Рик Риордан - Меч Лета [litres]

Сэм умолкла и сдулась.

Хельги с суровым видом кивнул.

– Понятно. Капитан Гунилла, ты не хотела бы высказаться, прежде чем я оглашу решение танов по этой валькирии?

Гунилла вздрогнула. Блеск у нее в глазах потух. Ну, как если бы вы стояли в очереди на веселую карусель, а попали вместо нее на американские горки.

– Я… – Она покачала головой. – Нет, милорд, мне добавить нечего.

– Ладно, – снова заговорил Хельги. – Самира аль Аббас! За ошибочное решение по поводу Магнуса Чейза таны постановили тебя исключить из сестринства валькирий. Таким образом, ты лишаешься всех своих привилегий. Возвращайся с позором в Мидгард.

Сэм крепко схватила меня за запястье:

– Магнус, поверь мне: ты обязательно должен найти этот меч. Ты должен их остановить.

Полыхнуло, как вспышкой от фотокамеры, и Сэм исчезла. Лишь остатки еды на тарелке да хлебные крошки вокруг ее стула свидетельствовали, что она мгновение назад еще сидела рядом со мной.

– Наш пир окончен, – возвестил Хельги. – Завтра мы с вами увидимся на поле боя. Спите спокойно, и пусть вам приснится славная смерть.

Спал я мало. И совершенно точно не видел ни одного сна о доблестной гибели. Ну типа был там, сделал это и удостоился жизни после смерти.

Пока длился обед, мой диван починили и поставили на место. Я сел на него и начал читать свою старую детскую книгу про скандинавскую мифологию. Сведений о Фрее оказалось негусто. Всего одна крохотная картинка. Лес. Там резвится мужик-блондин в тунике. Рядом с ним девушка, тоже блондинка. И пара кошек играют возле их ног.

«Фрей был богом весны и лета, – сообщалось в подписи под картинкой, – а также богом богатства, изобилия и плодородия. Хорошенькая же девушка, которая стоит рядом с ним со своими кошками, это его сестра-близняшка Фрея – богиня любви».

Я швырнул книжку на пол. Похоже, мой отец был богом не первой, а скорее десятой величины и прохлаждался в лесах. Видать, вылетел из обоймы, как вылетают в самом начале звездульки на телеконкурсах вроде «Танцев со звездами».

Сильно ли это меня достало? Да не так чтобы очень. Хотите верьте, хотите нет, но я всегда как-то мало брал в голову личность папаши. Ну ровным счетом не чувствовал себя без него каким-то неполноценным. Знаете, существует много таких, которые с детства и чуть не до самой смерти ноют: вот знал бы я своего отца, моя жизнь обрела бы смысл и мне стало бы ясно, кто я. Так вот, лично мне и так прекрасно было известно, кто я. Я был сыном Натали Чейз. Что же касается смысла жизни… А существует ли он вообще, этот смысл? Когда столько странного повидаешь, сколько пришлось за последние годы мне, возникают большие сомнения.

Другое дело, что у меня накопилось многовато вопросов в списке под заголовком «Вот в это я не врубаюсь».

Вопрос первый и самый главный: как у бездомного парня может быть папой бог богатства и изобилия? Злобненькая такая шуточка, правда?

Вопрос второй: почему большой скверный чувак типа Сурта именно меня выбрал объектом своей атаки. Если он сам лорд Муспелльхейма, его величество Жарь-До-Хруста, мог бы, наверное, остановиться на ком-нибудь позначительней. Ну, хоть на детях Тора, к примеру. У их папаши вон целая видеоиндустрия, а Фрей даже кошек своих не имеет, вынужден у сестренки одалживать.

Вопрос третий про Летний Меч. Если считать, что это тот самый, который я вытащил из реки, как он вообще в воде оказался? И почему он так важен? Вон сколько лет убил дядя Рэндольф на его поиски. И Сэм, перед тем как исчезнуть, сказала, что надо его найти. Значит, он действительно принадлежал моему отцу? Но тогда зачем же бессмертный бог позволил столь важной вещи валяться и ржаветь в течение тысячи лет на дне реки?

Я поглядел на пустой карман. В голове у меня вертелись слова норн, которые я с удовольствием предпочел бы забыть.

Харбингер Волка… Я наконец вспомнил, кто такой этот Харбингер. Предвестник, который сигнализирует о приближении могущественной силы. Ну, как привратник, объявляющий о выходе президента страны. Или как красное небо предупреждает, что быть урагану. Но я не хотел быть предвестником волка. И без того навидался этих зверюг на всю оставшуюся жизнь. Предпочту предвещать мороженое или фалафель.

Не поздновато ли признавать ошибочку, если я уже все равно угодил в эти долбаные эйнхерии? Имя мое написано на двери, и ключ от мини-бара мне выдали.

Эта строка мне нравилась больше. Она вполне могла означать, что я сумею отсюда выбраться. Как, впрочем, и то, что таны меня испарят вспышкой света или скормят своей волшебной козе.

Вот что меня и тревожило больше всего. Когда я последний раз проверял, солнце по-прежнему двигалось с востока на запад. Но вдруг и впрямь повернет в обратном направлении? Кто этот зверь? Волк. Готов об заклад побиться. Вечно только проклятый волк! Если меч должен освободить его, лучше пускай остается потерянным.

Меня мучило смутное воспоминание. Связанный волк. Я взглянул на детскую книжку мифов. Мне на какой-то миг захотелось поднять ее с пола и вновь полистать, но я и так уже был достаточно выведен из себя.

«Ты должен найти меч. Ты должен остановить их», – сказала мне Сэм.

Стоило мне подумать о ней, на душе становилось скверно. Да, я по-прежнему на нее злился за то, что она затащила меня сюда. Тем более если вообще по ошибке. Но мне совершенно не нравилось, что ее вышибли из валькирий из-за подредактированного видео, которое выставляло меня абсолютным болваном. (Ну ладно, скромнее: чуть большим болваном, чем я был обычно.)

Мне вдруг расхотелось о чем-либо думать, и я счел за лучшее лечь и поспать, хоть пока и не чувствовал никакой усталости. Наверное, у меня сработало чувство самосохранения, оберегавшее от перегрева мозги.

Кровать показалась мне слишком мягкой. Я перебрался в атриум и лег на траву, уставясь на небо и звезды, видневшиеся в ажуре ветвей и листвы.

В итоге сон все же меня сморил.

Я проснулся от двух резких звуков: громко хрустнула ветка, и кто-то выругался.

Небо над моей головой уже стало серым, как перед рассветом. Несколько листьев, кружась, приземлились рядом со мной на траву. Ветки качались, словно по ним пронесся кто-то тяжелый.

Я замер, глядя и слушая. Ничего. Мне что, эти треск и голос почудились?

Под входную дверь с тихим шуршанием проскользнул листик бумаги. Я поднялся и побрел на ватных спросонья ногах в переднюю.

Вдруг управляющий выставил мне счет и позволяет отсюда выписаться? Дрожащей рукой я поднял бумажку. Нет, не счет. Это была записка.