Джей Кристофф - Неночь [litres]

– МУДАК ! – проревела девушка. – Она была моей подругой! Да кем ты себя возомнил, мать твою ?!

Солис стукнул кулаком по скамье и заорал:

– Я – шахид Красной Церкви! Клинок Матери на этой земле, принесший тридцать шесть освященных убийств в ее честь! И, клянусь, ты станешь тридцать седьмой, если еще раз позволишь себе так со мной говорить!

Мия сделала шаг вперед, распаленная от гнева. Она лучше других знала, чем заканчиваются стычки с Солисом. Девушка по-прежнему была безрассудной и бесстрашной, Мистер Добряк поглощал ее осмотрительность целиком. Но голос Достопочтенной Матери наконец вернул спокойствие в зал.

– Где ты была прошлой ночью, аколит?

Друзилла склонила голову, посмотрела на тело Карлотты.

– Где-то около трех часов?

Слюна на губах. Глаза сужены. Челюсти сжаты.

– В кровати, разумеется, – ответила Мия.

– Значит, твое местонахождение некому подтвердить.

– …Нет.

Достопочтенная Мать смерила ее взглядом холодных голубых глаз.

– Любопытно.

– И почему же?

– В свои годы я и сама перерезала несколько глоток. – Друзилла кивнула на труп Карлотты. – Судя по увечью, я бы сказала, что убийца левша.

В комнате воцарилась тишина. Эшлин с Триком тревожно переглянулись, Мия похолодела. Мать смотрела прямо на нее.

– Джессамина амбидекстр, – ответила Мия. – Она хорошо владеет обеими руками.

– А какой рукой владеешь ты, аколит?

– …Левой, Достопочтенная Мать.

Пожилая женщина кивнула на стол. Мия заметила слабое очертание между брызгами крови, словно перед Лотти лежал прямоугольный предмет, когда ей перерезали горло, и тот прикрыл поверхность от алых капель.

– Очевидно, Карлотта над чем-то работала, когда ее убили. Судя по форме, похоже на книгу. Возможно, ежедневник. Ты ничего об этом не знаешь, аколит?

– Карлотта записывала в него все свои размышления по противоядию Паукогубицы. Это всем известно.

Мать Друзилла наклонила голову вбок.

– Любопытно.

Мия встретилась с ней взглядом, не моргая. Тишину нарушил голос Паукогубицы:

– Нас ждет работа, аколиты. Отправляйтесь на завтрак. Увидимся здесь на истинах, когда придет время урока.

Эш взяла Мию за руку и потащила из зала. Трио безжизненно позавтракало в Небесном алтаре, сердитый взгляд Мии был сосредоточен на Диамо. Крупный итреец смотрел на нее холодными, безжизненными глазами, будто бросая вызов. Джессамины нигде не было.

Мия заскрежетала зубами. Пища на вкус напоминала пыль и прах. Шепот Эшлин остался незамеченным. В ушах ревела кровь. Трик настаивал на том, чтобы признаться, засвидетельствовать, что он провел ночь в кровати Мии. Что она не могла убить Карлотту. Но сеанс Трика с ткачихой закончился намного позже девятого удара – у него было разрешение вернуться конкретно к себе в комнату, а не заглядывать к Мие. Поэтому в итоге она упросила его хранить молчание. Трику не было смысла рисковать нарваться на пытку, пока Мия не знала, насколько горячи воды, в которые она заплыла.

Во время урока в Зале Истин девушка не могла оторвать взгляд от пустующего места Карлотты, от слабого кровавого пятна на железном дереве, которое не смогла вывести даже аркимия Паукогубицы. Она представляла последние секунды подруги. Как та склонялась над своим ежедневником. Как ее дернула за голову чья-то быстрая рука. Короткий миг ужаса в промежутке между холодом лезвия на своей шее и полной чернотой.

Мия уставилась на Джессамину, которая присоединилась к классу всего за пару минут до занятия. В голове эхом раскатывалась мысленная клятва.

«Тебе конец, тварь…»

– Мия Корвере.

Мия моргнула. Отвела взгляд от лица Джессамины и обнаружила Достопочтенную Мать Друзиллу во главе зала, окруженную полудюжиной Десниц.

– …Да, Достопочтенная Мать?

– Немедленно пройди с нами.

Двое Десниц в черных робах взяли ее за руки. Девушка зашипела в знак протеста, когда они стащили ее со стула и отнюдь не ласково повели к двери. Услышала возражения Трика, потасовку, громкий приказ Друзиллы. Вытянув шею, увидела позади себя пожилую женщину, окруженную зловещими людьми в черном. От взгляда ее голубых глаз веяло холодом.

– Мать Друзилла, куда вы меня ведете?

– В мой кабинет.

– Зачем?

– Для расследования.

– Чего?

– Убийства Карлотты Вальди.

Друзилла положила смятую льняную простынь на колени Мие и скрестила руки на груди.

– Объясни мне это.

Кабинет Матери находился высоко в горе, на вершине с виду бесконечного лестничного пролета. Его тускло освещало изваяние из аркимического стекла, подвешенное к потолку. Главным предметом в комнате был живописный стол, доверху заваленный пергаментами; пол устилал ковер из белого меха, а стены были покрашены белой краской. Вдоль них справа и слева стояли стеллажи, забитые книгами, но в стене за столом располагалась сотня ниш. Внутри них Мия увидела всяческие странности. Кинжал центуриона. Красивую литую из золота розу. Заляпанный кровью экземпляр Евангелия от Аа. Кольцо с сапфиром.

Среди трофеев виднелись сотни и сотни серебряных пузырьков, запечатанных пробками из черного воска. Такой же Наив носила на шее в Пустыне Шепота. А по центру в обсидиановом камне была вырезана дверь, испещренная странными трансформирующимися глифами.

Сидя на резном стуле с высокой спинкой, Мия часто моргала, глядя на представленную Друзиллой простыню.

– Что объяснить, Достопочтенная Мать?

– Это.

Друзилла взяла простыню и развернула перед лицом Мии. Там, впитанное тканью, Мия увидела крошечное засохшее алое пятно.

– Похоже на кровь.

– Кровь Карлотты, аколит. Вещатель Адонай это подтвердил.

Мия посмотрела на альбиноса, разглядывающего коллекцию сувениров Друзиллы. Как обычно, он был босой, через открытый вырез шелковой мантии виднелась гладкая бледная грудь. Как всегда, вещатель выглядел так, будто ему невыносимо скучно.

– Это кровь убитой, – кивнул Адонай, проводя пальцами по одному из множества серебряных пузырьков. – Несомненно.

– Я не понимаю, – сказала Мия. – Это кровь Карлотты. Какое это имеет отношение ко мне?

Друзилла аккуратно сложила простынь и вновь положила ее на колени Мие.

– Утром простыню сняли с твоей кровати.

Мия нахмурилась. Разум лихорадочно работал. Сердцебиение участилось.

– Но это какая-то бессмыслица.

– Ты можешь объяснить, как кровь Карлотты попала на твою кровать, аколит?

Мия крепко сжала челюсти, оглядывая кабинет. Втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Вспомнила, как Диамо сидел один за завтраком. Как Джессамина пришла всего за пару минут до урока Паукогубицы.

– Джессамина! – сплюнула Мия. – Ее не было за завтраком. Должно быть, это она все подстроила.