Алексей Бессонов - Лабиринт кочевников

– Вот завтра мы и посмотрим, – немного мрачно заявил Климов. – Мария, не хочешь с нами?

– Хочу, – серьезно ответила та. – Очень хочу. Но что будет, если меня кто-нибудь увидит?

– Значит, нужно постараться, чтобы не увидели. Лицо капюшоном закроешь.

– Ладно лицо, а рост? Вот как ты себе это представляешь, интересно? Вокруг люди. У вас тут такой квартал, что одних стариков сколько, а они, как я понимаю, в основном дома сидят, в окошко смотрят.

– Смотрят они, душа моя, по большей части в телевизор. Конечно, ситуация, когда два дядьки идут куда-то с ребенком, да по безлюдному переулку, – это дело нехорошее. Но есть у меня такое чувство, что без тебя нам будет грустно. Вдруг увидим что-нибудь такое… Этакое. Ну и потом ты же в любой момент сможешь смыться, а?

– Смыться, – повторила Мария, – ага. У меня старт процесса сорок секунд занимает, и только потом уже я испаряюсь. И сама я к этому должна быть готова. Так что не в любой момент, нет. Было б все так просто!

– Ну, тогда решай сама. С тобой мы будем чувствовать себя гораздо увереннее. А, Юра? Что скажешь?

– Так я это, я тоже так думаю, – закивал Асламов. – Черт ведь его знает, что мы там найдем. А насчет свидетелей – ну, я постараюсь прикрыть, как смогу. Милиции у нас тут побаиваются, знаете… У каждого своя причина… В общем, не любят они нас. И коли я в форме буду, так бабули и смотреть на меня не захотят, потому как мало ли чего мне надо? А вдруг я самогонный аппарат искать начну?

– Брагин, – Мария повернулась на стуле, глядя на штабс-капитана, – что скажешь? Идти или не стоит? Если задуматься, меня раньше в куда более опасные места посылали! И партнеры были не самые надежные.

– И однажды это очень плохо закончилось, – печально отозвался тот. – Но Яну Антоновичу и поручику Асламову я доверяю вполне. Они люди серьезные, не бросят и уж тем более не подставят за пригоршню меди. Если ты готова – иди. Завтрашний день может быть очень важен.

Мария кивнула. Брагин тем временем встал, подошел к своей сумке, поставил ее на освободившийся стул.

– У меня есть кое-что для вас, господа, – объявил он. – Газовые маски, средство связи и, на всякий случай, простейшая маршрутная машина для перемещения по лабиринту Пермского узла. Она же открывает проход с вашей стороны. Я покажу, как…

Без пяти восемь Ян завел дизель, оставил его прогреваться, а сам вернулся на веранду, чтобы взять две парашютные сумки, старые и порядком истертые. Противогаз в плоском чехле лежал во внутреннем кармане летной куртки, в нагрудных – две пары резиновых перчаток. ТТ он засунул за пояс сзади. Ломик, пара силовых отверток и полотно от ножовки имелись в наборе инструментов, захваченных на дорогу еще из Москвы.

Асламов, впрочем, уверил его, что вскрывать замки ему приходилось не раз и не два, однако Ян опасался сюрпризов. В доме Мирзоева можно было ожидать чего угодно.

Сумки Ян запихнул под сиденья второго ряда – третий у него отсутствовал, а потом взялся за веник: на полу оказалось грязно, причем настолько, что ему стало стыдно перед Марией. За этим занятием она его, собственно, и застала.

– Ныряй сюда, – прошипел Климов, – сейчас я домету, а то загадился по уши, аж самому противно.

В калитку тихонько стукнули. Ян кивнул, выбрался из машины, задвинул боковую дверь и пошел открывать ворота.

Юра был в форменной зимней куртке, шапке с кокардой, на плече висела прочная дорожная сумка. За руль его Климов не пустил, не было уже необходимости, да и мороз, ударивший с вечера, превратил поплывшие было снега в дьявольски скользкий лед, коварный даже на ровной дороге. Лейтенант спорить не стал, он и сам понимал, что к чему. Забравшись на переднее сиденье справа, Асламов повернулся к Марии и вдруг заулыбался:

– Доброе утро, сударыня. Прекрасно выглядите!

– Да-а? – Мария высунула нос из-под шерстяного шарфа. – Это вы, поручик, в том смысле, что меня не разглядеть? Ну, так слава богу. Я старалась, знаете ли.

– Да нет, – смешался лейтенант, – я это…

– Юра, ты с ней не юмори, – грубовато распорядился Ян и выехал на проезжую часть. – Ты не шути. Она тебя перешутит, уверяю. Ты отмычки взял, кстати?

– Да как же, Ян Антоныч! И отмычки, и фомку, все как положено. Замки я повидал, говорю же. Вскроем без шума и пыли! Гипс не снимут, пациент не убежит!

Мария тихонько фыркнула, заставив Яна повернуть голову:

– Ты что, «Бриллиантовую руку» смотрела?

– Да, – коротко ответила серая белка в капюшоне. – Половину не поняла, но все равно смешно. У Ленца чай пили в комнате…

– Б-бывает же, – прошептал Асламов.

До улицы Журавлева доехали вполне благополучно. Повороты, само собой, проходить пришлось «ползком», но в целом дороги оказались лучше, чем думалось. За перекрестком возле насквозь ржавого пивного ларька Ян остановился. Дальше пути не было.

– Так, Юра, – сказал он, – смотри: если вниз мы еще, может, пролезем, то обратно уже только на веревке за трактором. А у нас последний дом, над речкой прямо.

Старлей глянул на переулок, спускающийся прямо к Железному мосту: с самых снегопадов по нему не ездили ни разу, сугробы вокруг пешеходной тропки, подтаявшие за вчерашний теплый день, сейчас превратились в сплошные ледяные надолбы. Соваться туда было никак нельзя.

– Тут, кажись, всего два дома жилых, – ответил Асламов, – идемте спокойно, чего переживать тут? Берите ребенка за руку, да и вперед. Я ж с вами, в конце концов! Что мы все психуем – сколько людей через мост ходят? Подумаешь!

По команде Климова Мария вытащила из-под сиденья сумки, вложила одну в другую, потом открыла дверь и спрыгнула на снег. Когда Ян подошел к ней, она неожиданно протянула ему ладошку в перчатке, и он взял ее своей рукой, пошел вниз по тропке, слыша, как трещит за спиной лед под ботинками Юры Асламова.

– Смотри не упади, – пробормотал Ян.

– Не волнуйся, – очень тихо ответила Мария.

Они быстро прошли по пустому проулку, и Климов остановился перед кустами, за которыми виднелась поваленная секция забора. И Ян, и Асламов, не сговариваясь, осмотрелись по сторонам – нигде не было ни души, а из окон домика на углу, над которым курился дымок печки, их не увидеть.

Мария не стала дожидаться команды, ловко пригнулась, мышью шмыгнула в кусты и пропала из виду. Ян хмыкнул – с такими размерами из нее действительно вышел отличный лазутчик. Если еще укрыться хамелеоновым покрывалом, так в сумерках, скажем, ее и вовсе не разглядеть.

– Здесь, насколько я понимаю? – пробормотал Асламов, отводя в сторону заледенелые ветки.

Климов только кивнул. Снег, изрядно сыпавший после его визита сюда, замел все следы, а потом еще и осел, растаял, так что сейчас Ян не мог разобраться, каким именно путем пробирался на участок.