Ирина Котова - Расколотый мир [litres]

Алина вздохнула.

– А что будет, если меня… ее здесь убьют? Я тоже умру?

– Я не знаю, Богуславская, – кривя губы, ответил инляндец. – К сожалению, не знаю. По логике – да, но я не слышал о систематических внезапных смертях у темных на Туре. А здесь дар-тени погибают достаточно часто.

Тротт коротко и доступно повторил последовательность действий для возвращения на Туру. И принцесса, как и требовалось, снова и снова расслаблялась, закрывала глаза и пробовала. Очень упрямо, стараясь к концу не заплакать.

– Хватит, – проговорил профессор после очередной попытки. – Не знаю, в чем причина, Алина. Возможно, вы столько впитали энергии университета, что вас здесь зафиксировало. И вернуться обычным путем не получится.

– А есть необычный? – дрогнувшим от надежды голосом спросила принцесса.

– Я надеюсь, что есть, – почти мягко ответил инляндец. – Точнее, я предполагаю, что есть тот, кто может помочь. Доедайте мясо, Богуславская. Уже можно. И почему вы все время теребите волосы? Это нервное?

Пятая Рудлог замерла и поняла, что действительно опять раздраженно дергает себя за скатавшиеся пряди.

– Жутко воняет кровью, профессор, – неловко объяснила она. – И не промыть, и прочесать нечем. Это после вчерашнего…

Ее снова замутило.

– Этот запах… – голос стал сдавленным.

Тротт, сощурившись, посмотрел на нее. Встал, снял с пояса нож.

– Наклоните голову, – сказал он. – Все равно нужно обрезать. Иначе завшивеете.

Алинка сидела, склонив голову вперед, а лорд Макс методично обрезал склеившиеся пряди почти по самый затылок. Волосы, похожие на светлую, пропитанную грязью и кровью паклю, падали на землю, нож резал легко, и голова становилась легкой-легкой.

Наконец профессор остановился.

– Посмотрите на меня.

Алинка подняла голову – и инляндец, на мгновение задержав взгляд на ее лице, склонился очень близко и аккуратно убрал ножом оставшиеся у лица пряди, скользнул пальцами по волосам, словно проверяя, нет ли еще длинных. И тут же поднялся, собрал отстриженные пряди и пошел к костру. Оттуда запахло паленым.

Алинка ощупала голову – волосы торчали клочками, падали на лоб, не закрывая глаз. Но запаха крови она больше не чувствовала.

– Спасибо, – сказала она тихо.

– Не за что, – буркнул Тротт. – Доедайте, Богуславская. У нас впереди очень долгий путь.

Максимилиан Тротт

Пока принцесса послушно жевала мясо, Макс затушил костер, закрыл его снятым до разжигания пластом земли со мхом, присыпал ошметками папоротниковых листьев – и не определишь, что здесь что-то было. Богуславская то ли от сытости, то ли от отдыха порозовела и сейчас с любопытством олененка крутила головой, наблюдая за Троттом и рассматривая лес. Глаза ее еще были настороженными, под ними залегли тени, но лицо то и дело оживлялось, когда она на чем-то задерживала внимание. Истощена, руки тонкие, подрагивают от прошлого напряжения, губы бледные, воспаленные, а не потеряла интереса к миру.

Инляндец направился к роднику – наполнить флягу, ополоснуться самому после соленой воды и охоты на крысозубов с утра. Снял сорочку и, пока обливался, услышал мягкое шлепанье по мху. Обернулся, недоуменно поднял брови. Принцесса, сжав в руке обглоданную тушку и застенчиво прижавшись к стволу папоротника, у корней которого начинался родник, разглядывала Тротта с жадностью щенка, увидевшего косточку. Не лицо – плечи и грудь.

Крылья его непроизвольно шевельнулись, и лицо пятой Рудлог просветлело, она приложила ладонь к собственному плечу, попыталась прощупать что-то на себе. Поймала его взгляд, смущенно дернулась назад.

– Я почти почувствовал себя драконом, – суховато сказал Тротт. Она медленно заливалась краской. – Я вам потом покажу, чем отличается наше мышечное и костное строение от человеческого. Мне тоже было любопытно. Захороните эти несчастные останки под корнями, будьте добры, и подождите меня там, где я вас оставил.

Вернувшегося на поляну профессора встретил кристальной чистоты взгляд зеленых девичьих глаз. Но она все же не удержалась – пока он надевал сорочку, старательно делала вид, что глядит в другую сторону, и косилась на грудные мышцы, плечи. Удовлетворенно хмыкала и задумчиво шевелила крыльями.

Макс пристегнул к поясу короткий лук (тетиву пришлось перетягивать, прошлую попортила соленая вода), собрал выструганные стрелы. На его «пора идти» принцесса вскочила с радостной готовностью. Некоторое время даже спокойно шла следом по пахнущему зеленью и сырой землей лесу, пока он не оглянулся и не увидел, что она, чуть приотстав, быстро собирает ягоды с низенького куста.

– Богуславская, – позвал он, и подопечная, виновато глянув на него, подхватилась и подбежала ближе. – Вперед не забегать, в стороны не уходить. Идти за мной или рядом. Вы меня поняли?

– Простите, профессор, – несчастным голосом откликнулась она. – Очень тянет на кисленькое после мяса. Хотите ягод?

Тротт с раздражением посмотрел на испачканную соком ладонь с горстью ягод, и принцесса поспешно сунула их в рот.

– Как вы здесь выжили с такой беспечностью? – процедил он, пока спутница шумно жевала, запихав в рот слишком много ягод.

– Плохо. Мне было очень плохо и страшно, лорд Тротт, – дрогнувшим голосом призналась пятая Рудлог, заморгала часто и отвернулась – и у него снова возникло ощущение, что он ребенка обижает.

– Алина, – терпеливо проговорил Макс, снова начиная движение. – На самом деле не всякий взрослый человек продержался бы здесь столько, сколько вышло у вас.

Она посмотрела на него с удивлением, робко улыбнулась. Губы ее были в ягодном соке. Кислом соке.

– Вы меня похвалили, профессор?

Он остался невозмутим.

– Я отметил очевидный факт, Богуславская.

Она все еще недоверчиво улыбалась, шагая чуть позади, потом вздохнула.

– Мне просто повезло, так ведь?

– Верно, – согласился он. – Но сейчас, чтобы выжить, одного везения будет недостаточно. Послушайте меня внимательно. У вас нет обуви и в ближайшее время не предвидится, поэтому внимательно смотрите под ноги, чтобы не пораниться. Нам нельзя терять мобильность. Мы пойдем лесом – на берегу было бы проще, но нас там быстро обнаружат. В лесу много хищников. Громко не говорить, не визжать, не метаться. Смотрите по сторонам, наверх и следите за мной. Если я останавливаюсь – стойте. Если бегу – бегите. Понятно?

– Понятно, – проворчала принцесса и слизнула ягодный сок с губ, с ладони. – Я должна смотреть под ноги, на вас, по сторонам и наверх. Одновременно.

Тротт полуобернулся на ходу, и она сжалась, чуть не запнувшись.

– Я рад, что ваше душевное здравие восстановилось, – с сарказмом отметил он. И с раздражением добавил: – И прекратите меня бояться, Богуславская. Меня не надо бояться.