Фёдор Быханов - Сильнее пламени

При этих, явно обозначивших интригу, словах заводского особиста, ни один мускул не дрогнул на холеном лице академика. Так как, на самом деле, своим безудержным откровением «никакой Америки» перед проницательным собеседником Виталий Бокарев вовсе не открыл.

— Ты лучше скажи, кто у них в компании самый головастый? И кого следует опасаться более всего? — прервал Дмитрий Окуневич столь важные откровения в ожидании куда как более интересных данных. — Не эти же, в самом деле, старые и вот-вот готовые выйти в тираж, плешивые маразматики Стронг и Гровс угрожают нашим секретам!

Он попал в самую точку.

— Действительно, третьим в составе делегации значится рядовой научный сотрудник Вильям Блейк, — ответил начальник службы безопасности. — Вот о нём-то особый разговор!

Один раз за сегодняшний день, уже успев угодить академику, он теперь уже потерял всякое смущение перед его высоким авторитетом:

— Молодой, гад, да ранний.

После чего попытался объяснить руководителю этот свой и довольно неожиданный вывод:

— Чуть ли не светило всей заокеанской науки по тем же самым химическим соединениям, что мы сами в лабораториях нашего химического завода разрабатываем.

Однако названное в разговоре, это имя заокеанского учёного оказалось совершенно не знакомым Дмитрию Окуневичу. И академик не мог не усомниться в предполагаемых уникальных достоинствах гостя:

— Не слыхивал про такого.

— За что сам купил, Дмитрий Сергеевич, за то Вам и продаю, — нисколько не смутился его сомнениям особист. — Может от того и не слышали Вы про этого мистера Блейка, что берегли его от нас янки до поры до времени, пока не настала пора использовать за «главный калибр».

Ненадолго в кабинете повисла тревожная выжидательная пауза.

Оба собеседника, переглянувшись, невольно вспомнили то, о чем пока не шла речь, но без чего не могли состояться ни этот их разговор, ни сама инспекторская поездка «лживых хитрецов из-за бугра»:

— Недавнее решение, политического руководства государства, вставшего на иные, чем прежде, политические рельсы!

Это оно, фактически, поставило жирный и окончательный крест на многом из того, что так солидно прославляло в определённых кругах их секретнейшее предприятие.

Только против такого решения не попрёшь!

Приходилось мириться, выгадывая даже из такой напасти, как нынешняя, хотя бы что-нибудь дельное, по принципу, известному как:

— «С худой овцы — хоть шерсти клок»!

Такой «клок», а то и самый настоящий «клочище» в виде сотен миллионов долларов, их химическому заводу перепадал впервые. И в самую сложную эпоху полного безденежья и отсутствия инвестирования в производство со стороны собственного государства.

Вот почему и считали «адмиралы всей оборонной отрасли страны», стоившей свечей ситуации, когда временно можно и голову склонить за их доллары, перед заезжими хитрыми дельцами от иностранной разведки.

Вслух об этом сейчас не говорилось, но сама идея витала в воздухе, и почти что материализовалась, требуя самой решительной поддержки. Потому дальнейшую инициативу в продолжение их летучего совещания «один на один» взял на себя академик.

— Как бы то, ни было, однако все трое иностранцев далеко не профаны в нашей ракетной индустрии, — заявил Дмитрий Сергеевич. — Если им поручено столь важное дело!

Виталий Бокарев внимательно слушал ценные указания, не пропустив самого главного.

— Что же, если это нужно для государственной пользы, отбросим ненужную гордость, будем пресмыкаться перед янки. Учтём, что этим парням поручен контроль за немалыми средствами, выделенными НАТО на уничтожение наших «изделий», обречённых под сокращение, — развивая собственную мысль, заявил академик. — Из этого самого постулата и следует нам с тобой исходить и всему трудовому коллективу.

Всё только что произнесённое и вызвавшее в умах и на языках собеседников краткую, но бурную полемику, ни коем образом, однако, не было и малейшим образом отражено в материалах, помещенных в бордовую коленкоровую папку с грифом «Для служебного пользования».

Иначе бы Виталий Бокарев не промолчал, соглашаясь на всё, когда решительно захлопнув её, Дмитрий Окуневич поднялся из-за своего солидного стола, приглашая собеседника с собой в поездку, так как им предстояло немедленно навестить городскую мэрию.

Да и действительно, не только его «заместитель по тайным делам», но и сам маститый учёный-ракетчик прекрасно знали рамки дозволенного, выходить за которые всегда остерегались сами и не советовали это делать своим сотрудникам.

— Про шпионскую сущность наших зарубежных гостей в администрации, без всякого сомнения, сами догадываются, но о визите делегации с дипломатическими полномочиями посоветоваться следует, — по пути от кабинета к выходу из здания заводоуправления успел сказать Дмитрий Окуневич своему спутнику. — Там нас с тобой уже, наверное, ждут с готовым сообщением на эту тему.

Но, как ни спешили теперь заводчане за ворота предприятия, пришлось Виталию Бокареву немедленно отлучиться на четверть часа в собственные владения.

Там, сначала в сейф был им запрятан блокнот с данными, не подлежащими выноса с территории Химзавода. После чего состоялась неспешная, вполне традиционная процедура опечатывания стальных дверей, запертых не только на кодовый замок, но и ещё пару надёжных врезных бессловесных «сторожей».

И только потом, выполнив своё профессиональное «Отче наш», он снова показался перед директором, выйдя на высокое крыльцо массивного кирпичного здания, с фасада красиво и в современном стиле, отделанного алюминиевыми декоративными профилями.

— Вообще-то, с его и моей мобильностью, меня шеф вполне мог бы и не ждать! — невольно подумал Виталий Бокарев, которому всё одно было по пути в мэрию.

Потому, что сам он жил в старинном, еще времён сталинского строительства, красовавшемся самом центре города многоквартирном доме. Особенно ценимом сейчас его географической удалённостью от химической «розы ветров».

Так что, после визита в мэрию Обска, мог уже не возвращаться в этот день обратно на завод. Да и домчаться, как в центр, так и обратно ему не составляло особого труда. Ведь, на общей стоянке, расположенной за охраняемым «периметром» предприятия, у него стояла собственная иномарка.

— Только идти туда через проходную не придётся, — даже несколько огорчился Виталий Павлович. — Снова придётся возвращаться сюда за своей машиной.

Тогда как, откровенно приглашая к себе еще одного важного пассажира, тот час, едва тот появился на крыльце, для него раскрылась настежь дверь директорской «Чайки», всё эти пятнадцать минут, пока он занимался неотложным делом, удобно так и стоявшей здесь, на чисто выметенной бетонной площадке перед окнами заводоуправления.