Кристи Голден - World Of Warcraft: Перед бурей [litres]

Голос ее задрожал, по щекам потекли с таким трудом сдерживаемые слезы.

Калия неукоснительно утешала всех, с кем им пришлось беседовать, но явная, неподдельная любовь этой девочки растрогала ее до глубины души. Поднявшись, она подошла к Филии, крепко обняла, и та уткнулась носом в ее плечо. На миг в глазах Калии тоже блеснули слезы. При виде обнявшихся женщин Андуину вдруг пришла в голову поразительная мысль. Да, вопрос был деликатный, однако его непременно следовало обсудить с Калией по завершении дел.

– Ручаюсь, это правда, – сказал он Филии. – С твоим отцом я не знаком, однако встречался со многими Отрекшимися, которые не забыли, кто они, и были бы очень рады вновь встретиться с теми, кто считает их мертвыми или разложившимися до полной неузнаваемости.

Отступив на шаг, Калия положила руки на плечи девочки.

– Филия? Взгляни-ка на меня.

Девочка послушно подняла взгляд и сглотнула. Глаза ее покраснели, опухли от слез.

– Я слышала о твоем отце от того, кто знает его таким, каков он сейчас. Он отзывался о Парквеле самым лестным образом и сказал мне, что тот до сих пор умен и добросердечен. По-моему, эта встреча будет радостной для вас обоих.

– Спасибо! Какое же вам спасибо! А когда это произойдет?

– Мы пришлем посыльного с инструкциями, – заверил ее Андуин. – Надеюсь, совсем скоро.

Вскоре девочка ушла, сияя от радости, и Калия улыбнулась Андуину, хотя лицо ее раскраснелось от пролитых слез сострадания.

– Надеюсь, Андуин Ринн, теперь ты видишь, какое доброе дело делаешь.

Андуин криво улыбнулся.

– Надеюсь, что все это обернется добром, – ответил он, – но расслабиться смогу только после того, как встреча завершится. Без тебя я бы не справился ни за что. У тебя настоящий дар понимать людей.

– Этому я, дочь короля, научилась еще в раннем детстве – как и ты сам. Ну, а работа бок о бок с множеством товарищей-жрецов лишь помогла отточить этот дар и смягчить его состраданием.

Наступила пауза. Казалось бы, Калия сама обеспечила плавный переход к тому, о чем Андуин хотел с ней поговорить, однако ему все равно потребовалось собраться с духом.

– Калия, – осторожно заговорил он, – ты оказала мне колоссальную помощь. И при этом ты – не из граждан Штормграда. Если наш план в конечном счете приведет к миру, ты станешь героем Альянса.

– Спасибо, – с чуть печальной улыбкой ответила Калия, – но я не считаю себя членом Альянса. Иного гражданства, кроме Храма света Пустоты, у меня теперь нет. Я иду туда, куда меня направляет Свет. И воистину верю, что это верный путь к тому, чтобы заделать другие, куда более глубокие трещины.

Но Андуин не мог оставить этой темы, не убедившись во всем окончательно. Риск был слишком велик.

– Трон Лордерона – твой по праву рождения. Немногие смогли бы отказаться от подобного титула и даруемой им власти, – продолжал он. – Я понимаю твои соображения, но многие не поймут. Немало националистов готовы встать под твои знамена и вернуть Лордерон Альянсу.

Внезапно Калия призадумалась и испытующе взглянула ему в глаза.

– Пойдешь ли с ними и ты, Андуин? Уж не поэтому ли и спрашиваешь? Готов ли король Штормграда пойти войной на Орду и очистить Подгород, дабы пожаловать королеве Лордерона ее опустевшее королевство?

Ее права на трон Лордерона были неоспоримы. Однако стоит ли начинать войну, если Калия выразит желание вернуть его себе? Увидев сомнения в глазах Андуина, она взяла юного короля за руку.

– Я понимаю. Не беспокойся. Те, кто сейчас живет в Лордероне, жили там и при жизни. Отрекшиеся – вот его настоящие наследники. Теперь он принадлежит им. Лучшее, что я могу сделать для тех, кем правила бы – именно то, что делаю сейчас. Я нашла покой и призвание там, где действительно чего-то стою. Это куда важнее залитой кровью короны.

– Обычно ради короны жертвуют и покоем, и призванием, – заметил Андуин.

– Ты этого не допустишь. Штормграду с тобой очень повезло. Но если вправду хочешь отблагодарить меня, я попрошу об одном одолжении. И тебя, и архиепископа. Мне хотелось бы тоже участвовать во Встрече.

Андуин слегка сдвинул брови.

– По-моему, это неразумно, – сказал он. – Тебя могут узнать. Это может быть опасно. Это может быть… превратно понято.

На самом деле это вполне могло привести к войне.

– Если кто-либо из Отрекшихся узнает меня, у меня будет шанс показать, что я не держу на них зла, – возразила Калия. – Что я не желаю изгнать их из мест, так долго служивших им домом. Я хочу, чтобы они остались там. И чтобы им ничто не угрожало.

Внимательно следивший за ней Андуин набрал в грудь воздуха и сосредоточился. «Свет, дай знать: не желает ли она им зла?» Нет, кости не откликнулись болью, подсказывая, что Калия Менетил замышляет какой-нибудь кровавый переворот. Ее стремления пребывали в полном согласии со Светом, которому служили они оба.

– Я уже связала себя узами доверия с теми, кого мы приглашали для бесед, – продолжала она. – И знаю архиепископа лучше всех на свете.

Это было правдой. Вдобавок, никто на свете не знал Калии лучше, чем Фаол.

– Я поговорю с архиепископом, – помолчав, ответил Андуин. – Если он согласится, соглашусь и я.

Калия просияла.

– Спасибо, – сказала она. – Для меня это значит больше, чем ты можешь себе представить.

Оставалось сказать еще одно – последнее и совершенно необходимое.

– У меня есть еще вопрос, и ответ на него для меня очень важен.

Калия опустила взгляд. Ее золотые – такие же, как и у Артаса, и у самого Андуина – волосы упали вниз, пряча лицо под блестящей вуалью.

– Я верю тебе, Андуин, – тихо сказала она. – Если чувствуешь, что должен знать ответ, спрашивай.

Андуин сделал глубокий вдох.

– Калия… есть ли у тебя сын или дочь? Есть ли у тебя наследник?

Оставшееся недосказанным повисло меж ними тяжким печальным грузом, и Андуин понял, каков будет ответ, еще до того, как Калия заговорила.

– Да, у меня была дочь, – так тихо, что Андуину пришлось напрячь слух, сказала Калия Менетил.

Этого было довольно, но Андуин молчал. Готова ли она рассказать об этом? Едва он перевел дух, готовясь сменить тему, молчание нарушила Калия.

– Ты должен понять… вообще-то мой отец был человеком добрым и понимающим. И только в одном – непреклонным, как скала: мужа мне выберет он, а я обязана согласиться.

Калия подняла голову, оторвав взгляд от рук, сложенных на коленях. Ее глаза цвета морской синевы были полны печали.

– В жизни я совершила много ошибок и приняла много неверных решений. Как и все прочие. Но решения, принятые нами, особами королевской крови, значат намного больше любых других, так как затрагивают намного больше жизней. Возможно, ты чувствуешь, что обязан найти королеву и родить наследника. Конечно же, твои советники захотят, чтобы брак оказался политически выгодным. Да, другие способны с этим жить. Но мы – дело иное. Обещай мне, Андуин: что бы кто ни говорил, что бы кто ни указывал, не женись вопреки воле собственного сердца!