Ирина Котова - Расколотый мир [litres]

Принцесса только сильнее сжала руки, и Тротт вздохнул.

– Все, Алина, довольно сантиментов, – сказал он, отрывая ее от себя. – Нельзя расслабляться, слышите меня? – Лицо его было очень близко, и Алинка попыталась сосредоточиться на движении губ, чтобы понять его. – Надо плыть. Есть надежда, что успеем до восхода выйти на берег за холмами. Понимаете меня?

Она закивала, оглянулась. Неподалеку виднелись страшные валуны, о которые они могли разбиться, между ними плескали волны. Сильно пахло водорослями.

– Нас тут никто не съест? – тихо спросила она.

– Нет, крупные хищники водятся на глубине, а здесь всего три метра, – успокоил Алину Тротт и поплыл вперед. – Двигайтесь, Богуславская, – бросил он через плечо, – и постарайтесь не утонуть. После всего случившегося это будет очень невежливо по отношению ко мне.

Она фыркнула, мгновенно взбодрившись от негодования, и спешно погребла за ним.

Плыли они бесконечно долго. Алинка ужасно замерзла: вода была теплой, но ей казалось, что уже деревенеют руки и ноги, сводит губы. Сумка тянула вниз, крылья, заправленные под сорочку, только мешали – благо профессор заметил это, подплыл к ней и помог вытащить их наружу. А самое ужасное – принцесса работала руками и ногами, отплевываясь от воды, старалась двигаться побыстрее, но создавалось впечатление, что она зависла на одном месте – так медленно смещались назад холмы.

– Не успеем, – раздался голос Тротта. Алинка, погруженная в себя, стараясь не стучать зубами, повернулась к нему, хлебнула мерзкой соленой воды, закашлялась. Профессор смотрел на небо – оно серело. – За мной, Богуславская.

Он направился к берегу, к покрытой трещинами каменной стене. Пятая Рудлог, упрямо дергаясь всем телом и тяжело дыша, повернула за ним, даже не спрашивая, что он собирается делать. Море, слава богам, успокоилось и теперь напоминало зеркальную серую гладь.

Через полчаса она, лавируя меж валунов, добарахталась до скалы – та нависала прямо над их головами, и страшно было, что может осесть и похоронить их под собой. Профессор плыл вдоль стены, что-то высматривая. Кое-где дно поднималось, и он шел по грудь в воде.

Позади раздался рев. Алина оглянулась: небо совсем посветлело, и она увидела, как из-за выступа берега, с которого они прыгали ночью, вылетели несколько раньяров.

– Быстрее, – резко позвал Тротт.

Он уже стоял по колени в воде, протягивая принцессе руку. Вытянул ее и потащил за собой, в трещину, разошедшуюся треугольником и образовавшую узкую пещеру, невидимую с моря. Здесь был даже кусочек сухого камня – и Алина прошла туда на негнущихся ногах, остановилась, сотрясаясь от холода. Профессор со стоном рухнул рядом, прислонившись плечом к влажной скале, сразу закрыл глаза. С их одежды текла вода.

Снаружи снова раздался рев.

– Мы переждем день, – проговорил Тротт медленно, словно язык слушался его неохотно, – ночью опять поплывем. Осталось немного. Сейчас нужно поесть, выпить пресной воды и поспать, Алина.

Он нащупал флягу, зубами открыл ее, выпил. Глаз он не открывал.

– Х-х-хо-ро-шо, – зубы принцессы выбивали дробь. Она тоже попыталась попить и чуть не уронила флягу, а зубы стучали о горлышко так, что глотнуть она смогла не сразу.

Инляндец с усилием открыл глаза, посмотрел на нее. Протянул руку.

– Идите сюда. Будем греться.

И, когда она шагнула к нему, притянул к себе на колени, обнял руками и обхватил крыльями. Лорд Макс тоже был холодный и мокрый, но близость действительно согрела их обоих, как и несколько съеденных кусочков калорийного медово-орехового лакомства. И Алина, уже засыпая, пригревшись на груди наставника, осторожно, чтобы не разбудить, пошевелилась и обняла его своими крыльями.

Командир отряда наемников, нор Хенши, доверенное лицо тха-нора твердыни Аллипа, был опытным бойцом, и имя его, известное всему Лортаху, заставляло трепетать врагов, а подчиненных – отводить глаза. Он был жесток и резок, но обилие пролитой крови не развило в нем жажду пускать ее еще и еще: к своей службе Хенши относился отстраненно, казни и пытки устраивал по необходимости, а не из-за внутренней жажды чужих страданий.

Не был он и честолюбив. Хоть и текла в его жилах благородная кровь норов – потомков воинов-аристократов, пришедших с богами из старого мира, – он довольствовался своим местом и не стремился стать тха-нором, получить земли и твердыню во владение. Он был идеальным псом своего господина и приказы выполнял по-собачьи беспрекословно.

Именно нор Хенши несколько лун назад с большим отрядом наемников осматривал леса, принадлежащие тха-нору, в поисках беглых рабов и наткнулся на нескольких женщин из селения дар-тени, которые увлеклись сбором ягод и забрались слишком далеко. Это была невиданная удача и возможность устроить ловушку. Жрецы давно платили золотом и особым расположением за пойманных дар-тени. А что с ними делали в подвалах храмов и твердынь и зачем – Хенши не интересовало. Да и что с ними могли делать такого, чего он не делал сам?

Глупых баб схватили, устроили засаду, и появившихся через несколько дней бойцов дар-тени застали врасплох. Четверых нашпиговали стрелами, отрубили крылья как трофеи и головы, чтоб живучие твари не воскресли, пятый же дрался как самка охонга в период спаривания, но его взяли числом, опутали сетями, продавили колдовские щиты охонгами и решили отвезти в подарок тха-нору. Одна из женщин, которую даже пугать сильно не пришлось, назвала имена убитых. И живого. Того самого Охтора. Которого сейчас нор Хенши узнал в крылатом защитнике беловолосой девки.

Об Охторе нор Хенши слышал еще тогда, когда безусым юнцом вступил в свой первый отряд. Имя колдуна звучало вечерами у костров среди имен других крылатых, когда старые солдаты рассказывали байки – и обязательно была среди них какая-нибудь история о проклятых полулюдях-полуптицах, что пришли из другого мира и называют себя дар-тени. Они до сих пор ходили в другой мир, добывая там себе богатства, и скрывали двери в него от людей Лортаха, не молились четверым богам, по ночам крали женщин у честных селян, потому что не было у них своих, а рождались и росли в горах в опустевших птичьих гнездах. Были способны выпить из человека душу одним взглядом, и тогда не мог он попасть в загробные роскошные дворцы четверых богов. Еще обладали нечеловеческой силой и скоростью, а также способностью воскресать из мертвых.

нор Хенши

Стычки с дар-тени происходили довольно часто: несколько твердынь стояли в трех-десяти днях пути от горного массива, у которого и располагались поселения крылатых, и тха-норы то и дело пробовали защиту соседей на прочность. Но неведомая сила отводила отряды владельцев твердынь от селений, и поймать крылатых можно было только, когда они выходили из своих земель в большой мир.