Оксана Букия - Серебряный. Отголоски Судьбы [СИ]

И он — главный помощник и опора своего императора едва не оправдал их ожиданий. Взять себя в руки, железной хваткой задушить необдуманные порывы в растревоженной душе и идти к намеченной цели. Он столько аров ждал, что сейчас даже стоя всего в шаге от полуоткрывшихся створок к долгожданной правде, сможет потерпеть еще.

Последняя сцена в кабинете императора никак не выходила у Димостэниса из головы.

… в большой темной комнате было по-настоящему страшно. Мальчуган пяти аров осторожно вошел и прикрыл за собой дверь. Спрятавшаяся в ночном небе Талла, тяжелые, непроницаемые занавеси на окнах, небольшие огневики, развешенные по всем стенам. Без них было бы лучше.

Димостэнис нервно передернул плечами. Прижался спиной к двери. Тени на стенах зловеще подрагивали. Мальчик сжал кулаки, вздернул подбородок.

— Я не боюсь, — прошептал он и сделал осторожный шаг вперед.

Сегодня он случайно (не то чтобы совсем) услышал разговор отца, давнего друга семьи Бриндана Пантерри и еще одного гостя, которого он раньше не видел, но слышал, что зовут его Талал.

— Ему нужно дать время, — твердо произнес глава Дома Иланди.

— Ему нужно дать врачевание, — резко оспорил тот, кого звали Талал, — ты сам говоришь, что он никого к себе не подпускает, дерется, кусается, ничего не ест. Таких как он нужно отправлять в обитель.

— Ты что скажешь, Бриндан? — снова голос отца.

Третий собеседник тяжело вздохнул.

— Лауренте, я думаю, что Талал прав. Иначе он просто умрет с голода.

Димостэнис знал, что разговор касался мальчика, которого три дня назад привезли в имение. Из услышанного, опять-таки же совершенно случайно, он знал, что тот будущий император и что всю его семью убили. Диму было совершенно не понятно, как можно остаться без отца, который везде брал его с собой, даже катал на ярхе и мамы, ее нежных прикосновений к волосам, к лицу, от которых так хорошо засыпалось. Однако больше всего ему хотелось посмотреть на БУДУЩЕГО ИМПЕРАТОРА. Пока того не увезли в какую-нибудь обитель, как говорил их гость.

Дим откинул тяжелую бархатную скатерть на огромном столе и нырнул внутрь. На полу лежал огневик, давая достаточно света, чтобы увидеть светловолосого хрупкого мальчика, забившегося в самый дальний угол и затравленно глядящего на нового посетителя. Его одежда была в грязи и во многих местах порвана, на лице, в волосах засохшие потеки крови, смешанные все с той же грязью.

Димостэнис, прикусив губу, едва сдержал разочарованный вздох. Правителя всей империи он представлял себе иначе. Пускай даже будущего.

Он сел в самый дальний угол и оставил проход открытым. Вдруг тот и вправду кусаться начнет, как говорил отец. Дим некоторое время, не отрываясь, смотрел на гостя. Словно маленький волчонок, тот исподлобья точно так же изучал его. Иланди младший засунул руку в карман куртки и, вытащив оттуда булку, положил ее на пол между ними.

Наследник трона быстро стрельнул глазами в сторону еды, но даже не пошевельнулся.

— У меня друг есть, — вдруг произнес Димостэнис, — его зовут Хорун. Он — ярх.

Такое сказать маме, отцу, даже старшему брату он бы никогда не осмелился. Так как сразу бы лишился доступа в стойла. Кратковременному гостю можно, все равно его скоро увезут в обитель.

— Не ври мне! — неожиданно резко произнес мальчишка.

— Я не вру! Я вообще никогда не вру, — не моргнув глазом, сообщил Дим. Если только утащить у Люки, их кухарки пару только что испеченных булок или же кулек орехов, которые она приготовила для торта или с утра пораньше с дворовыми мальчишками убежать к обрыву, чтобы соревноваться, кто быстрее перейдет его по перекинутому бревну. Так разве это обман? Приключение!!!

Такое же, как пробраться в стойла, сесть рядом с летуном, оперевшись спиной на мощную лапу, либо пока зверь спит, забраться к нему на спину и, устроившись в углублении между огромных крыльев, представлять себя сильным и бесстрашным наездником.

— Если хочешь, я могу познакомить тебя с ним, — видя, что мальчишка вроде не собирается на него набрасываться, чуть приблизился и доверительно зашептал: — можем даже залезть на него. По крайней мере, мне он позволяет.

В светло-серых глазах явно читалась нерешительность и борьба с самим собой.

— Пойдем, — Дим на коленях стал отползать к выходу, — мои комнаты в северной башне. Оттуда легче всего спуститься к стойлам незамеченными…

Длинные коридоры дворца были пусты. Если, конечно, не считать стражей безмолвно застывших у покоев его величества и прислужников деловито перемещающихся туда-сюда. Димостэнис завернул в небольшой зал, в котором всегда стояли бокалы с водой и холодными травяными напитками. Здесь обычно собирались девицы, якобы поболтать друг с другом, на самом же деле, еще раз покрасоваться перед императором, когда тот будет идти из своих покоев. Вымерли что ли все? Что происходит?

И только когда вышел на открытый балкон, с которого открывался вид на большой парк с фонтанами, понял, в чем дело. Вернее, вспомнил. Вторая часть праздника — открытие летнего дворцового сада, который будет цвести и ублажать своим видом императора и его придворных весь есень и до конца варны [28] Варна — третий, самый жаркий период на Элиасе. . Каждый ар садовничие после сезона дождей приводят сад в порядок, подстригают газоны, высаживают новые деревья, убирают старые или пострадавшие во время ливней, рассаживают клумбы с цветами. По традиции в сад первым должен войти император, а потом он открыт для любого желающего. Там расставляются скамейки, беседки, площадки для игр и все обитатели дворца переходят из темных и надоевших за два минора дождей стен в сад на свежий воздух. Правда, когда наступает невыносимое пекло хэлла, все стараются вернуться назад под более гостеприимные стены. Однако это напрямую зависело от императора. Насколько он переносил жару в тот или иной день.

Спустившись по лестнице, уже у самого выхода в парк Димостэнис столкнулся с девицей одиноко стоящей возле одной из колонн. Услышав шаги, девушка повернулась и слегка улыбнулась.

— Доброго вам дня, сэй.

— Приветствую, сэя, — он слегка склонил голову, отмечая, что видит ее впервые. Именно это обстоятельство, вкупе с золотыми локонами незнакомки, дало ему полное представление, с кем он имел честь столкнуться. Все кровные представители Дома Дайонте были рыжими: от огненно-горящих шевелюр до волос цвета спелой пшеницы.

Ему сегодня несказанно везло с этим семейством!

В отличие от многих придворных красоток, соревнующихся в вычурности причесок и обилии драгоценностей, ее волосы были заплетены в косы и украшены живыми лилиями. Так же как и ее платье золотистого цвета, начиная от высокого воротника, застегнутого на все пуговицы, по традиции империи, до широкой легкой юбки, струящейся по ногам. У нее были желтые глаза с едва заметными вкраплениями золотистого цвета, аккуратный чуть вздернутый носик, слегка припухлые губы и россыпь веснушек по всему лицу.