Кристи Голден - World Of Warcraft: Перед бурей [litres]

Мерцающая защитная аура, окружавшая истинную королеву Лордерона, замигала и угасла.

Успей Андуин пробежать еще пяток ярдов, и Калия была бы спасена. Но Сильвана Ветрокрылая медленно, с ленцой, смакуя момент, натянула тетиву, и черная стрела отправилась в полет.

Обвитое щупальцами пурпурной дымки, оружие безошибочно устремилось к цели. Время словно застыло, сделалось вязким, тягучим, как мед. Острие черной стрелы вошло в тело Калии прямо посреди спины – чуть ниже откинутого капюшона плаща и развевавшихся на бегу белокурых локонов, в самое сердце. Калия выгнулась дугой и с разбегу рухнула наземь, неуклюже раскинув руки и ноги, сведенные предсмертной судорогой.

Андуин поспешил призвать к ней Свет, но до Калии было слишком далеко, бежал он слишком медленно, и отклика не последовало.

Калия Менетил, наследница лордеронского трона, была мертва.

Уже не в силах ни помочь, ни исцелить, Андуин подбежал к ней и упал рядом с ней на колени. И снова его накрыла тень, такая же темная, как мрак, что до краев заполнял сердце. Убитый горем, разгневанный, он поднял взгляд. Сверху, наложив на тетиву новую стрелу, с усмешкой взирала на него Сильвана Ветрокрылая.

Вокруг захлопали перепончатые крылья, и рядом с Сильваной появились ее следопыты верхом на летучих мышах. Все до одной, наложив стрелы на тетиву, целились в Андуина.

Волна страха, накрывшая юного короля с головой, тут же исчезла, сменившись всепоглощающей жгучей яростью. Вокруг него мерцал щит Света, но это ненадолго. Следовало выбирать. Он мог бы спастись, немедля убежав в крепость под защитой Света, а мог поднять с земли недвижное тело Калии и, беззащитный даже перед самой обычной стрелой, унести его с поля.

«Туралион упорно называл его полем битвы, а я все говорил, что он неправ…»

Не говоря ни слова, Андуин поднял еще не остывшее тело Калии на руки, встал, оглядел темных следопытов, остановил взгляд на их темной владычице и спокойно взглянул в мерцающие красным огнем глаза.

– Ты не желаешь войны, – ровно сказал он.

– Не желаю? – Сильвана натянула тетиву чуть сильнее, и до ушей Андуина донесся скрип ее костяного лука. – Если сегодня я убью и тебя, то на моем счету будет полный комплект царственных особ – король и королева.

Андуин покачал головой.

– Если б тебе хотелось войны, не было бы и этого разговора. Однако я вправе объявить ее. Ты обещала не убивать никого из моих людей.

С этими словами он поднял Калию повыше: пусть все, что должно быть сказано, скажет ее бездыханное тело.

– О, но ведь она не из твоих людей, не так ли? – Голос Сильваны звучал все так же холодно, однако теперь в нем появилась злобная нотка, и волосы на руках Андуина поднялись дыбом. – Она – гражданка Лордерона. Его королева. По крайней мере, была таковой при жизни. Ты, Андуин Ринн, привел на это поле узурпаторшу, и я в полном праве счесть это враждебным действием. Так кто же из нас первым нарушил уговор?

– Она пришла сюда как целительница!

– А уходит как труп. Уж не думал ли ты, что я не узнаю о твоих замыслах?

– Клянусь Светом, я действовал из лучших побуждений. Я не отдавал твоим людям приказов бежать. Хочешь – верь, хочешь – нет. Но если ты убьешь меня, мой народ и все союзники Штормграда отомстят. Не останавливаясь ни перед чем.

Сильвана сузила глаза. Андуин понимал: сегодняшний урок не прошел для нее даром. Она не пользовалась всеобщей, единогласной любовью среди своих. Он – пользовался. Она правила подданными стальным кулаком. Он – состраданием. Однако ни он, ни она не были готовы к войне, и Андуин молча молился о том, чтобы Сильване не вздумалось развязать ее немедля.

Молчание затягивалось.

– Я скорблю о сегодняшних жертвах, – сказал Андуин. – Но погибли они не от моих рук. Калия Менетил в самом деле не принадлежала к моим подданным. Чего она хотела, чего собиралась достичь… это мне неизвестно. Как бы там ни было, она дорого заплатила за это. Тело ее я доставлю в Храм света Пустоты, к ее любимым друзьям и товарищам по Конклаву. Если ты хочешь войны, можешь начинать хоть сейчас.

Чувствуя призрачное покалывание в беззащитной спине, он повернулся и спокойно, не торопясь, двинулся к крепости Стромгард. Щит, окружавший его, померк и исчез.

Нет, выстрела не последовало. Сзади раздался тонкий, пугающий писк летучих мышей, быстрое, громкое хлопанье кожистых крыльев, и Сильвана, окруженная следопытами, умчалась прочь.

Сегодня войне Альянса с Ордой не бывать.

Следующие несколько дней для Андуина Ринна слились в смутную, неясную череду сожалений и мучительных самокопаний.

Генн, как и следовало ожидать, был в ярости, но, к удивлению Андуина, прикусил язык, когда юный король вошел в ворота Стромгарда с телом Калии Менетил на руках. Убитый горем Фаол неловко принял у Андуина труп любимой подруги. Поступком Калии он был ошеломлен не меньше, чем Андуин, и теперь корил себя за то, что не смог его предугадать.

– Если бы я хоть что-нибудь заподозрил – ни за что не взял бы ее с собой, – сказал он.

– Я знаю, – заверил его Андуин. – Доставь ее домой. А я отвезу домой своих людей и прибуду в храм, как только смогу.

С болью смотрел он, как люди, еще недавно полные надежд, а ныне подавленные, опустошенные, грузятся на корабли, что привезли их к нагорью Арати и его призракам. Даже те, кто расстался со своими Отрекшимися не по-хорошему, были потрясены до глубины души. Обычно Андуину удавалось подыскать нужные слова в нужное время, но сейчас он словно лишился дара речи.

В самом деле, что он тут мог сказать? Чем мог их утешить? Простого и очевидного ответа на этот вопрос не было, поэтому он удалился в свою каюту и принялся молить Свет наставить его на путь истинный.

И наставление явилось в виде стука в дверь и появления старого друга.

– Прости. Я не хотел тебя беспокоить, – сказал Велен.

– Это тебе в любом случае не удастся, – устало улыбнулся Андуин.

Он пригласил дренея войти и предложил ему подкрепиться, но Велен учтиво отказался.

– Надолго я не задержусь, – сказал он. – Но я почувствовал, что должен прийти. Конечно, теперь ты – король, а не тот юноша, которого я наставлял и опекал на «Экзодаре» каких-то несколько лет назад, однако, если ты пожелаешь прибегнуть к той невеликой мудрости, что ниспослал мне Свет, знай: я всегда с тобой.

Несомненно, Велен думал, что напоминание о жизни среди дренеев послужит Андуину хоть некоторым утешением. Но король мог думать только об одном – как он скучает по тем временам и по тому покою.

– Велен, я чувствую себя совершенно беспомощным, – неожиданно для самого себя выпалил он. – Я обещал своим людям воссоединение с теми, кого они любят. Вместо этого их близкие были истреблены у них на глазах. Теперь я хочу их утешить, но не нахожу слов. Как я скучаю по времени учения! По «Экзодару», по О’росу…