Милена Завойчинская - Дом на перекрестке [сборник]

А Эрилив от неожиданности шарахнулся в сторону и врезался плечом в косяк.

– Ты умеешь разговаривать? – Он обалдело смотрел на кота.

– Ну умею, и что?! – Филя демонстративно поглаживал передней лапкой оттоптанный хвост, а я наблюдала за этим представлением.

– А почему же раньше молчал? – Лирелл отлепился от косяка и присел перед котом на корточки.

– А раньше мне всякие белобрысые типы на хвост не наступали! – Филя гордо вскинул мордочку.

– С ума сойти! Вики, чего я еще не знаю о тебе и о жильцах этого Замка?

Эрилив поднял на меня изумленные глаза. И такой он хорошенький в этот момент был, просто… Млин, вот точно – мечта девичьих грез. Как ребенок, который впервые в жизни увидел волшебство. Я, улыбаясь, пожала плечами.

– Филя, можно я тебя поглажу? – спросил лирелл, восторженно глядя на фамильяра.

– Да гладь уж, краса-а-увчик. Но на хвост больше не наступай. – Филя, похоже, тоже проникся этой восхищенной зеленью лирелловых глаз.

Я только фыркнула от смеха, а Эрилив, не обратив внимания на подкол, стал гладить пушистую черную спинку.

– Какие еще открытия меня ожидают? – наконец задал мне вопрос мой телохранитель, встав и с улыбкой глядя на кота.

– О, сколько нам открытий чудных готовят просвещенья дух и опыт… – процитировала я Пушкина. – Пойдем, а то мы так рассвет пропустим. Филя, отдыхай, нас не жди.

– Так ты поэтому спрашивала, умеет ли Марс говорить или как-нибудь общаться, да?

– Да. Я видела, как ты ему что-то говоришь, а он внимательно слушает, и думала, что, возможно, у него тоже есть какие-то способности к речи.

– Понятно, – тихо рассмеялся лирелл. – Ну это ж надо, какой Филимон удивительный кот!

– Филя не просто кот. Он потомственный фамильяр. То есть магическое существо.

– А откуда он у тебя?

– О-о, это дивное создание однажды явилось ко мне, постучав в калитку, и заявило: «Жра-а-ауть дай!» – Я рассмеялась и пересказала ему нашу первую встречу. – Вот так он и стал моим фамильяром.

– Да уж… Наглость – второе счастье, как ты говоришь. Но Филе идет. – Эрилив со смехом покачал головой.

К пруду мы шли не спеша. Марс носился вокруг нас кругами, стряхивая росу с травы, Эрилив молчал, только поддерживал меня под локоть в неудобных местах на тропинке. А я наслаждалась прогулкой. Давно я так спокойно никуда не ходила. И в груди поднималась какая-то шальная радость от этого покоя, от предрассветных сумерек, от рассеянного уже света луны.

Мы дошли до пруда, и я огляделась. Вода уже была значительно чище, чем в начале лета, хотя дна по-прежнему видно не было, но все-таки прогресс. Интересно, водяной сильно обидится, если я его разбужу?

Оставив Эрилива, я подошла к берегу и легонько похлопала ладошкой по воде.

– Водяной? Ты не спишь? – позвала я шепотом.

Через минуту вода булькнула, и из нее высунулось сонное лицо водяного.

– О! Виктория, вот уж не ожидал. – Он поморгал. – А с тобой кто?

– Привет, водяной! – улыбнулась я. – Извини, что разбудила. Мы на прогулку вышли, и я решила тебя навестить, а то днем вечно некогда. Это моя собака – Марс. И мой телохранитель – Эрилив.

– А чего они такие странные? – Водяной приподнял зеленые брови. – Собака-то почему лавандового цвета?

– А это из того мира, из которого Тимар тебе воду на проверку приносил. Помнишь, лиловая такая? Там все звери разноцветные, представляешь? И Эрилив оттуда же, он лирелл.

– Чудеса… – Водяной еще раз оглядел остолбеневшего телохранителя и любопытного Марса, который пытался подобраться поближе и обнюхать его шевелюру из водорослей. – А ты как? Как успехи с твоими способностями?

– Да не особо. – Я присела на обрубок дерева, которое мы с Тимаром в свое время сюда притащили, чтобы удобнее было беседовать с водяным. – Специально ничего не получается. А вот нечаянно – это да.

– Жалко. – Водяной принял свою излюбленную позу – облокотился локтями о берег, оставив тело в воде. – А то бы ты мне пруд до конца очистила. Он уже намного лучше стал. Остатки грязи еще есть, но пока вся не сойдет, рыбы не заводятся. Да и русалки не хотят возвращаться.

– Да я бы с радостью. – Я перевела взгляд на воду. – Вот была бы я настоящей феей! Протянула бы руку и пожелала: «Пусть пруд станет идеально чистым, дно песчаным без ила и грязи, а вода прозрачная!»

Водяной вздохнул и тоже посмотрел на свой пруд, а меня уже понесло. Все-таки вина я выпила изрядно и с непривычки ощутимо захмелела. Давно не пила ничего спиртного.

– А потом зачерпнула бы ладошкой лунного света и слепила бы тебе рыбок. Волшебных! – Я протянула руку к луне, сделав вид, словно захватила что-то в воздухе. А потом покатала это нечто невидимое в ладошках – как дети снежки лепят. – Да и запустила бы тебе этих рыбок в прудик. – И я щепоткой взяла это нечто из ладони и «кинула» в пруд. Потом еще раз, и еще раз, делая вид, словно забрасываю в пруд этих «лунных рыбок».

В воде раздалось несколько всплесков, и водяной, забыв про меня, полностью повернулся к пруду и, открыв рот, смотрел куда-то туда, на воду. А рядом затаил дыхание Эрилив, и даже Марс перестал сопеть и суетиться. Тут над горизонтом вырвался первый розовый солнечный луч, и я снова рассмеялась, продолжая свою игру.

– А еще, если бы я была настоящая фея, то поймала бы солнечный лучик. – Протянув руку, я двумя пальцами якобы «ухватила» этот лучик. – И сделала бы тебе из него золотую рыбку. Солнечную. Волшебную-волшебную! – Скатав в ладошках лучик солнца, я швырнула этот «снежок» в пруд.

Снова раздался всплеск, а водяной громко захлопнул рот и чуть отплыл от берега.

– Ну и напоследок, если бы я была настоящей феей, я пожелала бы тебе, водяной, чтобы пруд твой никогда больше не засорялся. И к тебе вернулись бы русалки: ведь это так трудно – жить в одиночестве и пытаться одному спасти свой дом. И чтобы прудик твой приносил счастье тем, кто к нему приходит с добром! – Я прищурилась, охватывая взглядом пруд, и сделала движение, словно обнимаю его руками.

А потом подперла кулачками подбородок и стала в тишине смотреть на воду. Эрилив, окаменев от изумления, смотрел на меня, Марс, встав, осторожно продвигался вдоль берега, обнюхивая воду. А водяной куда-то уплыл.

В этой гулкой тишине, которая разбавлялась только всплесками, доносившимися из пруда, я умиротворенно смотрела на встающее солнце. И так мне хорошо на душе было в эти мгновения, что даже не смущал пристальный взгляд Эрилива и озадаченное фырканье щенка. Солнце встало, и я посмотрела на кристально чистую и прозрачную воду пруда.

– Чистенькая какая водичка. А водяной жаловался, что еще не до конца пруд очистился, – задумчиво протянула я. – И рыбки… Красивенькие, серебристые.

Эрилив перевел взгляд на пруд и тоже стал смотреть на рыбешек, которые выпрыгивали из воды, радуясь новому дню.