Джон Беллэрс - Силуэт в тени [litres]

Льюис подошел к площадке как раз тогда, когда Роза Рита бросала мяч. Отбивающая, девочка с желтыми косичками, замахивалась так яростно, будто рубит дрова. Она промахнулась.

Был конец тайма, и, к тому же, прозвенел звонок, возвещающий начало уроков. Когда Роза Рита выходила с поля, Льюис заметил ее недовольное выражение лица. Но, завидев друга, она оживилась.

– Привет, Льюис! – помахала она ему. Роза Рита остановилась рядом, скорчила рожицу и приложила палец ко лбу, как пистолет, который вот-вот вышибет ей мозги:

– Пыщ!

– Что случилось? – спросил Льюис.

– Да ничего. Просто Лоис Карвер отвратительно отбивает. Я выгоняю ее с поля страйками, как только она берется за биту. В последний раз бросила ей мяч с закрытыми глазами, просто посмотреть, что будет. А она все равно проиграла.

– Вот как, – Льюис слушал Розу Риту вполуха. Ему не терпелось рассказать ей о своей драке.

– Я подрался с Вуди Минго, – выпалил он.

Роза Рита удивилась:

– Правда? Вот почему у тебя ухо опухло?

– Да, но он получил посерьезнее. Бах! Прямо по лицу! – Льюис попытался изобразить удар, которым сразил Вуди.

Роза Рита посмотрела на приятеля с недоверием:

– Ой, перестань, Льюис! Не рассказывай сказки! Мне-то зачем врать? Я не буду смеяться над тобой из-за того, что тебя побили.

Льюис вдруг очень рассердился. Он повернулся к Розе Рите и закричал во весь голос:

– Ладно, раз ты так думаешь, найду себе другого лучшего друга! Он повернулся на каблуках и пошел прочь, бросив через плечо: – Увидимся!

Льюис направился к школе. Он шел быстро и не оглядываясь. Только дойдя до двери, он понял, что плачет.

Вернувшись в тот день из школы, Льюис сразу же позвонил Розе Рите, но ее мама сказала, что девочка еще не вернулась. Позже вечером Льюис перезвонил, и подруга ответила. Почти одновременно ребята начали извиняться: Роза Рита слышала от нескольких ребят про драку и попросила прощения за то, что сомневалась в нем; Льюис в свою очередь повинился за свою несдержанность. К концу разговора все уладилось. По крайней мере, на время.

Через несколько дней после драки с Вуди Минго, Льюис почувствовал, что скоро кто-то придет. Он не знал, откуда это предчувствие, но отделаться от него не мог.

Началось это, когда мальчик накрывал на стол. Он уронил нож, а потом вспомнил старую примету: уронишь нож – кто-то придет. Льюис не был суеверным. Но сейчас предчувствие было таким сильным, что он задался вопросом, уж не правдива ли эта примета.

В ту ночь Льюис сидел на мягкой подушке на подоконнике и смотрел на снегопад – первый в эту зиму. Льюис всегда с нетерпением ждал первый снег и злился, если на земле не оставалось белой пелены. Но сегодняшний снег обещал пролежать долго. Снежинки пролетали мимо окна и складывались в чудесные узоры под высоким каштаном. Снег искрился в холодном свете уличного фонаря, обсыпал подоконники и пороги.

Льюис сидел и думал о том, что будет делать, когда выпадет много снега. Кататься на санях по холму Мюррея с Розой Ритой. Ходить домой из церкви с Джонатаном и миссис Циммерманн по вечерам. Бродить в одиночку по заснеженным улицам под лунным светом и воображать, что снежная стена между тротуаром и дорогой – это укрепление замка, а он вышагивает по крепостному валу, планируя, как отбросить вражеское нападение.

Льюис закрыл глаза. Он был очень счастлив. А потом перед его глазами возникла картина. Очень странная картина.

Льюис часто видел в темноте какие-то сценки как раз перед сном. Иногда улицы Константинополя или Лондона. Он никогда не бывал в этих городах и на самом деле не знал, как они выглядят, но представлял себе, что смотрит именно на Константинополь или Лондон. Он видел купола, минареты, шпили, улицы и проспекты. Они появлялись в темноте, под закрытыми веками.

Сейчас же Льюис видел человека, идущего по Хомер-Роуд в сторону Нью-Зибиди. Хомер-Роуд – извилистая проселочная дорога – вела от Нью-Зибиди к городку Хомер. Прошлым летом Льюис часто ездил по Хомер-Роуд, добираясь до дома миссис Циммерманн на озере Лион. Картина менялась на глазах у мальчика. Человек шел прямо по середине дороги, оставляя следы на снег у. Его освещала только луна, и Льюис не мог хорошо рассмотреть этого человека. Не получалось даже понять по силуэту, мужчина это или женщина, но почему-то он чувствовал, что мужчина. На нем было длинное пальто, полы которого хлопали по лодыжкам при ходьбе. И шел человек очень быстро.

Мужчина как раз проходил мимо заправки на Элдридж-Корнерс. Он остановился, глянул на старый ржавый указатель и свернул к гудящей, ярко освещенной подстанции. Затем, прямо на границе города, перешел железнодорожные пути.

Льюис открыл глаза и заглянул в заснеженный двор. Он покачал головой. Ему не очень понравилась картина, которую он увидел. Льюис не понимал, почему темная фигура его напугала, но мальчику было страшно. Он надеялся, что это не тот, «кто придет».

Однажды днем, вскоре после странного ночного видения, случилось еще кое-что. Льюис возвращался домой от Розы Риты. Он шел, рассматривая свою тень, и вдруг заметил на тротуаре лист бумаги. Зачем-то остановился и поднял его.

Это была обычная страница из тетради в линейку, в которой ребенок отрабатывал почерк. В верхней части страницы была одна из двойных радуг, которые для разогрева выводят на уроках чистописания. А внизу был аккуратный ряд маленьких и больших галочек. Они выглядели точно так же, как буква «V» в слове «Venio» на открытке.

Сердце Льюиса бешено забилось. Он глянул на страницу и увидел слово, которого боялся, в самой нижней строке.

Подступила тошнота и дрожь. Слово на бумаге закружилось у Льюиса перед глазами. Пока он стоял, пытаясь совладать с дрожью, внезапный порыв ветра вырвал лист из его руки и унес на другую сторону улицы. Мальчик хотел поймать страничку, но ветер дул так сильно, что пока он перебежал дорогу, листок уже исчез. Исчез, как и открытка. К горлу снова подступила тошнота. Льюиса все так же гулко и тяжело колотило под теплым зимним пальто. «“ Venio” означает “Я иду”», – повторил Льюис про себя. Но кто же все-таки идет? Человек, который привиделся Льюису? Темный силуэт на Хомер-Роуд? Кто бы это ни был, Льюису совсем не хотелось с ним знакомиться.

По дороге к дому Льюис начал спорить сам с собой. Он всегда так делал, когда боролся со своими страхами. Он придумывал «логические» объяснения тому, чего боялся, и иногда они прогоняли страхи – хотя бы на время. На подходах к дому Льюис убедил себя, что полуночная открытка ему привиделась. В конце концов, как понять, где кончается сон? Может, ему только почудилось, что он спустился по лестнице и нашел открытку с надписью «Venio». А как насчет листка, который он нашел на улице? Да просто какой-то хвастливый школьник накорябал слово на латыни. Вот и все дела.