Джей Кристофф - Неночь [litres]

«Рада быть занозой в твоей заднице, сука…»

Последние верблюды вышли на свет. Над фургонами подняли навесы, все снасти проверили. Наив пробормотала молитву, готовясь к атаке, но Мия схватила ее за руку.

– Ты не можешь пойти туда.

– Мы не можем дать им сбежать, – яростно возразила женщина.

– Их слишком много, Наив. Нас убьют еще до того, как мы успеем подойти.

– Нельзя же просто сидеть здесь! – сплюнула Джессамина.

Мия закусила губу. Оценила расстояние в сто ярдов до заднего фургона.

– Я могу добежать до них, – сказала она. – Меня не заметят. Я проберусь в фургон.

– И что сделаешь? Убьешь сотню люминатов в одиночку?

Тень Мии покрылась рябью. В воздухе повеяло холодом.

– … Она никогда не одна …

Мия посмотрела на не-кота, водящего хвостом из стороны в сторону. И там, в тенях, пригнувшись в пыли и тьме, пазл в ее голове сложился. Последний кусочек, последняя мысль, последний ответ встал на место.

Щелк .

– Я знаю, как их остановить, – выдохнула она. – Ты со мной?

Мистер Добряк недоуменно наклонил голову вбок.

– … Всегда …

Прежде чем Наив или Джессамина успели что-то сказать, Мия рванула вперед, дергая за тени и накидывая их себе на плечи. Промчалась через стойла и выбежала на открытый воздух. Фургоны уже отчаливали, в рот и глаза летели грязь и песок. Мия бежала почти вслепую – просто размытое пятно на фоне облака пыли. Девушка двигалась во мраке в сторону нечетких наездников люминатов и заднего фургона, переполненного ворчащими, перепачканными кровью солдатами. Двигаясь на ощупь, она скользнула под дно фургона, проползла вперед и повисла под носовой частью, притаившись в засаде.

Фургон грохотал и подпрыгивал на крошащемся склоне, мехаристы яростно хлестали верблюдов. Рем определенно хотел как можно дальше убраться от горы со своим призом; может, судья и бывал храбрым, убивая котят и топя детей в каналах, но, похоже, когда что-то шло не по плану, его жажда конфликтов утихала.

Или же Скаева просто хотел получить лорда Кассия больше, чем Мия могла себе представить.

Девушка цеплялась за дно фургона, как пиявка. Но зато тут ее определенно никто не мог увидеть, поэтому она откинула плащ из теней и сосредоточилась только на том, чтобы не ослаблять хватку. Ее трясло и подкидывало, мотало и било, спина и пятая точка кричали в знак протеста. Пыль покрывала губы, забивалась в глаза и липла к засохшей крови в волосах. Мия в десятый раз чуть не упала, закрыла глаза и взмолилась о силе. Дорога будто длилась вечность.

Спустя добрых пять-шесть часов спуска предгорья начали выравниваться, и дорога стала чуть менее мучительной. Песок стал менее вязким, и мехаристы активнее заработали хлыстами. Верблюды перешли на галоп, таща за собой фургоны, и побежали так быстро, как только могли.

«Сейчас мы это проверим…»

Хотя в небе парил только Саан, в сравнении с недрами горы свет почти ослеплял, и сила Мии казалась беспомощной и хрупкой. Тем не менее она потянулась ко мраку под нижней частью фургона, снова накинула его на плечи и крепко держала, призывая к теням так громко, как только могла, и надеясь, что на зов откликнется нечто иное.

– … Кажется, ты просила меня напомнить больше никогда не призывать Тьму в этой пустыне …

– Кажется, женская привилегия – менять свое мнение.

Мистер Добряк попытался замурчать, его голос вибрировал от смеха.

– … Полагаю, ты права …

Прошло еще несколько минут, прежде чем Мия услышала встревоженные крики от первого фургона. А затем шаги сверху и обрывки разговоров люминатов.

– Клавдий, ты это видел?

– Что это?

– Вон еще один! Их двое!

– Нет, трое!

Под дрожащим скрипом древесины, грохотом колес и криками сверху Мия услышала далекий гул. Кричали от фургона, ехавшего первым:

– Песчаный кракен!

Тощая, пропитанная кровью девушка усилила хватку и улыбнулась. Она даже не пыталась посмотреть – не будь она почти слепой под плащом, пыль от колес и множество всадников все равно пока не дали бы ей их увидеть. Но, прислушавшись, Мия могла их услышать, прямо как в ту перемену, когда она сразилась с Наив на этих самых песках. Шорох крупных туш, плавающих по песчаным глубинам. Слабое эхо далекого, громоподобного рева.

«Крупные ребята попались».

И направлялись прямо к ним.

Мия начала двигаться по днищу фургона к Y-образным брусьям, которые крепили ее фургон к первому. Мехаристы яростно били хлыстами, отчаянно пытаясь убежать от монстров, которые следовали за ними по пятам. Мия понимала, что Эшлин знакома с ужасами Пустыни Шепота и знает, как их прогнать, и да, вот он – отвратительный ритм железной песни. Люминаты со всей дури били по чертовым трубам, Мия кривилась от грохота прямо над головой. Она понятия не имела, влиял ли как-то шум на крупных кракенов, но оскорбленный музыкант не желал рисковать. Какофония резала уши, а Мия и так была не в духе. Словно из солидарности с ее настроением, она услышала еще один ужасный грохочущий рев.

Уже ближе.

– … Ты их очень злишь …

Мия сплюнула, во рту было столько пыли, что она едва могла говорить.

– Я заглажу свою вину.

– … И как же, скажи на милость? ..

На грязном лице под кровавой коркой заиграла улыбка.

– Преподнесу им лакомство.

Подпрыгивая и трясясь вместе с фургоном, скачущим по холмам пустыни, Мия перебралась из-под днища на брусья. Сквозь тьму перед глазами были видны тусклые силуэты в клубящейся пыли. Вдоль фургонов ехало плюс-минус пятнадцать люминатов. В каждом было около двадцати солдат, и все они стояли и смотрели в сторону кормовой части. Девушка слышала приближающийся грохот в земле.

– Еще один! – раздался крик.

– На запад! На запад!

– Во имя Света Аа, только посмотрите на его размер!

Мия ухмыльнулась, смахивая песок с ресниц. Она надеялась, что, призвав тьму в глубине пустыни, сможет привлечь парочку больших кракенов. Но, судя по звукам, она подцепила пару настоящих монстров.

При виде четвертого непрошенного гостя люминаты за железной песней начал бить по трубам, как дверь уборной на ветру. Мия снова выругалась и прикрыла уши. Шум не просто раздражал, а приносил физическую боль.

«Лучше позвоним в колокол на обед».

Она перепрыгнула на брусья второго фургона, пытаясь разобраться, как именно они крепились друг к другу. Наклонившись и хорошенько прищурившись, Мия разобрала металлический прут, подцепленный на крючок через круглую проушину и обвязанный плотными веревками. Быстро разобравшись, что к чему, Мия достала нож из сапога и начала перерезать веревки, периодически поднимая взгляд на люминатов в фургонах.

Как она и ожидала, взгляды всех мужчин были прикованы к чудовищам с щупальцами, намеренным сожрать их драгоценные личики; ни один из них не заметил колеблющееся размытое пятно, сидящее на брусьях внизу. Веревки оказались тугими, но Мия упорно трудилась и все же перерезала их. Теперь фургоны соединялись только крючком и проушиной.