Рин Чупеко - Кузнец душ [litres]

Он решительно и неподвижно ждал приближения аши. Девушка остановилась перед ним настолько близко, что подол юбки касался ножек сверкающего трона. За ней следом подошел аэшма и бросил к ногам императора труп.

– Мой народ не потерпит такого оскорбления. – Меня удивило, что он владеет всеобщим языком. Его не потерявший силы голос зычно разносился по залу. – Ты проиграешь, и тебе не помогут твои мерзкие чудовища. Мои союзники…

Аша влепила императору звонкую оплеуху, лишив того дыхания и силы. Он рухнул на свой трон, и мой потрясенный вскрик эхом отскочил от мраморных стен.

– «Твой народ», ваше величество? – В ее устах его титул прозвучал как насмешка. Она пошевелила в воздухе пальцами, и император застыл. – Твой народ разбежался от так называемой свободы, сбросив с себя хомут, который ты накинул на их шеи. Твои союзники? Этот жалкий безумец, восседающий на престоле Дрихта, терпит тебя только ради денег, которые получает в обмен на одежду из рунных ягод и солдат. Даже сейчас он нарушил ваш уговор и вступил в союз с Дружем. Ты один. Будь любезен, пришли его сюда. Я вырежу его сердце и съем, а остатки скормлю своим дэвам.

Кален вышел вперед и схватил даанорийского императора за грудки. Его попытки сопротивляться оказались тщетны; Искатель смерти без труда оттащил его в угол зала и бросил там как мешок старых вещей.

Аша уселась на позолоченный трон Даанориса и произнесла:

– Итак, на чем я остановилась, Бард?

Церемония руны Сердца считалась для всех праздником: в этот день все дети в возрасте тринадцати лет получали свои первые сердца. Представители знати и простые жители наблюдали за тем, как аша с помощью рун наполняет стеклянные кулоны всеми оттенками красного. Иногда находились счастливчики, чьи сердца приобретали пурпурный цвет, который предопределял их судьбу ремесленника, неразрывно связанную с жизнью аш. Они становились аптекарями, созидающими красоту, создателями зиваров, портными, одевающими аш по последней моде, и даже деревенскими ведьмами вроде моих сестер.

Те, кому не так повезло, обнаруживают у себя серебристые сердца. Таким следует на следующий же день обратиться в сообщество аша-ка: девочек обучали ремеслу аши, мальчиков – Искателя смерти.

Рисование рун Сердца было настолько простой задачей, что с ней могла справиться даже больная Микаэла. Я бы, конечно, предпочла, чтобы она оставалась в постели, но, с другой стороны, понимала ее желание быть полезной. В отличие от несогласной Полер. Та как курица-наседка не отходила от Микаэлы ни на шаг, на случай если ее подруга споткнется. Но, к счастью, этого не случилось.

К ашам жители Одалии относились с подозрением, хотя терпели их исключительно из-за исторически сложившихся связей одалийской королевской знати с заклинателями. При этом Темные аши принадлежали отдельной категории, и ненависть к ним уходила глубоко в прошлое. Благодаря особой чувствительности к сердцам я ощущала витающие в толпе различные эмоции. Их презрение к Костяным ведьмам вроде меня и Микаэлы – единственным оставшимся во всех королевствах – было видно невооруженным глазом. Ведь так просто ненавидеть кого-то, находясь среди толпы, что можно не бояться последствий. Уже не в первый раз я задавалась вопросом, как Микаэле удавалось проделывать эту процедуру из года в год.

На церемонию пришли четыреста двадцать шесть детей, и уже к концу ряда моя сестра-аша обнаружила семь пурпурных сердец и три серебряных. Не об этих детях я беспокоилась. Среди всех серебристых оказались девочки. Мое волнение относилось к Лику, который стоял последним. Микаэле не нужно было рисовать для него руну Сердца, поскольку его кулон уже отливал ослепительным серебром. Но в силу его необычных обстоятельств ему все равно пришлось пройти церемонию, которую больше нельзя было откладывать.

Искатели смерти встречались реже аш, только количество Костяных ведьм было ограничено. За последние два года Лик стал единственным Искателем смерти, и это событие не осталось незамеченным. Все кругом вытягивали шеи и смотрели на него с тенью насмешки и смущения. Лик служил помощником у Чеш, известной создательницы зиваров, и сейчас был одет в свою рабочую форму. И все же, глядя на его изящные черты лица и стройную фигуру, в нем трудно было увидеть молодого человека.

Микаэла приблизилась к нему, не сбавляя шаг. С серьезным видом поклонилась юноше, Лик ответил ей со всем почтением. Но его смиренное выражение лица сменилось удивлением, когда вперед вышли другие аши: сначала Полер и Зоя, а за ними Шади и подруги Зои – Йонка, Света и Тами. А после, к моему удивлению, от толпы отделилась Альтисия. Я-то думала, она в Кионе, охраняет свою подопечную, принцессу Инессу.

Как бы мне ни хотелось присоединиться к ним, я осталась на месте. К сожалению, к заслугам Костяных ведьм одалийцы относились с гораздо меньшей благосклонностью, чем к ашам. Я наблюдала за тем, как мои сестры окружили испуганного Лика. Леди Микаэла отступила назад и бесшумно затерялась в толпе придворных и знати. А в это время Полер из своих коротких каштановых волос вынула усеянный бриллиантами зивар и аккуратно заколола его за ухом юноши.

Остальные аши последовали ее примеру: они снимали свои прекрасные заколки и надевали их на Лика. По толпе, осознавшей смысл этих действий, пронеслись удивленные вздохи. Мы подавали множество прошений в сообщество аша-ка с просьбой принять Лика в ряды аш, но все безуспешно. И теперь аши открыто, на глазах у всех, выражали свое несогласие.

Лик вздрогнул. Его взгляд метнулся в мою сторону, в ответ я обнадеживающе помахала ему рукой.

В этот миг вперед вышел принц Канс. На нем была королевская форма – церемониальная одежда с золотыми пуговицами и серебряной вышивкой, предназначенная только для коронации или королевской свадьбы. Он низко поклонился потрясенному юнцу.

«Если уж такое выражение одобрения не убедит сообщество, то ничто не склонит их на нашу сторону» , – прошептал Фокс у меня в голове.

Принц повернулся к королю Телемайну. Я обернулась к толпе и заметила среди присутствующих Халада. Стиснув зубы, тот со злостью глядел на своего отца.

Рядом с нами бесшумно возникла Микаэла. Я коснулась ее рукава.

– А почему Альти здесь? – прошептала я.

– Несколько часов назад в Кион прибыла Первая Дочь, – откликнулась она. – Поэтому Альти, проявив проницательность, решила тоже принять участие в торжестве. Учитывая ее положение, ее действия вызовут поддержку и со стороны императрицы.

– Мне никто ничего не сказал. – Я чувствовала себя уязвленной.

Теперь она с удивлением взглянула на меня.