Дмитрий Шелег - Факультет общей магии [litres]

«Мне удалось их убедить, что главный в нашем дуэте именно ягуар!» – довольно подумал я и, добавив в голос почтительности, серьезным тоном произнес:

– Мой господин сейчас очень занят, он ходит по трущобам и пожирает души грешников!

– Значит, его здесь нет? – облегченно уточнил первый и медленно засунул руку за пазуху, надеясь, что в такой темноте я не замечу движения.

«Эх, ну почему он не такой слюнтяй, как первый?! Законченный материалист! – расстроенно подумал я. – Как только понял, что от него убрали огненного ягуара, так сразу осмелел, зубки показал. Законченный материалист! Почему ему обязательно надо сопротивляться? Почему просто не выполнить то, что необходимо?! Неужели мои методы и мрачная таинственность духа не сломили его волю? Скорее всего, нет. Наверняка это случилось из-за спешки. Было бы у меня побольше времени, я бы сумел довести его до необходимой кондиции».

Неожиданная мысль удивила своей простотой:

«А зачем мне, собственно, для этого дела два вора?»

В следующую секунду разряд молнии прошил то место, на котором я только что стоял.

«Надо было сразу снять с них амулеты! – досадливо поморщился я. – Почему не сделал этого?! Недосыпание? Усталость? Такую крутую штуку разрядил!»

Рывок вперед, движение рукой, отскок, и тело без сердца повалилось на землю.

«Чертовы рефлексы! Если кто-то швыряет в тебя заклинанием, вырви у него сердце! Главное, на турнире так «блестяще» не выступить. А то будет смеху! Вырву на соревновании сердце студиозу!»

Созданное плетение превратилось в иллюзию призрачного горящего огненного ягуара, которая появилась возле тела. Иллюзия совсем слабенькая. Ведь ягуар должен быть большим, а мне хорошо удаются только малые иллюзии. Именно поэтому иллюзорный ягуар имел расплывчатые формы и неестественные пропорции. Горящие красным глаза – единственное, что как-то получилось. Надеюсь, они своим цветом и выразительностью притянут взор мужчины и он не заметит неправильности в густом тумане, плотно опутавшем тело большого кота. Хотя, с другой стороны, если он сейчас твердо уверен в том, что мой дух – это демон, то, что бы он ни увидел, будет интерпретировать это в соответствии с собственным убеждением. Обычная психология. А если добавить липкий страх, который глубоко проник в его душу, то вор точно не заметит ничего необычного.

Дабы усилить страх и окончательно сломить волю человека, создал еще одну иллюзию.

Мужчина замер, остекленевшими глазами стал наблюдать, как над телом его товарища по несчастью появился белесый туман, тут же поглощенный демоном-ягуаром!

Через несколько секунд дух бесследно исчез, а вор в мокрой от пота одежде все еще с ужасом смотрел на то место, где только что была иллюзия.

– Может, ты тоже хочешь на меня напасть?! – привлекая внимание, спросил я шипящим шепотом. – Тебе тоже не нужна твоя душа?

– Помилуйте, господин! – громко вскрикнув, мужчина бухнулся мне в ноги. – Помилуйте!

– Тихо! – шикнул на него, после чего поднял и влепил несколько чувствительных пощечин. – Хочешь привлечь внимание людей Седого?! Подставить меня?

«Времени и так мало, а этот урод истерику здесь устраивает! Хорошо еще, что пришла своевременная мысль переправить их прямо к месту предстоящей операции, а то точно бы пропустил все сроки».

– Ты жить хочешь?! – рыча, спросил у мужика, когда он замолчал.

– Хочу! – ответил тот испуганно.

– А хорошо жить хочешь? Обеспеченно?!

– Да, господин, хочу! – не стал он медлить с ответом.

– Хорошо, тогда слушай внимательно, что я скажу!

Я залез в висящий у меня на плече мешок и, открыв его, достал комплексный амулет, который представлял из себя кувшин с наложенными на него плетениями и легковоспламеняющимся веществом внутри. При разбивании кувшин взрывался и осыпал окружающих осколками и огненными каплями, огонь быстро распространялся вокруг. Хорошо зарекомендовавший себя образец, сделанный буквально на коленке.

– Заходишь в трактир, – продолжил я, – говоришь, что Седой Ганс объявляет им войну, и бросаешь бутылку на пол, в то место, где больше всего бойцов Эрна. Потом возвращаешься в этот переулок. – Я вытащил из-за пазухи кошель с деньгами и раскрыл его. – Здесь двадцать золотых. Сделаешь дело, вернешься за ними и убежишь из города. Ты все понял?

Решительно взяв бутылочки в руки, вор кивнул и дрогнувшим голосом спросил:

– А не кинете? Деньги точно отдадите?

Мои глаза тут же зажглись красным, как и у иллюзии ягуара, и бандит, судорожно сглотнув, кивнул.

Положив кошель на землю, я велел:

– Иди и сделай все быстро!

– Кто тут промышляет на нашей территории?! – услышал я злой голос мужчины, входящего в переулок. За ним шло еще четыре бойца. Один из них, самый младший, держал факел.

Взглянув на мою окровавленную руку, на иллюзию лица только что убитого бандита, которую я «натянул» на себя, на второго вора из банды Ганса и на окровавленный труп, старший рассвирепел.

– Какого хрена вы делаете на нашей территории?! Седой берега попутал?! Уроды! Гасят людей на нашей улице! Вообще ничего не боятся!

Бандиты достали ножи и, хищно оскалившись, двинулись в нашу сторону.

– Иди, я разберусь и не дам им с тобой расправиться, – велел я вору с кувшином.

– Что?! – опешил старший. – Никто отсюда не уйдет.

– Седой Ганс объявляет вам войну! – во всю мощь своих легких крикнул я и, достав нож, бросился на мужчин.

– Беги! – рявкнул вору, и тот, очнувшись, побежал вперед.

Как я и говорил, моей скорости хватило на то, чтобы позволить ему безопасно пройти мимо пары злых противников.

Бойцами бандиты были неплохими, правда, для обычных людей, а вот для меня оказались слабоваты.

Взрыв в трактире и дикие крики горящих людей оповестили о том, что вор справился со своим заданием. Для того чтобы все удалось, мне тоже необходимо было поспешить. Драма еще не закончилась.

Оставив в живых раненых и изрядно окровавленных мужчин, чтобы они непременно рассказали о вероломстве людей Седого, я подхватил кошель, который уже не понадобится погибшему во имя моих идей вору (а ведь мог бы забрать их, если бы кинул кувшин подальше!), и поспешил в квартал Ганса.

Забежав в один из трактиров Седого в личине только что дравшегося со мной командира пятерки, закричал:

– Сдохните, суки! Привет от Эрна! – и кинул такой же кувшинчик, какой дал вору, прямо в центр зала, успев ретироваться, прежде чем осколки до меня долетели.

После этого на ходу сменил личину на предыдущую и помчался к следующему трактиру, в котором заседали Седой Ганс и его ближайшие приспешники.

Вбежав в трактир, задыхаясь, закричал:

– Эрн! Эрн объявил нам войну! Где Ганс?! – С безумным видом подбежал к вкушающему мясо пожилому бандиту с морщинистым лицом и гримасой презрения на лице.