Рик Риордан - Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 3. Корабль мертвецов [litres]

А потом мой взгляд уперся в Сигюн. Она стояла на почтительном расстоянии позади мужа, сплетя пальцы и глядя на меня странными красными глазами так, будто ждала чего-то.

Чего она ждет? Она ведь должна оставаться на стороне мужа, даже когда все остальные отвернутся от него. Много веков она заботилась о нем, подставляя чашу, чтобы яд не капал ему на лицо. Хотя Локи обманывал ее, оскорблял, игнорировал. Даже сейчас он почти не обращал на нее внимания.

Сигюн была до невозможности предана мужу. Но однажды, в пещере, во время великанского бракосочетания, я был готов поверить, что она помогла нам – нарочно отвлекла Локи, не дав ему убить меня и моих друзей.

Почему она сорвала планы Локи? Чего она хочет? Такое ощущение, словно она тайком пытается противостоять ему, отсрочить Рагнарок, чтобы ее мужа снова привязали к камню и заставили мучиться.

Возможно, Локи прав. Возможно, он действительно никому не может доверять, даже Сигюн.

А потом я вспомнил, что сказал мне Перси Джексон на палубе корабля ВМС США «Конституция»: что моя сила – не в умениях. Моя сила – в моих друзьях.

Цель перебранки – растоптать противника. Но я целитель. Топтать – это не мое. Мое – вправлять кости затоптанным, лечить их. Если я буду играть по правилам Локи, мне ничего не светит. Надо играть по своим.

Я набрал побольше воздуха:

– Я поведаю тебе о Мэллори Кин.

Улыбка Локи дрогнула.

– Кто это и что мне за дело до нее?

– Рад, что ты спросил. – Я говорил как можно громче, выжимая все возможное из своих крохотных легких, чтобы как можно больше собравшихся услышали меня. – Мэллори пожертвовала жизнью, чтобы исправить собственную ошибку и спасти кучку ребятишек. Теперь она самый отчаянный воин и самый дерзкий сквернослов во всей Вальгалле, нет ей в этом равных! Она сплотила девятнадцатый этаж воедино и не дает нам поубивать друг друга! Найдется ли в мире кто-то, столь же искусный в тимбилдинге?

Великаны смущенно переступили с ноги на ногу, драугры покосились друг на друга с выражением: «Убил бы я тебя, да ты уже труп».

– Мэллори открыла двери пещеры Суттунга при помощи лишь двух кинжалов! – продолжал я. – Она одолела девятерых рабов Бауги одной хитростью и камнем! А когда она узнала, что матерью ей приходится Фригг, Мэллори взяла себя в руки и не стала кидаться на богиню!

– О-о-о-о! – уважительно протянули великаны.

Локи отмахнулся от моих слов:

– Похоже, ты не понимаешь, в чем смысл перебранки, человечек. Это ведь даже не оскорбления…

– Я поведаю тебе о Хафборне Гундерсоне! – заорал я, перекрикивая его. – О выдающемся берсерке и гордости Флома! Он покорял королевства с Иваром Бескостным! Он одною рукой сразил Бауги-великана и спас от него родной город, так что мама гордилась бы им! Он стоял у руля нашего драккара и твердой рукой вел его через все Девять Миров, он уложил больше врагов, чем иной батальон, лишь одним боевым топором, да еще с голым торсом!

– Да, рвет рубаху на груди он знатно, – пробормотал какой-то великан, ткнув берсерка в мускулистый живот. Хафборн дал ему по рукам, чтоб отстал.

– А подвиги Томаса Джефферсона-младшего! – надсаживался я. – Они достойны того, чтобы превозносить их на любом викингском пиру! Прямо под огонь неприятеля шагнул он, чтобы сойтись в поединке с Джеффри Туссеном и встретить свою судьбу! И погиб в неравном бою, приняв вызов, как достойный сын Тюра! Он – душа нашего братства, его неиссякающая движущая сила. Он поверг великана Хрунгнира своим верным «спрингфилдом» образца тысяча восемьсот шестьдесят первого года и носит над бровью осколок кремня из сердца врага. Об него даже можно зажигать спички!

– У-у-у-у! – Великаны понимающе закивали, явно прикинув, как удобно было бы иметь такого спутника, чтобы раскуривать трубку холодными ветреными ночами в Нильфхейме.

– А Блитцен, сын Фреи! – Я улыбнулся гному, и глаза моего друга увлажнились. – Он превзошел Эйтри-младшего в кузницах Нидавеллира! Одежда, которую он создает, – писк моды всех Девяти Миров! Он сшил Крошке волшебную сумку для боулинга! В одиночку, с пустыми руками, он заступил путь дракону Олдерману и заставил чудовищного змея попятиться! Он запатентовал пуленепробиваемые галстуки, а его саморасширяющиеся утки-не-шутки снятся йотунам в страшных снах!

Несколько великанов всхлипнули от ужаса, соглашаясь.

– Прекрати! – крикнул Локи. – Это смешно! Что это… что это за позитивчик? Магнус, твоя прическа все равно просто ужас, а твоя одежда…

– Хэртстоун! – взревел я. Мне показалось или я вырос? Вроде я уже могу смотреть на противника, не запрокидывая головы! – Величайший повелитель рунной магии во всех Девяти Мирах! Его отвага вошла в легенды! Ради друзей он готов пожертвовать чем угодно! Он выстоял перед лицом ужаснейших из невзгод – смерти брата и презрения родных… – Я так расчувствовался, что перехватило горло, но Локи не воспользовался моей запинкой, чтобы вклиниться.

Зрители смотрели на меня с ожиданием, у многих в глазах стояли слезы.

– Его отец превратился в дракона, – продолжал я. – Но Хэртстоун не устрашился встречи с ним, он вызвал на бой худший из своих кошмаров и вышел победителем, разрушив проклятие и одолев ненависть состраданием! Не будь его, и нас бы здесь не было. Он самый могущественный эльф из всех, кого я знаю, и самый любимый. Он брат мой.

Хэртстоун прижал руку к сердцу. Лицо его было таким же ярко-розовым, как одолженный Алекс шарф.

Капитан Хрюм шмыгнул носом. Ему явно хотелось обнять Хэртстоуна, но он боялся, что команда его не поймет.

– Самира аль Аббас, – говорил я. – Дочь Локи, но лучше Локи!

Локи засмеялся:

– Прости, что ты сказал? Да она даже…

– Валькирия, присягнувшая Одину и посвятившая жизнь важнейшему из дел во имя его! – Слова легко лились с моих губ. Я чувствовал их ритм, беспрестанные взлеты и падения, их четкость. Возможно, это действовал мед Квасира. А возможно, все дело было в том, что я наконец говорил чистейшую из правд. – Ее светоносное копье прожигает ряды врагов! Ее воля крепка, и сильна ее вера. Она вырвалась из-под власти отца! Она отразила напор ужасных водяных лошадей, напавших на наш драккар! Она летела быстрее самого Бауги в его орлином обличье, чтобы доставить мед поэзии на борт. И она совершила все это, соблюдая пост месяца Рамадан!

Несколько великанов ахнули. Другие прижали ладони к горлу, словно внезапно вспомнив о жажде.

– Самира, – прорычал Локи. – Обернись ящеркой и скачи прочь, милая.

Сэм посмотрела на него и нахмурилась:

– Что-то не хочется, папа. Зачем это?

– О-о-о-о! – Кое-кто из великанов даже зааплодировал.

Я уже точно стал выше своего роста. Или нет, погодите… это Локи уменьшился!