Оксана Букия - Серебряный. Отголоски Судьбы [СИ]

— Сэй Дайонте, — голос императора звучал все более угрожающе, — если вы никак не можете остановиться и прекратить этот фарс, я хочу вам все же напомнить, что своими обвинениями в адрес Димостэниса, вы наносите глубокое оскорбление не только ему лично, но и всему Дому Иланди. Вы готовы отвечать за свои слова? У вас есть весомые доказательства? Вы уверены, что хотите начать этот процесс?

Талал Дайонте повернул голову в сторону обвиняемого.

— На месте преступления явно считывается аура того, кто проник в мой дом.

— Ууу, — язвительно, с некоторой ленцой протянул Дим, — вы меня уже почти напугали, сэй Дайонте. Я— то опасался, что я потерял у вас свою печатку или именной амулет. И что же это за аура?

— Серебряная, — не сказал, выплюнул Дайонте, словно самую большую мерзость, какая только попадала ему в рот.

— И все? — засмеялся Иланди. — Простите сэй, но неужели в нашем огромном государстве не найдется еще пара-тройка, десяток таких как я? С такой же аурой? Или может, мой дар чем-то необычен?

Он поднял глаза на своего оппонента. Во взгляде советника вспыхнул огонь, жгучий, непримиримый. В этот момент Димостэнис ясно понял, что это противостояние никогда не закончится ничьей. Что сейчас они преступили ту черту, до которой еще берут пленных. Это была война, беспощадная и до самой последней капли крови.

— Умеющий видеть — видит, — процитировал Дим фразу понятную им двоим. Или троим. В перепалке с Дайонте, он совсем забыл про Пантерри, который за все беседу не проронил ни слова. Все так же тихо стоял в стороне, наблюдая за происходящим.

От слов молодого Иланди аура Талала вспыхнула огнем. Он сделал угрожающий шаг вперед. Светлое, почти прозрачное облако накрыло советника, заставляя остановиться.

— Придите в себя, сэй, — холодно произнес император, — вы все еще не привели ни единого веского доказательства своим обвинениям. Неужели вы и в самом деле знаете каждого одаренного в Астрэйелле и можете утверждать, что у Димостэниса единственная аура, в которой есть искры серебра?

— Преступник попал в ловушку, — Дайонте сделал шаг назад, щиты вокруг его кожи приняли обычный вид, — по следам крови, которые тот оставил, можно предположить, что он был серьезно ранен. Эти отпечатки прерываются на выходе из подземелья, а потом вор словно растворился в воздухе. Кто бы мог ему помочь?

Дим демонстративно пожал плечами. Настолько, что на его жест обратили внимание все присутствующие.

— Вы нам поведаете, сэй? — он и сам был не прочь узнать ответ на этот вопрос.

— Если конечно у него не выросли крылья, и он не умеет летать самостоятельно, его подобрал ярх, — Талал сделал паузу, — преступник с серебряной аурой, с летуном, который как цепной пес всегда рядом со своим наездником. Согласен, ваше величество, таких тоже может набраться с десяток: одаренный, дерзнувший залезть в имение рода Дайонте, обладающий серебряной аурой и верным ярхом.

В зале повисла тишина. Император сцепил руки в замок, не смотря ни на кого из присутствующих. Дим клял всеми дьяволами Бездны эту злосчастную тетрадь, попавшуюся на его пути и свое неуемное любопытство. Однако не примени он тогда силу, избавляясь от ловушки, он бы просто потерял сознание и был взят с поличным.

— Димостэнис, — обратился к нему его величество, — чего ты молчишь? Может, ты просто скажешь, где ты был сегодня ночью, и мы закончим этот неуместный спектакль. Праздник только начинается, я думаю, мы сможем найти за эти дни и более достойные представления.

— Я!? — Дим буквально подпрыгнул на своем месте от возмущения. — Почему я должен доказывать свою невиновность? Это при том, что кроме оскорблений в мой адрес и предвзятых обвинений мы так ничего и не услышали, что могло бы подтвердить слова сэя Дайонте. Любого другого наглеца я бы уже вызвал на дуэль. К счастью для сэя я беру во внимание его почтенный возраст и все былое, в том числе и заслуги перед империей и вами, и не заставлю его принимать участие в поединке чести! — он добросовестно подбирал слова и выражения, которые заставляли его противника еще больше терять самообладание. Не то, чтобы Димостэнис ожидал, что сэя Дайонте хватит сердечный приступ и проблема отпадет сама собой, однако, чем больше тот будет нервничать и беситься, тем больше будет делать ошибок и раздражать императора.

— Пускай тогда сэй Дайонте докажет, что я единственный в этом мире у кого серебряная аура, — с самым невинным видом закончил Дим свою речь.

— Аура не единственное, что оставляет отпечаток. Есть еще личная энергетика человека, которая вплетена в силовые нити и является бесспорным подтверждением личности. Впрочем, чего вы, сэй Иланди, в силу своего возраста, или неопытности, или…, — советник сделал вид, что мучительно подбирает слова, — некой неполноценности вашего дара, могли не знать.

Димостэнис прикусил губу, не давая яду этих слов проникнуть ему в душу. За столько аров пора было уже привыкнуть.

— В вашем опыте мне с вами, сэй Дайонте, не состязаться, но я возьму на себя смелость и предположу, что в силу моего возраста память мне еще не отказывает и подобная процедура может проводиться только в присутствии незаинтересованных свидетелей и собственно, человека, с которого будет считываться его энергетика.

— Поэтому я и прошу его величество дать разрешение на ваш арест и препровождение в мой замок, где мы сделаем то, о чем вы только что соизволили мне напомнить.

— Зачем же утруждать его величество, сэй. Я и сам приеду в ваше имение, тем более, когда вы так настойчиво меня приглашаете, но только после того как вы докажете обоснованность ваших обвинений.

— Хватит! — рявкнул все же вышедший из себя император, — еще хоть слово с любой стороны и я обоих прикажу посадить под арест! Думаю, в дворцовых казематах найдется место для всех желающих!

Дим прикусил язык, подумав, что для него сейчас даже такой вариант один из лучших. В узком пространстве той комнатки, где находилась эта злосчастная книжонка, энергетический след может держаться еще несколько дней, а для шакта такого опыта и силы, как Талал Дайонте не составит труда исследовать эти отпечатки и доказать его вину. Так что в данном случае время выступало на стороне главного советника. Дайонте это тоже прекрасно понимал, поэтому так и бесился. Только вот не имел достаточно весомых аргументов для того, чтобы вынудить императора сделать, чего он хочет.

Димостэнис почтительно склонил голову перед его величеством, пряча торжествующую улыбку. Ну-ну, сэй хранитель знаний и вековых традиций, что вы еще можете?

— Ваше величество, — неожиданно произнес до этого молчавший Бриндан Пантерри, — если позволите, я могу решить этот затянувшийся спор между сэями.