Александра Лисина - Тёмный Эльф. Хранитель [litres]

Темный эльф со вздохом поднялся и вернулся к вещам Белки.

– Нет. Скоро сами придут.

– В таком состоянии? – недоверчиво покосился Шранк. – Думаешь, это хорошая идея? Что-то я сомневаюсь, что от наших остроухих друзей после этого останется хоть одна целая кость.

– Нет, – повторил Таррэн, сноровисто собирая мешок. – Они остановятся поодаль, на соседнем пригорке, если я правильно понял. Там их и подберу, когда появятся. Малышу нужно будет умыться и переодеться, а Каррашу – хорошо выспаться: первый раз все-таки…

Эльф подхватил деревянный чехол, закинул за спину мешок, в который затолкал предусмотрительно оставленную одежду, и быстрым шагом направился прочь.

– Мой лорд? – неуверенно начал Атталис.

– Ждите здесь, – отрывисто бросил Таррэн и, не дожидаясь возражений, стремительно растворился в лесу.

Перворожденные переглянулись, обменялись непонимающими взглядами, после чего с тем же единодушием обернулись к единственному человеку, кто понимал в этом балагане хоть что-то. Может, он объяснит, в чем дело и почему из-за Белика снова столько шума? Отчего молодой лорд так встревожился, а потом столь же быстро успокоился? Как, наконец, узнал, где искать строптивого пацана? И почему тут оказался замешан здоровенный гаррканец, в котором за версту видать злобного демона?

Шранк подчеркнуто вежливо кивнул и, не вдаваясь в подробности, занялся обустройством лагеря. Он знал, что раньше полуночи Карраш и Белик не уснут – узы не позволят. А Таррэн вряд ли рискнет приблизиться к ним до этого – дикие звери порой агрессивны без причины. Особенно такие, как верная пара и тесно связанный с ней узами мимикр. Потом – пока уснут, пока он управится с делами, пока вернется. Значит, скорее всего, их придется ждать до самого утра.

Ирташ проводил хозяина задумчивым взглядом, неуверенно потоптался, но скоро понял, что расседлывать его просто некому, – Таррэн ушел, Белки тоже нет. После чего вздохнул и, изогнув шею совершенно диким образом, аккуратно подцепил зубами пряжку, старательно следя за тем, чтобы не перекусить хрупкий металл или не капнуть на него ядом. Наконец справился с этим ответственным делом и, подхватив клыками сползающее седло, бережно водрузил его на траву рядом с вещами хозяйки. Только после этого удовлетворенно кивнул и, проурчав на ухо воеводе несколько слов, неторопливой рысцой отправился на охоту. В сторону, противоположную той, где недавно пропал Таррэн.

– Чтоб к утру вернулся! – зычно гаркнул Шранк вслед. – И не смей там меняться, понял? Где я тебе еще одного коня найду?

Мимикр понятливо рыкнул и скрылся в темноте огромными, но абсолютно бесшумными скачками. Разумеется, он не станет меняться раньше времени – не дурак, в отличие от некоторых. Но отец вчера научил его отращивать когти прямо из копыт да менять гибкость суставов по необходимости, и это здорово должно облегчить жизнь. К тому же он уже почуял запах стаи и теперь намеревался вдоволь наесться, после чего до утра наслаждаться заботой и лаской тех, кто искренне любил его и его странных двуногих друзей.

Таррэн вернулся лишь к следующему полудню: молчаливый, пешком, без Карраша и с драгоценной ношей на руках – свернувшаяся калачиком и закутанная в плащ от головы до кончиков пальцев Белка спокойно посапывала в его объятиях. Но выглядела при этом до того умиротворенной, что собравшийся разразиться непечатной тирадой Шранк молча закрыл рот и проглотил готовые вырваться слова. Против обыкновения, не стал высказывать вслух то, что думает по поводу ушастых нелюдей, исчезающих без предупреждения и не соизволяющих предупредить взволнованных друзей о сроках своего возвращения. А просто вздохнул и укоризненно покачал головой.

– Выходим, – тихо сказал эльф, взглядом подзывая Ирташа.

– А Карраш?

– Нагонит позже.

Шранк понятливо кивнул и сноровисто оседлал обоих скакунов – своего и осторожно обнюхивающего хозяйку мимикра. Ирташ сперва раздраженно рыкнул и дернул мохнатым ухом, однако Белка все еще безмятежно спала – маленькая, хрупкая, какая-то непривычно беззащитная, но, похоже, довольная результатами прошедших дня и ночи. Поэтому Ирташ, не дающийся в руки никому другому, кроме хозяина и хозяйки, впервые не стал протестовать – понимал, что Таррэн не рискнет оставить свою пару ни на минуту.

При виде Белика перворожденные дружно сморщили носы, но мешкать не стали – в рекордные сроки свернув лагерь, собрались в путь и чуть ли не быстрее Стража показали, что готовы выступать. А Таррэн просто сел на спину благоразумно опустившегося на колени мимикра и едва заметно толкнул его пятками.

Несколько часов прошли удивительно тихо. Вокруг – лесное раздолье, которым так славилась западная окраина Интариса: сочная мягкая травка на обочине, полузаросший тракт, натужно гудящие шмели, мелкие стрекозы, деловито снующие между кустами бабочки. Петляющая лента далекой реки, над которой стремительно исчезали последние клочья утреннего тумана. Дурманящий запах луговых цветов. И тихий шелест древесных крон, ненавязчиво напоминающий о доме.

Эльфы с редким единодушием держались поодаль от своего лорда и негромко переговаривались, изредка кидая в его сторону странные взгляды. Кажется, они наслаждались долгожданной тишиной и были несказанно благодарны судьбе, что неугомонный пацан в кои-то веки не изводил их бесконечными каверзами. А Таррэн, бережно прижимая к себе Белку, задумчиво изучал проплывающие по небу облачка и время от времени поправлял полу длинного плаща, которым укутал ее с ног до головы.

Гончая доверчиво уткнула нос в его шею, прижавшись всем телом и цепко держась за сильную руку. Почти касалась губами его кожи и сладко жмурилась, подобно большой кошке, если он чуть наклонялся вперед или незаметно гладил ее густые волосы. Все время чувствовала его, нежилась в его заботе, вернувшись в мягкие объятия их общих уз. И это заставляло Таррэна забыть о недавних тревогах, простить ее обман. А если и глядеть на нее, то не с раздражением, а с нескрываемой нежностью и молчаливым обожанием.

Ох, Белка, Белка… Она всегда была такой: своенравной, с железной волей и четким пониманием цели, к которой шла напрямик, преследуя ее с неумолимостью охотящейся хмеры. Если что задумала, никогда не отступит. Не остановится и не передумает. Просто, зная характер благоверного, предпочла обойти его запрет стороной. Нарушив его, конечно, но заранее выпросив на это разрешение. Иным словом, обыграла его – легко, умело и потрясающе изящно. Так красиво, что даже злиться на нее было невозможно. Только обожать еще сильнее, чем прежде.

«Я люблю тебя малыш, – неосторожно подумал Таррэн, убирая каштановый локон с ее лица и чувствуя, как сжимается от нежности сердце. – Коварная ты моя женщина. Маленькая моя Гончая. О Бездна… как же я тебя люблю!»