Виталия Бокарева, то и самой настоящей насмешкой над своими посрамлёнными хозяевами.

С отчётом о проводах инспекторов, Виталий Павлович сразу же предстал перед своим начальством:

— Спешу порадовать уважаемого директора, свалившейся с души неприятной обузой.

Но вместо ожидаемой за отменные противодействия натовцам похвалы, его встретило нечто иное.

Академик уже словно забыл про улетевших иностранцев и был несказанно разгневан совершенно другим:

— Только что состоявшимся у него телефонным разговором с мэром города Павлом Гусевым.

Более того, по его итогам уже велел пригласить к себе в кабинет третьего участника недавнего совещания, состоявшегося так неприятно в администрации Обска:

— Также многое сделавшего со своей службой для благополучного приёма делегации НАТО.

А именно:

— Своего непосредственного заместителя по быту и социальным вопросам Сергея Сергеевича Покровского.

Они еще долго бы обсуждали насущные общие дела, за последнее время накопившиеся по жилому посёлку заводчан, если бы в кабинете директора снова и не появился заместитель директора по режиму и охране Виталий Бокарев.

На этот раз он пришёл, чтобы отрапортовать об успешном отъезде «ревизоров».

— Тоже мне ревизоры! — с изрядной долей иронии попутно отозвался о них Виталий Павлович, присаживаясь рядом с Сергеем Покровским напротив директорского стола. — Поверили, как на духу, что лишь строго один раз в две недели мы действительно проводим наши огневые испытания на стенде завода.

Он ухмыльнулся, с чувством полного превосходства над бестолковыми оппонентами:

— Еще и посетовали, черти, на то, что и это достаточно напрягает, мол, экологическую обстановку по всей округе.

Но, вместе с прозвучавшей иронией послышалась всей троице собеседников и ещё одна, очень простая, но известная только самому узкому кругу посвящённых в неё лиц, истина:

— Все последние месяцы уже ввелась отработка не одного, а сразу нескольких сооружений для одновременной утилизации, как можно большего, числа ракет.

Правда, по поводу дополнительных сжиганий, делалось это только по ночам и в пасмурную погоду, когда ни один вражеский спутник со своей орбиты не мог засечь даже в мощную оптику огромные факелы, стоявшие на «поле сжигания».

На эту тему, как оказалось, теперь и собирался поговорить директор, который всё ещё находившийся под неприятным впечатлением от телефонного звонка из администрации: