Стивен Дональдсон - Седьмая Казнь [litres]

Сделав шаг в сторону, Элгарт, казалось, растворился в пустынной дымке.

Но он очень быстро вернулся. Снова сев, он развернул промасленный холст. Скосив глаза, принц Бифальт увидел виноград, абрикосы и хлеб.

Хлеб пах так ароматно, словно был только что из печи. Сочные сладкие фрукты просто таяли во рту. В его тело, как песня, вливалась жизнь. Он верил, что сам способен выбрать конец своей жизни. Он все еще верил. Конечно же, в бою он без страха смотрел смерти в лицо. Но он никогда ее не желал. И теперь он ее не желал. Пусть только его поражение приведет к равенству сил Беллегера и Амики.

Вода и еда придали принцу достаточно сил, чтобы двигаться. К нему возвращалась способность думать. Первый голод был удовлетворен. Теперь принц, уже не набрасывавшийся жадно на фляжку, а только время от времени подносивший ее ко рту, встретил пристальный взгляд Элгарта.

– Ты нашел ее? – слова еще вырывались с трудом. Голос принца дрожал, словно тот был готов расплакаться. – Библиотеку? Хранилище?

Под палящими лучами солнца шрам, разделявший лицо Элгарта, казался неестественно бледным. Он выдавал противоречивые эмоции, захлестнувшие гвардейца. Облегчение? Тревогу? Взгляд Элгарта стал беспокойным, и это сбило принца с толку. Элгарт нашел его живым. Что же могло волновать его теперь?

Гвардеец покачал головой:

– Нет, Ваше Высочество. – Он говорил необычайно осторожно. – Мы не нашли ее. Нас отвезли туда. Туда направлялся караван. Если бы вы не сделали что-то, оскорбившее караванщика… или не прервали танцев вспышкой гнева…

Принц Бифальт вспомнил. Он обвинил Сета Унгабуэя в том, что тот способствует уничтожению Беллегера. Он в гневе и отчаянии накричал на танцующих вокруг костра. Без сомнения, господин Унгабуэй чувствовал себя в праве…

Скривившись, Элгарт прервался. Вместо того чтобы продолжить свой рассказ, он стал оправдываться.

– Кламата и меня опоили. Должно быть, и вас. Нас, по крайней мере, точно. Когда мы очнулись, караван уже был у ворот замка. Замка, похожего на гору, выстроенного, словно гора, до самого неба. Мы…

– Подожди, – приказал принц. Мысли его ползли вяло. Они не поспевали за Элгартом. – Если ты не видел дороги, то как ты нашел меня ?

Элгарт отвернулся.

– Мне, как и Кламату, дали карту. Легкий путь через дюны. Легкий для лошадей. Скакать не больше нескольких часов. Но он слишком узкий для повозок. Караван не смог бы пройти там.

– Подожди, – повторил принц Бифальт. Он хотел понять то, что услышал. – Ты говоришь, что видел, как уезжал Кламат? Он уехал раньше тебя? – Неужели в тоне Элгарта появилась неуверенность? – Почему?

По всей видимости, за его появлением здесь и спасением принца стояло что-то неприятное.

Элгарт изучающе смотрел на голый камень.

– Следующим утром, после того как мы очнулись от нашего дурманного сна, – неохотно сказал он, – после того как караван подошел к библиотеке, Кламата отослали к королю. Он сразу же поехал. Караван ушел на следующий день. А меня держали в замке. Обращались довольно хорошо. Еда там, эль, вино. Комната хорошая. И больше ничего еще два дня. Совсем ничего, пока меня не послали вам на выручку.

Гвардеец резко повернул лицо к принцу Бифальту, открывая свою досаду. Свой позор.

– Ваше Высочество, я был в ярости. Я подвел вас. Я боялся, что вы погибли. Убиты, тогда как нас с Кламатом оставили в живых. Я пытался разыскать караван прежде, чем он успеет уйти. Я требовал заклинателей – или их слуг – или каких-нибудь других посетителей. Я ругался и угрожал. Со мной было мое ружье. Я мог бы убить кого-нибудь из них. Но меня оставляли без внимания. Заботились обо мне, безусловно. Черт, Ваше Высочество! Они были добры со мной. Делали все, что мне нужно. Но так ни разу и не ответили. Я не мог найти вас. И меня не выпускали из замка. Вплоть до этого утра.

Тогда со мной заговорили. Он назвал себя магистром Авейлом. Он приказал мне привести вас. Он сказал, что вы «готовы». Ведь так, не правда ли? «Готовы»? – Когда принц Бифальт кивнул, Элгарт продолжил:

– Он дал мне карту с отмеченной тропой.

Я обругал его. Я знал наверняка, что вы уже погибли. Вас предал караванщик. Он предал всех нас. Никто не в состоянии выжить в пустыне так долго. Но этот заклинатель, похоже, не понимал меня. Ваше Высочество, он, похоже, даже не слышал меня. Он просто повторил, что вы готовы. И приказал привести вас.

Слуга дал мне еду и коней. Он дал мне ваше оружие. Я выехал из ворот. По карте я нашел вас.

Элгарт снова отвернулся.

– Мы в плену у магистров. Выхода нет. Мы должны вернуться в замок. Если не вернемся, то погибнем. Карта заканчивается этим местом. У меня слишком мало воды и пищи, чтобы путешествовать по дюнам.

Ваше Высочество… – Его голос на мгновение задрожал. – Они послали меня убедиться в вашем поражении. Чтобы вы служили им. Я не знал, что делать, потому и повиновался. Если вы были живы, я обязан был вас найти.

Принц Бифальт ничего не мог ответить ему. У него совсем не осталось слов. Он выжил, спал в пустыне… Несколько дней? Несколько дней ? Это невозможно.

Разве что с помощью магии.

Теурги услышали его. По всей видимости, они приняли его поражение. Теперь он был в их власти.

Принц не мог притворяться удивленным.

Но он был в их власти с самого начала, был их игрушкой. Он понимал Элгарта. Они оба воины. В глубине души они были все равно что братья. На месте Элгарта принц сделал бы то же самое, что сделал гвардеец.

Вместо того чтобы напрямую ответить ему, принц спросил:

– Ты знаешь, сколько ты проспал?

Элгарт нахмурился:

– Ваше Высочество?

– Ты и Кламат, – настаивал принц. – От ночи танцев и до того, как ты оказался перед дверьми Хранилища – сколько дней прошло? Ты знаешь? Пусть даже твое вино было отравлено. Ты знаешь, сколько прошел караван, пока ты спал?

Воин озадаченно покачал головой:

– Я спал. Когда я проснулся, я чувствовал себя хорошо. Я думал, что настал следующий день. Разве могло пройти больше времени? Но сейчас я уже так не уверен. Мог пройти и один день, а могло и с десяток.

Принц Бифальт вздохнул:

– Но ты же не погиб от голода, пока спал, не умер от жажды. Зелье не повредило тебе. Подумай только. Если ты и сам не знаешь, что с тобой произошло, откуда ж знать мне? Это сильное зелье, Элгарт. Сильное и страшное. Оно, должно быть, хранило мне жизнь до тех пор, пока ты не был послан ко мне.

Те, кто дал его мне, знали его силу. Ты не знаешь ее.

Он хотел сказать ему: «Что еще мог ты сделать? Не сомневайся в себе. Вини заклинателей. Для них наши жизни – все равно что пешки в игре. Мы и останемся пешками, пока не узнаем, чего они хотят от нас».

Мало-помалу лицо Элгарта приобретало знакомое выражение, он уже не выглядел смятенным.