Рик Риордан - Меч Лета [litres]

– Вы кого-то убили. Боги за это поймали вас и связали. Змеиный яд – тоже часть наказания. Но в таком случае где вы сейчас на самом-то деле?

– Ровно там, где всегда, – скривил он губы в ухмылке. – Боги меня связали что надо. Не вырвешься. Зато я могу отправлять, куда мне угодно, частички собственной сущности, как, например, сейчас. Вот таким способом и общаюсь с друзьями.

– Ваша футболка команды «Ред Сокс» еще не делает нас друзьями, – возразил я.

– Не торопись, – обиженно зыркнул на меня Локи. – Ведь это моя дочь Самира что-то в тебе углядела. И мы с тобой вполне можем друг другу помочь.

– Вы приказали ей отобрать меня для Вальгаллы? – напрямик спросил я.

– О нет. Не моя идея. Ты, Магнус Чейз, привлекаешь внимание разных сторон. И, уверяю тебя, иные из них не столь симпатичны и не так готовы тебе помочь, как я.

– Может, лучше употребите свою готовность и симпатичность, чтобы помочь своей дочери? – разозлился я. – Ее, между прочим, из-за меня из валькирий выкинули.

Он враз посерьезнел.

– Вот она, благодарность богов. Сперва изгнали меня, теперь добрались до Самиры. А сколько раз я спасал их шкуры. Но за Самиру тебе совершенно не следует беспокоиться. Она сильная. Меня куда больше тревожишь ты.

По павильону пронесся порыв холодного воздуха такой силы, что ноги мои заскользили по каменному полу и я переместился на несколько дюймов в сторону.

– Ты скоро проснешься, – предупредил меня Локи. – Но прежде чем выйдешь отсюда, прошу тебя внять моему совету.

Печенье кончилось. Он скомкал пустую обертку.

– А у меня разве есть выбор? – Я явно не мог никуда от него деться, пока не кончится сон.

– Меч Лета, – продолжил Локи. – Отец твой увидел с этого трона то, что его обрекло. Он отдал меч. Им завладел его слуга и посыльный Скирнир.

Воображение тут же перенесло меня на мост Лонгфелло. Я держу в руках меч, и он мне словно пытается что-то сказать.

– Дядя Рэндольф мне говорил про Скирнира, – сказал я Локи. – Какой-то его потомок был среди потерпевших кораблекрушение.

Локи отреагировал на мои слова короткими, но громкими аплодисментами.

– И этот меч пролежал на дне под водой целую тысячу лет в ожидании, когда явится тот, кто имеет на него право.

– Я.

– Именно, – кивнул Локи. – Но ты не единственный, кто им может воспользоваться. Норны нам рассказали о наших судьбах. Фрей! Бедный Фрей! Он сделал свой выбор, и теперь ему предстоит погибнуть от собственного меча в руках Сурта. Лорд Огненных Гигантов сразит им его.

Меня пронзила острая боль между глаз. Точно в том месте, куда мне на поле боя вонзил свой топор из костяной стали эйнхерий с пластырем на глазу.

– Вот почему Сурту так позарез нужен мой меч. Он готовится к Рагнароку?

– И не просто готовится, – ответил мне Локи. – Меч позволит ему создать цепь событий, из-за которых последняя битва наступит гораздо раньше. Если ты не сумеешь остановить его, то через восемь дней он разрубит путы на моем сыне Волке.

– На вашем сыне? – От рук моих пошел пар, перед глазами возникла густая завеса тумана. Даже та малость, которая мне была об этом известна, противоречила… – Погодите! – воскликнул я. – Но вы же по предсказанию тоже должны в Рагнарок биться против богов!

– Да. Только вот выбор это не мой, а богов. Судьба, Магнус, дело такое. Даже если мы в целом не можем ее изменить, то вполне способны менять детали. Это способ, которым мы против нее восстаем и оставляем след. Вот и думай, что выберешь.

Локи вдруг замигал, как перегорающая лампочка. Перед моими глазами на миг промелькнула картинка: он лежит распятый на камне, запястье его и щиколотки крепко связаны какими-то склизкими веревками, а тело корчится от невыносимой боли. Затем я увидел его на больничной койке. Над ним, положа ему нежно руку на лоб, склонилась женщина-врач. Она выглядела как повзрослевшая копия Сэм. Густые темные кудри выбились из-под косынки. Губы тревожно поджаты.

Я снова увидел Локи на троне. Он старательно стряхивал крошки печенья с футболки.

– Я не стану тебе давать указаний, что делать, Магнус, – проговорил он. – В этом и заключается разница между мной и богами. Задам тебе только один вопрос. Когда у тебя появится шанс сесть на трон Одина, а этот день близок, решишься ли ты искать, чего жаждет твое сердце, если тебе при этом будет известно, что после тебя ожидает совсем незавидная участь? Последуешь ли примеру отца? Подумай об этом, сын Фрея, и, возможно, мы это еще обсудим с тобой, если тебе удастся выжить в течение следующих восьми дней.

Локи исчез. Обе жаровни вдруг взорвались. Горящие угли взлетели к помосту. Трон Одина вспыхнул огненным смерчем. Облака превратились в клубы вулканического пепла. Из дыма над полыхающим троном появились два красных горящих глаза.

– Ты! – огнеметом омыл меня голос Сурта. – Не воображай, будто смог со мной справиться. Ты лишь чуть-чуть меня задержал и заслуживаешь за это мучительной смерти навечно.

Я попытался ответить ему, но от жара даже не мог дышать, а губы мои потрескались и пошли волдырями.

Сурт зашелся раскатистым смехом.

– Волк считает, что от тебя еще может быть польза, но я с ним не согласен. Когда мы встретимся снова, ты, сын Фрея, сгоришь. Тебе вместе с твоими друзьями будет оказана честь стать моим фитилем. От вас займется огонь, который сожжет все Девять Миров.

Дым стал сгущаться. Я больше не мог ни дышать, ни видеть, ни двигаться.

Вдруг веки мои распахнулись. Я, шумно втянув в себя воздух, сел. Сурт исчез. Я сидел на кровати в собственном номере. Осторожно дотронулся до лица. Оно не горело, губы были в порядке, топор, торчавший во лбу, исчез, все мои боевые раны – тоже.

Тело, однако, было напряжено и вибрировало от тревоги. Словно меня сморил сон на железнодорожной насыпи и рядом пронесся экспресс.

Сон начал блекнуть, стираться из памяти. Я попытался, пока не поздно, зафиксировать наиболее важное из него. Трон Одина. Локи с печеньками. Волк – сын Локи. Угроза Сурта сжечь все Девять Миров. Все это вызывало во мне куда больше боли, чем втесавшийся посреди лба топор.

От размышлений меня отвлек громкий стук в дверь номера.

Решив, что это кто-то из моих новых друзей, я вскочил с кровати, подбежав, распахнул рывком дверь и оказался нос к носу с Гуниллой. Только в этот момент до меня дошло, что стою перед нею в одних трусах.

– Ой! – вырвалось у нее.

Лицо валькирии стало пунцовым. По нему заходили желваки.

– Капитан Горилла! – воскликнул я. – Какая честь!

Она уже приходила в себя. Рот захлопнулся, глаза, как обычно, подернулись льдом.

– Магнус Чейз, я… – Она замялась, а потом быстро проговорила: – Ты немыслимо быстро восстановился.

Я догадался, что она не ждала меня здесь застать. Но в таком случае зачем было стучаться?