Фёдор Быханов - Сильнее пламени

— Полная открытость и доверие!

В точном соответствии с новыми политическими веяниями перехода от «строительства коммунизма» на «капиталистические рельсы».

И в этом самую первую скрипку сыграла, принятая в декабре, недоброй памяти, 1991 год, программа Нанна-Лугара, в соответствии с которой Россия, при активном участии множества специалистов США, в том числе и военных, на американские же деньги уничтожало по российским городам и весям излишки здешнего ядерного оружия.

Те самые, что уже не вписывались в палитру новых отношений двух стран — победительницы и побеждённой в «Холодной войне».

Следом за ней началась реализация других, но подобных же мероприятий, связанных с полной очисткой ракетных арсеналов, вновь щедро оплаченной из заокеанского бюджета.

Стоило это им недёшево. Зато, выделив свеженькие, пахнущие типографской краской, только-только напечатанные у себя, миллиарды зелёных бумажек, янки добились заветной цели.

Они получили, практически, полную свободу действий на всех оборонных объектах своего нового «партнёра», добираясь до самой глубинки бывшей сверхдержавы, где тоже за доллары вели уничтожение оружия, так и не позволившего исполнить в роковой час своё предназначение и защитить суверенитет распавшегося на куски советского государства.

Да и шпионы, оставшись по сути своей прежними «рыцарями плаща и кинжала», формально уже выступали с позиций миротворцев, когда без устали блистая улыбками перед толпой журналистов разных стран прямо с трапа самолёта, приземлившегося в «Шереметьево-2».

Как всегда предпочитают представители этой профессии, и нынешняя делегация традиционно явилась на глаза публики.

Репортёры и официальные лица принимающей стороны гостей увидели облачёнными в, неброских цветов плащи. Зато каждая такая немодная «хламида» скрывала под собой прекрасно отутюженные костюмы. Тогда как дополняли общее впечатление фетровые шляпы поверх элегантных причёсок и чёрные очки на переносицах холёных физиономий.

Впрочем, траурная окраска очков оставалась лишь, своеобразной, данью памяти о прошлых разногласиях и даже сражений в лабиринтах тайного противостояния. Ведь на этот раз, видимо, они сами понимали, кардинально изменившиеся условия «работы».

И не собирались упускать из рук:

— Невероятный объём несказанного счастья, внезапно свалившегося на их души, некогда изрядно потрёпанные страхом перед социалистической госбезопасностью.

Той самой, что теперь уже и сама не скрывала своё демонстративное нежелание следовать давним чекистским традициям:

— Ныне, казалось бы навсегда, канувшим в небытие.

Вместо этого преемники «Железного Феликса» с синими кантами на погонах и такого же сурового цвета околышами своих форменных фуражек придерживались иного мировоззрения.

Основой его была не очень-то хитрая идея:

— Действовать в настоящее время в противоположном, чем в прежней работе, ключе!

Теперь они, готовы были не только не мешать бывшим потенциальным противникам, но и помогать им решать те же самые задачи, которым противодействовали в прошлые времена.

И это уже стало, чуть ли не нормой предельно гостеприимного общения с западными коллегами.

— Примут, вас, господа, в Обске, как самых дорогих и почётных гостей с «хлебом-солью»! — искренне пообещал неприметным «миротворцам» в фетровых головных уборах, а на самом деле высокопоставленным сотрудникам Центрального Разведывательного Управления США, воодушевлённый их благостным видом, организатор встречи. — Можете не сомневаться!

Произнесена им была сия напыщенная фраза разве что не у самого трапа «Боинга», высадившего своих пассажиров первого класса, а лишь на посту пограничного контроля. В тот самый волнующий момент, когда в паспортах троицы только что прилетевших иностранцев почтительно, с каким-то рабским придыханием штамповались отметки, фиксировавшие прибытие на территорию России недавних заклятых врагов, а ныне самых близких деловых партнёров.

Однако они и сами не сомневались в высоком уровне хлебосольства, исходя в числе прочего:

— Из исключительности своей миссии!

Это стало отчётливо видно уже с первых шагов пассажиров из числа иностранцев после завершения их полёта и приёма на аэродроме конечного пункта посадки, обставленного принимающей стороной со священным трепетом.

Какого не знали, наверняка, и самые лихие авантюристы прошлого — конкистадоры, когда несли через океан христианство старожилам их нынешней исторической родины.

— Так просто демократия и нашим партнёрам — русским медведям не даётся! За неё, как и за всё следует платить! — величественно проходя по «зеленому коридору», небольшого по своим размерам, аэровокзала, бросил, не столько равноправным спутникам, сколько подчинённым, их непосредственный руководитель.

Те промолчали, чтобы услышать ещё более радужный прогноз на их общее ближайшее будущее от импозантного спутника в самом светлом плаще и менее широкополой мягкой шляпе над высоким лбом, усеянном старческими морщинами:

— Не только приветят нас, господа, как родных, да ещё и проводят обратно с не меньшими почестями.

Глава этой особой миссии НАТО, нисколько не скрывавший своего положения в группе, имел все основания, именно, подобным образом, и говорить, не опасаясь последствий за слова, и думать, скрывая за морщинами лба далеко идущие планы.

Лишь еще несколько важных сановников, как и он сам, знали, как широко простираются за рамки подписанного главами государств, соглашения, по которому они вот-вот должны будут оказаться, что называется, в «святая святых», сегодняшних друзей — вчерашних и завтрашних соперников.

Потому, что за рухнувшим «железным занавесом» этот их приезд — злокозненных чужаков «из-за кордона» был полностью и до последних мелочей согласован не только Министерством иностранных дел, но и компетентными органами со всеми вышестоящими инстанциями.

Кроме того, ведь он ещё сам по себе сулил хозяевам больше выгоды, чем потерь от профессиональной деятельности у них «под боком» иностранных разведчиков.

Так что обладатели еще одних, теперь уже транзитных авиабилетов в Западную Сибирь, нисколько не ошибались в своих предположениях насчёт прекрасных условий для совместной работы.

Во всяком случае, пока в столице только выражали полное согласие с намерениями иностранцев «проинспектировать» сверхсекретный объект — Химический завод, на месте — в городе Обске, для щедрых и оттого долгожданных визитёров уже заботливо приготовили все, только возможные там, бытовые условия.

В том числе и такие, о каких могли лишь несбыточно мечтать «свои люди» — годами прилежной работы проверенные на преданность родному государству.