Кристина Кашор - Одарённая [litres]

Кто знает, к чему это приведет, но сегодня никто не пострадает от ее руки, никто. Откинув одеяла, Катса запретила себе гадать, что будет потом.

Гиддон и Олл неохотно завязывали седельные сумки и запрягали лошадей.

– Может, удастся его уговорить, – неуверенно предположил Гиддон, но Олл только хмыкнул.

Замок Эллиса был всего в нескольких часах езды. Когда всадники прибыли, слуга провел их в большую библиотеку, где за письменным столом сидел Эллис. Все стены были заставлены книгами – до некоторых можно было достать только с приставных лестниц из темного дерева, опиравшихся на полки. Лорд Эллис встал, чтобы поприветствовать их, храбро глядя посланникам в глаза и гордо подняв подбородок. Это был невысокий мужчина с копной черных волос, его тонкие пальцы опирались о крышку стола.

– Я знаю, зачем ты здесь, Гиддон, – начал он.

Гиддон смущенно откашлялся.

– Мы бы хотели поговорить с тобой и твоими дочерьми, Эллис.

– Моим дочерям нечего делать в таком обществе, – отрезал Эллис, сверкнув глазами на Катсу. Он и не подумал прятаться от ее взгляда, и она это оценила.

Настало время вмешаться. В библиотеке, застыв у стен, стояли трое слуг.

– Лорд Эллис, – сказала она, – если вы хоть немного заботитесь о своих слугах, вы отошлете их отсюда.

– Катса… – На лице Гиддона читалось неприкрытое удивление. Обычно они поступали совсем не так.

– Не тратьте моего времени, лорд Эллис. Если не прикажете слугам уйти, я вышвырну их сама.

Лорд Эллис жестом приказал слугам уходить.

– Идите, – сказал он. – Идите и никого сюда не впускайте. Возвращайтесь к своим обязанностям.

В их обязанности наверняка входило как можно скорее увезти из поместья дочерей хозяина, если они вообще еще были здесь: лорд Эллис казался одним из тех людей, которые встречают невзгоды во всеоружии. Когда дверь за ними закрылась, Катса подняла руку, чтобы Гиддон замолчал. Он посмотрел на нее с удивлением и досадой, но она не обратила на этот взгляд никакого внимания.

– Лорд Эллис… – начала Катса. – Король желает, чтобы мы убедили вас послать одну из дочерей в Нандер. Полагаю, нам это не удастся.

Эллис слушал с суровым лицом и по-прежнему не отводил взгляда.

– Не удастся.

– Хорошо, – кивнула Катса. – В таком случае Ранда повелел мне пытать вас до тех пор, пока одна из ваших дочерей сама не согласится на брак.

– Я ожидал этого, – проговорил Эллис.

– Катса, что ты такое делаешь? – тихо спросил Гиддон.

– Король… – начала Катса, но вдруг кровь так запульсировала у нее в висках, что пришлось схватиться за стол, чтобы удержать равновесие, – король справедлив во многих вопросах. Но сейчас – нет. Он хочет вас запугать, но сам этого не делает, а посылает меня. А я, – Катса вдруг почувствовала себя очень сильной; отпустив стол, она выпрямилась и расправила плечи, – отказываюсь делать то, что он приказывает. Я не стану заставлять вас или ваших дочерей повиноваться его воле. Милорд, поступайте как знаете.

Наступила полная тишина. Глаза Эллиса округлились от изумления, и теперь уже он тяжело оперся о стол, словно опасность его поддерживала, а теперь силы его покинули. Гиддон, стоящий рядом с Катсой, казалось, забыл, как дышать, и, взглянув на него, Катса заметила, что рот у него приоткрыт от удивления. Олл стоял чуть дальше, на его добром лице читалось волнение.

– Что ж… – начал лорд Эллис. – Это очень неожиданно, миледи. Спасибо вам, миледи. Мою благодарность не выразить словами.

Катсе подумалось, что едва ли человек должен благодарить за отсутствие боли. Радость достойна благодарности, а боль – ненависти. На ничто и отвечать нужно бы ничем, ничто не стоит благодарности.

– Не нужно меня благодарить, – сказала она. – И боюсь, Ранда не оставит вас в покое.

– Катса, – подал голос Олл, – вы уверены, что хотите этого?

– Ты не боишься Ранды? – спросил Гиддон.

– Что бы ни случилось, – сказал Олл, – мы вас поддержим.

– Нет, – возразила Катса. – Не поддержите. Это должно быть мое решение, а Ранду мы убедим, что вы пытались заставить меня повиноваться, но не смогли.

Ей вдруг пришло в голову, что надо бы ударить их пару раз для правдоподобия.

– Но мы не больше тебя хотели выполнять этот приказ, – настаивал Гиддон. – Ведь наш разговор побудил тебя так решить. Мы не можем оставаться в стороне, пока ты…

– Если он узнает о вашем неповиновении, – объяснила Катса, – он прикажет схватить вас или убить. Мне он так навредить не сможет, едва ли все его стражники сумеют меня поймать. А если и сумеют, у меня, по крайней мере, нет поместья, которое от меня зависит, Гиддон. И жены у меня тоже нет, Олл.

Лицо Гиддона было мрачнее тучи. Он открыл рот, чтобы заговорить, но Катса опередила его:

– От вас нет прока в темницах. Вы нужны Раффину, и мне вы будете нужны, где бы я ни оказалась.

– Я не… – начал Гиддон.

Нужно заставить его понять, пробиться сквозь его твердолобость и заставить понять. Катса стукнула ладонью по столу с такой силой, что бумаги каскадом посыпались на пол.

– Я убью короля, – прибегнула она к последнему средству. – Убью, если вы оба не согласитесь. Это мой бунт, и только мой, и, если вы откажетесь, клянусь своим Даром, я отправлю Ранду на тот свет.

Она еще не знала, действительно ли сможет это сделать, но сейчас они точно считали ее способной на такое. Катса повернулась к Оллу:

– Скажи, что согласен.

Олл откашлялся.

– Как скажете, миледи.

– Гиддон?

– Не нравится мне это.

– Гиддон…

– Как скажешь, – мрачно ответил он, глядя в пол. Лицо его покраснело от досады.

Катса обратилась к Эллису:

– Лорд Эллис, если Ранда узнает, что капитан Олл или лорд Гиддон согласились на это добровольно, я буду знать, что это вы проговорились, и убью и вас, и ваших дочерей. Вам понятно?

– Понятно, миледи, – отозвался Эллис. – Благодарю вас еще раз.

От этого второго выражения благодарности после таких страшных угроз у нее сжалось горло. Когда ты – чудовище, тебя благодарят и превозносят, если ты поступаешь не как чудовище. Было бы куда приятней, если бы ей не воздавали почести за то, что она не творит зло.

– А теперь, без лишних свидетелей, нам нужно в деталях придумать, что здесь сегодня произошло.

Они снова поужинали в замке Гиддона, в его столовой, как и прошлым вечером. Гиддон дал ей разрешение порезать ему шею ножом, а Олл разрешил поставить себе синяк на скуле. Она бы обошлась и без их разрешения, потому что знала – Ранда будет ожидать следов борьбы, но и Олл, и Гиддон согласились с ее доводами или, возможно, просто догадались, что она сделает это в любом случае. Оба приняли это спокойно и храбро, а Катса, хоть ей и было горько, сделала все мастерски и постаралась причинить как можно меньше боли.