Александра Лисина - Тёмный Эльф. Хранитель [litres]

Вот и сейчас он заставил себя дышать ровно, выпрямился, вернул правую руку туда, где была, и страстно понадеялся, что Белка не поймет, в чем именно дело. А еще – что у него хватит воли дождаться Карраша и не подать вида, до чего же сложно просто сидеть вот так, когда ее макушка упирается под самый подбородок, а каштановые локоны без конца тревожат ноздри. Когда спиной она почти вжимается в него, а бедрами то и дело касается…

– Что-то не так? – слегка напряглась Гончая, чувствуя, как он закаменел и отстранился.

– Нет. Все в порядке, – хрипло отозвался эльф, поспешно ослабляя узы.

Белка успокоенно отвернулась и принялась беззаботно болтать ногами, задевая пятками бархатную шкуру Ирташа, а вскоре даже замурлыкала под нос что-то умиротворяюще-лирическое. Мимикр удивленно на нее покосился, но хозяйка и не подумала смущаться – наклонившись, ласково пощекотала ему уши, а потом запела громче, отчего «скакун» радостно оскалился и с охотой принялся урчать в такт. Как и отец, он обожал слушать ее голос. Но еще больше обожал, когда хозяйка бралась за эльфийскую флейту.

– Я же говорил, что ты умеешь лучше, – довольно хмыкнул Шранк, поравнявшись с Ирташем. – Не только всякую похабщину горланить во все горло.

– Дурачок, – беззлобно фыркнула Гончая. – Разве перед этими снобами можно делать что-то искренне? А пока они далеко, я могу малость расслабиться.

Воевода мельком покосился на неподвижное лицо друга.

– Карраш-то где? Он же должен был проснуться вместе с тобой. Разве нет?

– Конечно. Сейчас перекусит и прибежит.

– Чего он вчера натворил? Много брыкался?

– Нет, – отмахнулась Белка. – Поначалу, конечно, растерялся: все-таки узы для него – новое состояние. Траш рядом нет, память слегка плывет, инстинкты играют, а тут поблизости – странное двуногое существо, вздумавшее отдавать приказы… но он быстро пришел в себя. Даже броню мне не успел поцарапать.

– Да? – с сомнением переспросил Шранк. – Что-то не верится в его смирение. Чем же ты его успокоил?

– Пустяки. Всего-то пару ребер сломал. Таррэн потому и задержался, что его лечил.

– Кхе…

– Угу. Думаешь, только у него в последние годы сила возросла? Я, между прочим, тоже не задохлик. Таррэн, а ты чего молчишь? Язык проглотил?

– Нет, – ровно ответил эльф, старательно дыша в сторону. – Просто слушаю лес. Кажется, Карраш скоро будет.

Белка чуть приподнялась в седле и принюхалась.

– Ага, точно, – сообщила через пару секунд. – Сейчас примчится – высказывать свой восторг и нетерпение. Шранк, предупреди ушастых, чтоб не дергались. А то вдруг мальчик слегка перестарается?

Воевода неподдельно озаботился проблемой в виде стремительного приближающегося мимикра, известного своим переменчивым характером. Поспешно нагнал перворожденных и пристроился бок о бок, приготовившись даже сбить ошалелого от счастья зверя, который (судя по донесшемуся издалека топоту копыт) собирался на полном ходу врезаться в скромную кавалькаду и устроить прямо на дороге свое любимое развлечение – куча-мала. Но если дома с ним сообща боролись Траш, Ирташ, Ракша и Белик, то здесь… У слабеньких лошадок эльфов может не хватить сил, чтобы выдержать на себе восторг матерого самца мимикра.

– Так. За мечи и луки не хвататься. Не нервничать. Не вопить и не кидаться камнями, – торопливо проинструктировал опешивших остроухих Шранк. – Карраш у нас существо нервное, пугливое, стадное. А потому при виде угрозы может сразу прыгнуть и растоптать, пока не убедится, что топтал зря. Не скалься, Аззар, столько лет рядом с Лабиринтом ни для кого даром не проходят. Кстати, держите поводья крепче, я вовсе не уверен, что это чудовище не захочет ради забавы попугать ваших коней. И вообще, постарайтесь сделать вид, что ничего особенного не случилось: на лицах – вежливый интерес, в глазах – искреннее участие, дыхание ровное и спокойное…

Внезапно откуда-то из-за спины донесся торжествующий рев, от которого пугливо всколыхнулась листва на деревьях. Могучий рык самца хмеры, неожиданно учуявшего добычу.

– Ч-что это? – прошептала Мирена, стараясь спрятаться на своей кобылке среди могучих и умелых воинов.

Шранк нервно дернул щекой.

– Каррашик след наш нашел. Сейчас сам появится, чудовище зубастое. И я точно не знаю, в каким именно виде… Белик, ты его хоть предупредил, чтобы меняться не вздумал?! А то не хотелось бы волочь на себе полуобморочных эльфов до самого города!

– Не боись, – насмешливо отозвалась Белка, соскальзывая со спины Ирташа. – Каррашик у меня теперь умница каких поискать, а если и порычит немножко, то для собственного удовольствия. Погоди, лучше я сам его встречу.

Она намеренно пропустила вперед пугливо вздрагивающих эльфийских скакунов, успокаивающе помахала Таррэну, а почувствовав, как содрогается земля под ногами, широко улыбнулась: похоже, мимикр пришел в себя и теперь несется по следу громадными прыжками. Вот ему осталось триста шагов до поворота… двести… уже сто… пятьдесят… двадцать…

Таррэн слегка напрягся, но Карраш перешел на неторопливый шаг. Замедлился. А показался на глаза вовсе спокойным, ничуть не похожим на то чудовище, каким только что несся по заброшенной дороге. Заметь его кто в прежнем виде – тут же хлопнулся бы в обморок. Но, к счастью, тракт был девственно чист, и Карраш смог беспрепятственно нагнать далеко ушедший отряд.

Завидев терпеливо поджидающую его Белку, возле которой неподвижным колоссом возвышался Ирташ с хозяином на спине, мимикр смущенно замер. Неуверенно помялся, гадая, какое наказание будет ждать его за кратковременную попытку разорвать Гончую на части. Но она лишь ласково улыбнулась и позвала:

– Иди уж, хулиган. Чего встал?

Карраш неуверенно взглянул в голубые глаза, но они были удивительно теплыми, искренними: Белка не сердилась за тот удар, которым мимикр, едва приняв единение, чуть ее не поранил. Более того, гостеприимно распахнула руки, ожидая, пока до друга дойдет эта простая истина, и улыбнулась еще шире.

– Ну? Долго ты будешь заставлять себя ждать?

Карраш наконец просиял и одним громадным прыжком преодолел оставшееся расстояние, наплевав на ахнувших от изумления эльфов, сердито сплюнувшего воеводу и гордо приосанившегося Ирташа. Просто скакнул, как привык на охоте, абсолютно беззвучно приземлился, ловко спружинил, а затем с нежным урчанием обвился гибким телом вокруг хозяйки и доверчиво заглянул в ее глаза.

Белка негромко рассмеялась, позволяя обхватить себя страшной пастью и, к искреннему ужасу перворожденных, подкинуть высоко в воздух. Но уже там ловко извернулась, сгруппировалась и приземлилась прямо на спину счастливо зажмурившегося мимикра. Теперь это было так просто! Он чувствовал ее отовсюду, понимал с полуслова, с одного короткого взгляда. Знал, когда она злится или радуется. Когда огорчается или смеется от счастья. Теперь он принадлежал ей полностью, всей душой, как Траш, и был несказанно счастлив.