Ирина Котова - Расколотый мир [litres]

Тон стал испуганным, и Тротт недовольно покосился на нее:

– Не вздумайте снова рыдать, Богуславская.

– Извините, – сказала она, шмыгая носом. Слезы текли сами собой. – Извините. Вы только не сердитесь… пожалуйста. Я не всегда такая, правда.

Инляндец непонятно-раздраженно хмыкнул.

– Прекратите. Я вас не съем. Хватит, Алина! Не тратьте силы. Слезы здесь – непозволительная роскошь.

Она вытерла лицо рукавом мокрой сорочки и замерла. И Тротт ровно объяснил:

– Подпитаться – значит поглотить энергию других людей.

И пока она, забыв о слезах, переваривала, добавил:

– Этот мир называется Лортах, он связан с Турой системой периодических пространственных тоннелей. Вторые ипостаси людей, имеющих темную кровь на Туре, каким-то образом при созревании выкидывает сюда. Нас называют дар-тени. Я полагаю, что это связано с присутствием здесь нашего первопредка, Черного Жреца. Как он сюда попал – понятия не имею.

Он замолчал, снова отпил воды. Алинка напряженно думала.

– Вы хотите сказать, что я пью чужую энергию, как Эдик? И в моих предках, возможно, есть кто-то темный? – от удивления она даже запах крови перестала замечать.

– Совершенно точно есть, – педантично поправил профессор. – Ваш отец, Алина.

Алинка вздохнула и пригорюнилась. Плохо, когда не самые радужные догадки о самой себе подтверждаются. Например, о том, что ты внебрачная дочь. На этом фоне даже чудовищное открытие, что ты такая же, как убивший маму демон, не так потрясает. И что лорд Тротт тоже… ой!

– Вы его знаете, лорд Тротт? – с ужасом спросила она. – Моего отца? Это что… вы?

Природник усмехнулся и потряс головой. И долго, слишком долго прожевывал очередной сухарь.

– Упаси боги, – сказал он в конце концов. – Не я. Но ваш отец был моим другом. Он погиб семнадцать лет назад. Его звали Михей Севастьянов, и он был одним из мощнейших магов столетия. Вы наверняка читали о нем.

– Я читала, – подтвердила Алина и замолчала. – Вы мне расскажете про него?

– Потом, Богуславская, – Тротт тяжело поднялся, посмотрел на нее сверху вниз. – Нужно отдохнуть. Иначе, если завтра не получится уйти на Туру, потеряем преимущество во времени. Раньяры будут облетать берег, поэтому идти придется по лесу. Хотите еще пить?

Она сглотнула:

– Да. А нам останется на завтра?

– Я еще найду, – Тротт протянул флягу, и от его уверенности Алина как-то успокоилась. – Пейте. И пойдем спать.

Он выбрал убежище, похожее на то, что использовала она сама, – яму, устланную мхом, под расколовшимся пополам огромным стволом папоротника. Там, под древесными «створками», похожими на раскрытую ракушку, профессор сложил свой мешок, оружие, растянулся на мху и закрыл глаза. Алина, почти замерзшая во влажной сорочке, примостилась рядом.

– Не выходите без меня, – предупредил Тротт. – Если не сможете терпеть, будите.

– Хорошо, – смущенно буркнула принцесса и отвернулась.

Он почти сразу уснул, а она слушала звуки леса, ворочалась, пыталась под сорочкой укутаться крыльями. Ее снова мутило, снова начался озноб. В конце концов Тротт рядом что-то сонно и недовольно пробормотал-проругался на чужом языке, стащил с себя куртку и укрыл ее.

Куртка тоже была влажной, но более плотной, тяжелой и согретой чужим теплом, и Алина, повозившись еще немного и подтянув ноги к груди, тихонько прижалась спиной к боку профессора и все-таки заснула.

Утром пятая принцесса дома Рудлог проснулась от плотного аромата жареного мяса и чуть не захлебнулась слюной. Заворочалась, поджимая ноги и плотнее кутаясь в еще чуть сыроватую кожаную куртку. Половина головы болела так, будто по ней били, и горло, которое сжимал вчерашний мужик, саднило. Да и все тело ломило. И неудивительно. Удивительно, что она еще способна чувствовать, хотеть есть и переживать.

Алинка, потрогав волосы, которые намертво сбились в липкую паклю, закуталась в куртку и выползла из-под «створок» папоротника на поляну. Небо было стального светлого цвета, чуть затянутое облаками; с моря пахло свежестью.

Лорд Тротт сидел, скрестив ноги, у едва заметного и почти не дымящего костерка. Крылья его были расслабленно распущены. Над огнем запекалось несколько туш, подозрительно похожих на освежеванных крысозубов. Профессор повернул голову на шорох, увидел ее, поднялся, подошел.

– Как чувствуете себя?

– Лучше, чем вчера, – Алинка постаралась, чтобы голос прозвучал бодро, но получилось жалобно. Снова подергала себя за волосы. – Спасибо за куртку.

– Вы так крутились, что куртка – меньшая жертва, – суховато ответил Тротт. – Не дергайтесь, я только посмотрю. Поднимите подбородок.

Он осмотрел ей шею, провел рукой – кожу чуть закололо, и сразу стало легче дышать. Опустился на корточки, проверил заживающий старый порез на ноге, тоже коснулся пальцами. Защипало, порез на глазах стал затягиваться.

– Я немного восстановился, – объяснил он, поднимаясь. – Потом тоже научитесь регенерировать. Идите, умойтесь, родник там, – Тротт махнул в сторону рукой, – поедим и снова попробуем вернуться на Туру.

Веселый родничок с кисловатой вкусной водой выбивался прямо из мхов. Алинка напилась, умылась и снова попыталась промыть волосы, но те слиплись намертво. Подумала и, стащив сорочку, горстями стала обмывать тело.

На одежде бурыми разводами виднелась кровь, и надевала обратно Алина ее с тяжелым чувством омерзения. От этой крови ее тошнило больше, чем от зажаренного крысозуба.

После принцесса аккуратно грызла тушку, стараясь не смотреть на пустые глазницы и торчащие крысиные резцы, но много есть не стала, побоялась, что станет плохо. Вместо этого попросила еще сухарей.

– Берите, – профессор протянул ей мешок. – Если через полчаса не начнет тошнить, можно еще мяса. Чем вы вообще питались здесь?

– Грибами, – сообщила Алина, сосредоточенно вгрызаясь в сухой кусок хлеба. – Ягодами. В основном.

– Очень рисковали, – Тротт с почти насмешившей ее аккуратностью вытер руки о какую-то холстину. – Здесь много ядовитых.

– Нас же не берет яд, профессор, – невнятно объяснила она. – Это свойство нашей крови.

– Богуславская, думайте головой, пожалуйста, – тон его снова стал похож на тот, которым он отчитывал студентов, – это свойство вашей крови на Туре. Здесь другой мир, а сила крови ослабевает без поддержки божественного источника. Так что будьте осторожнее. Готовы пробовать вернуться?

– Да! – Алинка поспешно проглотила остаток сухаря. – Пожалуйста, профессор! Только… скажите, а что будет с моей второй ипостасью? Ей… мне… ну как же это сказать! Ей страшно здесь. Мы можем вернуться как единая сущность?

– Она останется здесь, – суховато проговорил Тротт. – Мой дар-тени отвезет ее в безопасное место. Относительно безопасное.