Джей Кристофф - Неночь [litres]

В последующие за той ночью перемены Мия боролась с порывом улыбнуться ему за завтраком или кинуть на него долгий взгляд во время уроков. В интересах сохранения дистанции она сказала Трику, что больше не нуждается в тренировках по мечам. Мия знала, что было бы глупо позволить вырасти между ними чему-то большему, и Трик, со своей стороны, хотя бы делал вид, что понимает. Однако время от времени она ловила его на том, что он наблюдает за ней боковым зрением. По ночам, оставшись одна в комнате, она проскальзывала рукой между ног и пыталась не представлять его лицо. Иногда ей это даже удавалось.

По мере течения времени и приближения посвящения все испытания усложнялись. Чтобы сосредоточиться на уроках, Мия думала о своей вендетте Скаеве и его псам, но каждый аколит знал, что на кону. Со дня маскарада Великого Подношения их число снова сократилось; на уроке Песен юноша по имени Леонис случайно попал под удар в горло и задохнулся прежде, чем пришла Мариэль.

Из двадцати девяти аколитов, начавших обучение, осталось всего пятнадцать. А затем произошел инцидент, который позже назовут «Голубым утром».

Начался он, как и все кризисные ситуации, со знакомого шепота Мистера Добряка:

– … Берегись …

Мия мгновенно проснулась, открыла глаза и достала стилет. До нее донесся легкий шипящий звук. Подняв голову, она увидела, что один из потолочных камней над кроватью скользнул в сторону, и через образовавшееся отверстие в комнату проникает разреженный пар. Медленный и голубоватый, он плясал в воздухе, как струйка сигаретного дыма.

Мия низко пригнулась, поползла к двери и провернула ключ, но обнаружила, что замок заклинило. Остерегаясь ловушек с иглами после раннего испытания Маузера и Паукогубицы, она надела плотную кожаную перчатку и подергала за ручку. Та не двигалась.

– Вот дерьмо.

– … Мия …

Оглянувшись через плечо, она обнаружила, что в комнату просачивается все больше голубоватого пара. Поток усиливался, воздух становился дымным. Мия чувствовала какой-то едкий привкус на языке. Глаза защипало. По крайней мере, эти симптомы она знала хорошо.

– «Аспира»… – выдохнула девушка.

– … Очередное испытание …

– А так хотелось поспать.

Она схватила рубашку с пола, вылила на нее воду с прикроватной тумбочки и обернула вокруг лица. «Аспира» вызывает паралич и смерть от медленного удушья. Она тяжелее, чем воздух, и негорючая в газовой форме. Мия хорошо знала противоядие, но у нее не было материалов для его создания. Зато влажная ткань на лице сдержит пар как минимум на пару минут; этого времени достаточно, чтобы придумать план побега.

Она пробежала взглядом по комнате, и разум лихорадочно принялся за работу.

Ключ не провернется, а попытки выбить дверь закончатся только ушибами. Петли крепились на железных гвоздях; она могла бы вытащить их, но на это необходимо время , а больше нескольких минут в контакте с «аспирой» приведет к тихой поминальной службе в Зале Надгробных Речей и безымянной могиле.

Прижавшись щекой к полу, Мия посмотрела в щель под дверью. Оттуда раздавался кашель. Звуки ударов тяжелых предметов о дерево. Слабые крики. Через щель проникал прохладный свежий воздух наряду со звуками нарастающей паники. Если у аколитов не получится сбежать из своих комнат, каждый из них умрет.

– Зубы Пасти, они больше не играют с нами, – прошипела Мия.

– … Между нынешним временем и посвящением давление только усилится …

Мия затаила дыхание.

Посмотрела на щель под дверью. На проем в потолке.

– Давление, – прошептала девушка.

Она взяла бутылку виски с тумбочки, вылила содержимое на пушистый серый мех покрывала на кровати. Достав сигариллы и ударив по кремневому коробку, поднесла его к кровати и отпрянула. С тихим шорохом алкоголь вспыхнул. Мия присела у двери, наблюдая за распространением огня, и вскоре по всей ее кровати весело плясали языки пламени.

– … Где-то тут может крыться метафора …

Температура поднялась, жаркий воздух, дым и пар «аспиры» нагревались от пожара и вытягивались обратно через дыру в потолке. Мия выбрала один из дюжины ножей, валяющихся по всей комнате, и вонзила его в первый гвоздь, крепящий петли к двери.

Кровать полыхала, превратившись в потрескивающий огненный шар. Дым тянулся к потолку вместе с «аспирой», но глаза Мии по-прежнему были влажными, а горло горело. Один за другим она выдернула все гвозди, бросая их с глухим металлическим звуком на пол. Наконец Мия вытащила достаточно, чтобы дверь почти ничего не держало, и после пары толчков с разгона та слетела с якорей и отправилась в плаванье из комнаты в коридор.

Мия поплелась наружу, кашляя и смаргивая слезы. В конце коридора стояли Паукогубица и Маузер. Шахид карманов зачеркивал имена в гроссбухе с кожаным переплетом. Мрачная шахид истин наградила Мию улыбкой.

– Завтрак будет подан в Небесном алтаре через пятнадцать минут, аколит, – объявила она.

Мия перевела дыхание и отошла в сторону, чтобы двое Десниц могли войти в ее спальню и потушить кровать. Увидела, что дверь в комнату Карлотты открыта, замок разбился на осколки, как стекло. Дверь Осрика превратилась в обугленное нечто. Из-под двери Тиши торчала длинная трубка из свернутого пергамента, и из нее доносился звук равномерного дыхания. Прямо на глазах Мии сломанный замок на двери Эшлин все равно щелкнул, и хозяйка комнаты прогулочной походкой вышла в коридор, пряча отмычки в карман и подмигивая.

– Доброе утро, Корвере, – улыбнулась она.

Мия посмотрела в сторону двери Трика и с облегчением увидела, что та уже распахнута. Оставляя вонь «аспиры» и дыма позади, они с Эш поднялись в Небесный алтарь, где обнаружили Трика с Осриком, сидящих за столом с Карлоттой. Трик наблюдал за лестницей и заметно просиял, завидев Мию. Лотти склонилась над книгой в кожаном переплете и что-то записывала, тихо задавая вопросы Осрику. Юноша сидел очень близко, распространяя вокруг себя легкое очарование, его губы были изогнуты в красивой улыбке.

Набрав еды себе на завтрак, Эш с Мией сели рядом с троицей. Мия присмотрелась и поняла, что Карлотта трудилась над каким-то ядом, но, как ни странно, он вроде бы не имел отношения к формуле Паукогубицы. Ее записи были зашифрованы – похоже на смесь последовательности Эльберти и собственной фантазии.

«Очень умно для бывшей рабыни».

– Что ж, я ничуть не удивлена, что Лотти поднялась сюда первой. Она знает все яды. – Эш глянула на Трика. – Но как, бездна тебя побери, ты так быстро выбрался, Трикки?

– Рад, что ты так в меня веришь.

– Дай угадаю. Вынес дверь собственной головой?

– Не пришлось, – Трик вздернул брови. – Я учуял «аспиру» еще до того, как они сломали замок. Высунулся в коридор, чтобы узнать, что происходит, и Маузер обматерил меня на безъязыком и отправил сюда.