Ник Перумов - Небо Валинора. Книга первая. Адамант Хенны [litres]

– Это посредством неё творились палантиры, посредством неё создавались волшебные кольца, не исключая и Единое. Ею вершились и большие дела, и малые; эта сила повергала в пучину Нуменор, и эта же сила закрывала прямой путь к Валинору. Когда придёт день Дагор Дагоррата, этой же силе нам придётся противостоять, чтобы Средиземье выжило.

– И… вы знаете как?

Катрияра вздохнула.

– Не до конца, досточтимый Фолко. Не до конца. Нам удаются небольшие манипуляции с силой, но не более того. Мы продвигаемся, хотя и медленно – вот почему явление Девяти так важно. Обильный материал, кстати, дала и война Олмера – погоди, утишь свой гнев, уважаемый!.. Я догадываюсь, что ты скажешь. Что для Срединного Княжества «знание», то для людей на Западе – муки, слёзы, кровь и смерть. Всё так. Этот долг на нас, и нас он тяготит, хотя есть и такие, кто считает – миссия наша настолько важна, что цена её успеха никакого значения не имеет. Они говорят, что Олмеру не надо было мешать, что он поднял, пробудил и заставил действовать многие из древних сил – а мы, слуги Княжества, всё это смогли записать и теперь изучаем.

– И, – в горле у хоббита пересохло, – и вы, почтенная Элин Катрияра, согласны с этим?

– Нет, не согласна, – печально ответила та. – Олмера надо было остановить ещё до того, как он стал тем, кем стал. Смелый и сильный, он сделался бы отличным правителем здесь, на Востоке. В Айборе или даже в Эсгароте. Короли, в конце концов, меняются, властвовать должны лучшие, доказавшие это. Однако ненависть иных, не его собственная, завела Злого Стрелка слишком далеко.

– Он не жаловал эльфов, – проговорил Фолко. – Это правда, это было его собственным.

– Он не жаловал их сам – или это ему внушили?

– Сам, досточтимая. Считал, что люди не нуждаются в подачках, и никто не должен верховодить над ними. Хотя разве эльфы верховодили?..

Катрияра вздохнула.

– Западом управлял Белый Совет. Леди Галадриэль – эльфийка, видевшая Валинор. Элронд – полуэльф, выбравший, однако, судьбу эльфа. Саруман, Гэндальф и Радагаст – Майар, первородные духи. Глорфиндейл – эльф. Кирдэн Корабел – эльф. Говорят, что были иные члены Совета, но мы их не знаем. Я не вижу там людей, почтенный хоббит. Во всяком случае, не на первых ролях.

– Белый Совет не правил, – возразил Фолко. – Он был создан, чтобы противостоять тёмной силе Дол Гулдура, силе некроманта, и…

– А как можно противостоять силе? – перебила Элин. – Только собрав иную силу. А для этого надо отдавать приказы. Конечно, члены Белого Совета не были «правителями», как Наместник Гондора или короли Беорнингов с Бардингами. Однако они распоряжались куда более важными вещами. И люди в Совете, как ни крути, не присутствовали.

С последним поспорить было трудно.

– Так или иначе, поход Олмера Великого закончился для нас, Срединного Княжества, важнейшими обретениями, – подвела итог Катрияра.

– А для Запада – разорением и гибелью, – не сдержался Фолко.

– Гибелью, да. Однако скажи спасибо, сын Хэмфаста, что слугам Злого Стрелка не удалось прорваться к Дому Высокого. Он не ведал истинной ценности того места, и тёмные духи, что уже направляли его к тому времени, не ведали этого тоже, иначе они не дали бы ему отступить настолько легко.

– Но что же там?!

Элин слабо улыбнулась.

– Ты всё узнаешь в своё время. Пока же нам надо довершить дело с Девятью. И потому мы здесь.

– Здесь, почтенная? На этой верхотуре?

– Да, достойный хоббит. Девятеро пребывают в вечной мгле, а что может быть большей противоположностью, чем эта беспредельность небес?

– Где вечно странствует Эарендил…

– Где вечно странствует Эарендил, – кивнула Катрияра. – Конечно, чудовищная жестокость – обречь посла смертных народов на вечные скитания по небесному своду!..

– Он несёт на мачте Сильмарилл, как символ наде…

– Да-да. Как символ надежды. Однако сам он – пленник узкой палубы своего корабля. Никаких радостей, никаких надежд. Каждый день от века – одно и то же. Одно и то же, почтенный хоббит. Ни трудов, ни хлопот, ни забот. Не с кем перемолвиться словом. Он плывёт в небесах, не в силах никому помочь, не в силах ничего изменить. И если верить эльфам, спустится оттуда он лишь в Дагор Дагоррат.

Элин демонстрировала отличное знание Красной Книги и, само собой, «Переводов с эльфийского» Бильбо Бэггинса.

– Однако мы отвлеклись. Судьба Эарендила печальна, но речь сейчас не о нём. Девятеро уверяют, что избавились от власти Саурона; и это мы должны проверить.

– Но как?! – поразился хоббит.

– И это нам тоже предстоит выяснить. Попытайся представить себе Девятерых, как ты видел их последний раз.

– Здесь? Сейчас? – Фолко оглядел небольшой покой со снежно-белыми стенами и купольным потолком, лишённым какой бы то ни было мебели или украшений.

– Да, – нетерпеливо притопнула Катрияра. – Здесь.

– И что же будет? – настороженно поинтересовался Торин.

– Увидите. Только не мешайте и ни в коем случае не вмешивайтесь, как бы страшно вам ни было!

– Нам?! Страшно?! – возмутился Малыш, мигом взъерепенившись.

– Хорошо-хорошо, просто не вмешивайтесь! Эрталан, Рувен, начинаем.

Фолко выдохнул, зажмурился. Последний раз Девятеро являлись ему в тронном зале принца Форвё, но чётче всего он запомнил их в видении, явленном ему в пещере Золотого Дракона.

Стоящие на одном колене Назгулы, страшные Улаири. Сгустки колышущегося мрака среди непроглядного серого марева. Нечто, окружённое Ничем.

Человеческая сила, выжившая в яростном пламени Роковой Горы.

Или же сила, более или менее успешно замаскировавшаяся под таковую.

Свет вокруг померк, Фолко почувствовал это, не открывая глаз.

Зазвучало негромкое пение, тихое, мягкое, мелодичное, на языке, которого он не знал. Хоббит решился и осторожно приоткрыл глаза – белый купол над головой исчез, превратившись в отражение звёздного неба, со всей массой ночных светил.

Огоньки двигались, и над восточным горизонтом как раз всходила звезда Эарендила.

Фолко казалось – смутные тени Девятерых не исчезли, так и остались на самом пределе доступного смертному взору. Пальцы хоббита стиснули эфес кинжала Отрины, однако чудесное оружие оставалось немо и холодно, никак не отзываясь на творящееся вокруг.

Три голоса – два мужских и женский – вели мелодию, однако к ним начали присоединяться всё новые и новые голоса, высокие и низкие, тихие и погромче; звезда Эарендила, Сильмарилл на мачте «Вингелота», тихо плыла над головой.

Тени Девятерых дрогнули, словно пытаясь скрыться даже и от совсем неяркого его света, но – истинного света Двух Дерев, что жил ныне только лишь в творениях Феанора, в чудесных камнях.

Хоббит ощутил странную дрожь, Назгулы растворялись, не выдерживая, пытались скрыться, забиться ещё глубже в серые сумерки. Фолко не видел их лиц, зато ощущал их страх, боль, неуверенность, которые мало-помалу сменялись угрюмой решимостью, очень-очень человеческой.