Кристи Голден - World Of Warcraft: Перед бурей [litres]

– Здесь нет поля битвы, Туралион, – напомнил Андуин. – Здесь место мирной встречи. А если все пойдет согласно плану, то полю битвы здесь не бывать никогда.

– Прошу извинить. Оговорился.

– Мы с тобой оба знаем: слова имеют силу и могут ранить страшнее меча. Позаботься о том, чтобы твои солдаты воздержались от подобных выражений.

Туралион кивнул.

– Никаких признаков обмана со стороны Орды не наблюдаем. Численность соблюдена, условленные позиции – тоже.

Сердце в груди затрепетало, и Андуин поспешил успокоить его глубоким вдохом. Да, он был твердо уверен, что войны все это не спровоцирует, однако тревоги советников вполне разделял. Сильвана действительно была прекрасным стратегом и почти наверняка имела планы, до которых не смогло докопаться даже ШРУ.

Но в эту минуту дурные предчувствия следовало выкинуть из головы. Вскоре архиепископ Фаол с Калией проведут службу, и сам он побудет с теми, в ком достаточно мужества и любви, чтобы воспользоваться шансом на новую встречу с близкими – пусть не такими, какими остались в памяти, но, тем не менее, живыми. Живыми, насколько это можно сказать об Отрекшихся.

Старое святилище крепости сохранилось настолько, что смогло дать приют девятнадцати мирным жителям, прибывшим для участия во встрече, жрецам и всем солдатам, кто пожелал к ним присоединиться. В крыше не хватало нескольких досок, и капли сочившегося с неба дождя падали на головы собравшихся, однако никто не обращал внимания на непогоду. Несмотря на хмурый день, все лица были озарены надеждой, и Андуин воспрянул духом. «Вот этим оружием и нужно воевать со страхом и застарелой враждой, – подумал он. – Надеждой и открытым сердцем».

Калия с Фаолом ждали. Наконец все собрались, и Фаол заговорил:

– Во-первых, хочу заверить: немногим доставляет радость высиживать долгие религиозные службы даже в лучшие времена. Посему сегодня, – он бросил взгляд наверх, на серые тучи, – я избавлю вас от долгих речей в этом старом, ветхом здании, да еще на сквозняке.

Собравшиеся заулыбались и захихикали.

– К жрецам из Отрекшихся люди еще не привыкли, – негромко сказал стоявший рядом с Андуином Туралион.

– Как и следовало ожидать, – кивнул Андуин. – Поэтому-то я и попросил Калию тоже принять участие. Два жреца Света, рядом, явно друг друга не чурающиеся, а совсем наоборот – хорошая прелюдия к тому, что предстоит им вскоре.

– Ее еще никто не узнал?

Калия облачилась в удобное неприметное платье и длинный плащ с капюшоном. Благодаря дождику, капюшоны накинули почти все, и потому она ничем не выделялась на общем фоне. Однажды Валира сказала Андуину, что лучшая маскировка проста: оденься как все, и держись как все. Да и кому придет в голову искать здесь королеву Лордерона, давным-давно считающуюся погибшей?

– Я ни о чем таком не слышал. Для них она – просто «белокурая жрица».

Туралион кивнул, однако тревога с его лица не исчезла.

– Ваш король, – продолжал Фаол, – уже говорил вам, к чему следует быть готовыми, и объяснял, что делать, если над Стеной Торадина или здесь, над крепостью, поднимется флаг. Дабы избежать нудных повторов, скажу попросту: держитесь начеку и не мешкайте. Но я всей душой надеюсь, что этого не случится. Я и моя коллега-жрица, будем с вами, а остальные – неподалеку, и в случае надобности придут на помощь. А вы… Кем бы вы ни были – лавочниками, кузнецами, крестьянами, сегодня вы – мои братья и сестры. Сегодня мы все – служители Света. Те, кто боится, пусть не стыдятся своих страхов. Вам предстоит то, чего не делал еще никто, а это всегда пугает. Но знайте: вы трудитесь во имя Света. Ну, а сейчас – примите его благословение.

Фаол с Калией подняли руки и обратили взоры к небу. Конечно, солнце было скрыто за тучами, но это же не значило, что его нет вовсе, что оно не шлет жизнетворных лучей всем, обитающим на поверхности этого мира! «Вот так же и со Светом, – подумал Андуин. – Свет всегда с нами, даже если кажется, будто до него не дотянуться».

Святилище озарилось золотистым сиянием. Нет, то был не взрыв, не ослепительная вспышка, но мягкое, ласковое зарево, от которого сразу же сделалось свободнее в груди. Не в силах уснуть, да и не желая спать, Андуин бодрствовал всю ночь напролет, но сейчас, закрыв глаза и распахнув душу навстречу целительной силе, почувствовал себя обновленным, отдохнувшим, спокойным.

Стоило выйти наружу, тучи на миг расступились. Прекрасный одинокий луч солнца пал с неба на выходящих из святилища, и это тоже было благословением Света – пусть незатейливым, простым, если только подобное можно сказать о чем-то столь великолепном, как само солнце.

Многие из собравшихся, включая и самого Андуина, не бывали в этом историческом месте никогда, и им разрешили погулять в стенах крепости, не выходя за ее пределы. Подвергать кого-либо ненужному риску, позволив забрести слишком далеко, не стоило. Нет, Андуин не сомневался, что Сильвана сдержит слово, однако шпионы в их уговоре не упоминались. Сам он приказал агентам ШРУ наблюдать и докладывать, и Ловчие смерти Сильваны наверняка были заняты тем же. Их присутствие служило еще одной причиной для тревог о Калии, и ей было строго-настрого велено всякий раз, покидая закрытые помещения, надевать капюшон.

Большинство прибывших предпочли вернуться на корабли и поспать, но некоторые испросили позволения остаться в крепости Стромгард. Для них здесь была в достатке приготовлена провизия, чистая вода, шатры и сухой хворост. Андуин остановился, глядя, как они покидают святилище – одни сдружившимися компаниями, другие в одиночку. Отметив, что кое-кто остался побеседовать с Калией и Фаолом, Андуин улыбнулся: среди них была и пылкая прямодушная юная Филия, просто-таки лучившаяся счастьем рядом с Эммой, пожилой женщиной, потерявшей в войне Артаса против живых и сестру со всей ее семьей, и, что еще трагичнее, троих родных сыновей. «Старушка Эмма», как звали ее некоторые, не отличалась здоровьем и силой, да к тому же порой путалась в мыслях. Однако сейчас, беседуя с Калией и – не без опаски – с Фаолом, она мыслила ясно и выглядела вполне бодро.

– Можно сказать, последние несколько месяцев преподали мне столько уроков, что хватит на целую тысячу лет, – сказал Туралион, проследив за взглядом Андуина. – Да, во многом, во многом я был неправ.

– Генн до сих пор уверен, что это плохая идея.

– И тревоги его не напрасны. Сильвана… ненадежна и беспринципна. Однако никто не может знать, что у других на душе. Следуя собственной интуиции, ты распорядился имеющейся информацией как нельзя лучше. Генном движет ненависть и вражда – пусть не всегда, но частенько. Нами – тобой и мной – руководит иное.

– Свет, – тихо сказал Андуин.