Андрей Васильев - Сеятели ветра [litres, СИ]

– Не без того, – с легкостью признал его правоту мастер Гай. – Герхард, это жизнь. Она отличается от наивных рыцарских романов, которыми ты зачитывался в библиотеке замка Терье, где мы с тобой провели столько незабываемых лет тогда, когда сами были подмастерьями. Да и потом мы на подобные темы беседовали неоднократно. В последний раз, если не ошибаюсь, после того как мы чудом выбрались из подземелий Змеиного острова? Тех, в которых я чуть не погиб из-за твоей расхлябанности.

Против своей воли мы заулыбались. Наш учитель читал рыцарские романы? Даже Гелла, особа возвышенная и романтичная, считала их наивным бредом, на который не следует тратить время.

А я задумался вот о чем – тот ящик с книгами, что был откопан мной в куче хлама, он, часом, не Ворону ли принадлежал?

– Ты путаешь, Гай, – усмехнулся наставник. – Согласен, я всегда был порядочным раздолбаем, но в тот раз моей вины не было совершенно. В подземельях тебя подвела банальная жадность. Зачем ты начал ковырять кинжалом глаз золотой змеюки? «Алмазы, алмазы». Эви ведь предупреждала тебя, что это, скорее всего, не просто статуэтка из драгоценного металла, а идол. Сиречь – символ бога, пусть даже и давно покинувшего этот мир.

– Слушать ваши воспоминания довольно интересно, но они не более чем пустая трата времени. – Один из представителей Ордена Истины скинул с головы капюшон. Впрочем, он мог этого и не делать, мне достаточно было лишь услышать его голос, чтобы понять, кто стоит перед нами. – Мы здесь не за этим.

– Ох ты! – хлопнул себя ладонями по ляжкам Мартин. – Никак Форсез? Великие боги, это кто ж тобой так распорядился?

Он не входил в число тех, кому мы рассказали о том, что случилось с нашим бывшим соучеником, потому искореженный лик Виктора для него был в новинку, как и для доброй половины тех, кто стоял на стене. Впрочем, ради правды следует заметить, что те, кто знал о произошедшем, и то скривились. Очень уж свежеиспеченный чернец мерзко выглядел.

– Тварь из Бездны, – удостоил ответом Мартина Виктор. – Но случилось это по вине одного из вас.

– Ты сам выбрал свою судьбу, – возразил ему наставник. – Повторю тебе то, что минутой ранее говорил архимагу Туллию – не следует перекладывать собственные ошибки на чужие плечи, это недостойный поступок. Я в курсе того, что случилось, и полностью с тобой не согласен.

– Мне безразлично то, что вы думаете, – равнодушно сообщил Форсез. – Я здесь не за этим. У меня другая миссия.

– Так изложи то, зачем пришел, – предложил Ворон. – В самом деле – что мы тратим время? Скоро ужин, да и холодать начинает. Приступай, Виктор, я готов тебя выслушать.

А я тем временем смотрел не на них, а на Агриппу. Впрочем, он тоже меня заметил, и по его лицу было ясно, что он очень, очень зол. Подозреваю, что окажись я сейчас рядом с ним, то мало бы мне не показалось. Впрочем, я и сопротивляться бы не стал. А смысл? Когда виноват – тогда виноват.

Форсез тем временем достал откуда-то из рукава пергаментный свиток, неторопливо распрямил его и громко возвестил:

– Высшие иерархи Ордена Истины, руководствуясь законами и властью, врученной им всеми владыками земными, обвиняют тебя, маг Герхард Шварц, также именуемый «Ворон», в злодеяниях, противных людской натуре. В вину тебе вменяется черная волшба, запрещенная во всех землях Рагеллона, смертоубийство, измена роду человеческому, а также оборотничество.

– А растление малолетних? – перебил Виктора Гарольд.

– Что? – как мне показалось, немного растерялся наш бывший соученик.

– Ну малолетних наш учитель растлевал? – пояснил Монброн, а после еще и жестом показал, что он имел в виду. – Просто без этого список неполный выходит. Недостаточно убедительный. Убийства, волшба… Как-то слабовато. А вот если растление – то это да, это прямо гнусь какая! Первостатейная!

Осознавая всю неприятность ситуации, мы все равно не смогли удержаться от смешков.

– Остроумно, – без тени улыбки произнес Форсез. – Считай, Монброн, что ты только что заработал себе казнь колесованием. Насмешка над Орденом Истины – большая провинность, которую без наказания оставить нельзя.

– Вот тебе и раз! – озадаченно почесал в затылке Гарольд. – А я думал, что меня сожгут!

– Смерть – это тоже награда. – По лицу Форсеза пробежала мгновенная судорога. – И ее надо заработать. Орден учитывает все, что делалось, делается и будет сделано. Я бы добавил к этому «помни о моих словах», но в этом уже нет смысла.

– Замолчи, – остановил Ворон Монброна, который открыл рот, собираясь выдать очередную хлесткую фразу. – Сейчас же. Форсез, продолжай. Что там дальше?

– Дальше. – Мне показалось, что Виктор был немного расстроен таким решением нашего наставника. – Дальше все просто. «Герхарду Шварцу предлагается добровольно предать себя в руки Ордена, дабы тот мог, справедливо взвесив все его грехи, вынести суждение о том, какой смерти повинен рекомый маг. Если же этого не случится, употребить все силы на то, чтобы схватить оного злодея, ввергнуть его в узилище и судить, учитывая сопротивление Ордену наравне с теми злодеяниями, что совершены ранее, но уже без какой-либо снисходительности». Тут еще подписи и титулы тех, кто данный документ составил, но они же вам не очень интересны, месьор Шварц?

– Совершенно неинтересны, – подтвердил мастер. – Ну что я могу сказать? Прозвучало здорово. Я бы сказал – оптимистично.

– А как по мне – ерунда какая-то. – Мартин сплюнул за стену. – Что так смерть, что эдак. В чем тогда смысл?

– Ты имеешь в виду – зачем мне отдавать себя в их руки? – уточнил Ворон. – Верно?

– Именно, – кивнул Мартин.

– Хороший вопрос, – похвалил его наставник. – Но перед тем, как я на него отвечу, я снова хочу обратиться к господину Форсезу. Виктор, в том свитке, что вы держите в руках, точно больше нет никакой важной информации? Кроме перечисления имен тех, кто его составил? Мне кажется, вы все же прочитали его нам не целиком.

– Там еще есть небольшая сноска, – подал голос один из тех чернецов, что стоял рядом с Форсезом. – Касательно ваших учеников.

– Вот, – поднял вверх указательный палец Ворон. – И что же она гласит? Это важно.

– Их предписывается заковать в цепи и препроводить в Миклайт, в главное узилище Ордена, – с готовностью сообщил ему человек в капюшоне. – Для дознания.

– Называйте вещи своими именами, – потребовал у него наставник. – Для пыток и последующей казни.

– Если ваши подмастерья будут в достаточной степени благоразумны и не станут чинить препоны следствию, то пытки не понадобятся, – возразил ему чернец. – Более того – возможно, вина некоторых из них будет сочтена не настолько великой, чтобы доводить дело до казни. Возможно, они отделаются бессрочной каторгой.