Григорий Шаргородский - Чужая месть

В этой части города прохожие никуда не спешили. Почти у каждого был зонт, который порой за господином в шелковом платье нес его слуга в одежде попроще. Причем слово «платье» я употребил в буквальном смысле – одежда мужиков побогаче мало чем отличалась от женской, разве только расцветками. Хватало и китайцев в европейских костюмах, так же как и паромобилей на улицах. И все же современный транспорт здесь был представлен в меньшинстве – главенствовали рикши, впряженные в крытые двуколки с большими колесами. Пассажиров от дождя защищал тент, а рикши тоже не особо страдали, прикрывшись похожими на грибную шляпку традиционными коническими головными уборами.

Тучи на небе разошлись, словно по заказу, когда улицы города стали совсем уж прямыми и широкими, а дома можно было назвать шедеврами китайского зодчества.

– Мы сейчас проедем рядом с Запретным Городом. Смотрите справа.

Сначала мы пересекли по мосту длинное озеро, а затем с правой стороны я увидел высокую стену за широким каналом. Она упиралась в башенку, от которой под прямым углом отходила еще одна стена. Канал поворачивал вместе с оградой и явно обрамлял весь Запретный Город.

Пару минут мы ехали вдоль стены, пока не показалась большая надвратная башня с мостом через канал. Крыша у башни, в отличие от угловых башенок, была вполне обычной конфигурации. Еще через пару минут не такой уж быстрой езды мы увидели вторую угловую башенку и, насколько я понял, закончили короткую экскурсию по окрестностям таинственного Запретного Города.

Ну, если считать это дворцовым комплексом, то, конечно, громадина большая, а вот на город он явно не тянет. Да и по колориту увиденная мною стенка не очень-то впечатляла. Парк через дорогу и то был интереснее своими мостиками, ухоженными дорожками и большими статуями в рощицах.

Заметив кислое выражение на моем лице, водитель попытался хоть как-то поддержать имидж жемчужины Пекина.

– Это была только задняя стена с малыми воротами Шеньумэнь. Может, в другой раз доведется увидеть главные ворота, вот там красота. Жаль, внутрь попасть не судьба.

– Да ты, братец, вижу, здесь гидом подрабатываешь.

– Гадом? – удивился и как-то напрягся водила.

Не хватало нам еще во что-то врезаться, так что я поспешил успокоить его:

– Гид – сиречь проводник по-французски. Тот, кто показывает гостям местные красоты.

– Да уж приходится. Город-то я за десять лет службы хорошо узнал и даже язык немного выучил.

Пока мы общались, паромобиль проехал три перекрестка и свернул налево. Затем было еще два перекрестка и поворот направо сразу за постом китайских солдат в довольно колоритной форме совсем неевропейского образца, но с вполне современным оружием.

Затем практически сразу повернули налево, теперь уже с остановкой перед коваными воротами. За решеткой из декоративных, но толстых прутьев виднелся казак в шинели и с наброшенным на папаху по случаю непогоды башлыком.

Машину и водителя он опознал быстро, поэтому без всяких церемоний, но и без спешки принялся открывать ворота.

После короткой остановки паромобиль покатил дальше, тихо попыхивая паром и шурша мокрым гравием на подъездной дорожке. Словно в пику окрестной экзотике трехэтажный дом посольства, как и другие здания в периметре общей ограды, был построен в английском стиле. Обогнув большую клумбу с декоративным фонтаном, мы встали у главного входа. Из дверей тут же появились три лакея с зонтиками. Двое подхватили багаж, а один застыл у дверцы паромобиля в ожидании моего выхода.

Если честно, в зонтах особой необходимости уже не было – тучи постепенно рассеивались, обнажая чистую голубизну неба.

У входа в особняк застыли два казака. На них шинелей не было, так что без труда можно было опознать форму бойцов отдельного казачьего корпуса телохранителей его императорского величества, в простонародье «цепных медведей». Народное название появилось не случайно – все как один казаки были заросшими бородами здоровяками из сибирцев. К тому же отличительной деталью в их форме, кроме папахи с малиновым верхом и такого же цвета широких лампасов, в качестве аксельбанта на кителе красовалась толстенная золотая цепь.

На такую действительно можно и медведя посадить.

Ребятки имели славу полных отморозков, но при этом гордились фанатичной преданностью императору. А еще поговаривали, что они поголовно беролаки, сиречь медвежьи оборотни.

Кто бы сомневался, что казачки попытаются прощупать новичка на вшивость.

Один из стражников утробно зарычал. Причем придраться к неуставному поведению невозможно – зубов он не скалил и трансформации не проводил, а рык шел где-то на инфразвуковых частотах, но по моей коже пробежался морозец.

На этом весь эффект и закончился – у Евсея часто бывает дурное настроение, так что рычанием оборотней меня не удивишь. В ответ я лишь фыркнул, как это любит делать Леонард, которого лакей нес в чемодане.

Кустистые брови казака поднялись к папахе.

Ничего, нормально – обнюхались, как два боевых пса, и остались при своем. Интересно, они тоже осведомлены о моих приключениях с княжной или это обычный ритуал?

Для начала, как и на «Стремительном», меня проводили в отведенную мне комнату и дали время прийти в себя с дороги. Я выпустил кота, при этом честно предупредив лакеев о наличии в доме неучтенного гостя. Хорошо вышколенная прислуга равнодушно приняла новость, и мне пообещали позаботиться о комфорте хвостатого компаньона.

Я жестко приказал Леонарду никуда не отлучаться из гостевых апартаментов. Лакей, прихватив мой не очень хорошо перенесший путешествие мундир, удалился, а я с наслаждением принял ванну. Обтирания влажными полотенцами мне надоели до чертиков.

Где-то через полчаса лакей вернулся вместе с моим мундиром и приглашением от графа и графини составить им компанию за ужином. И все же я решил надеть выходной костюм, потому что мундир мне надоел не меньше обтираний. Лакей помог привести костюм из транспортного состояния в парадное и даже ассистировал в процессе одевания, несмотря на мои возражения. Так что на ужин я явился при всем параде.

Мой оружейный баул куда-то бесследно исчез, но пока сделаю вид, что просто не заметил этого. В конце концов, скрытый двуствольный козырь всегда со мной и сейчас перекочевал в специальный внутренний карман пиджака. В другой карман я сунул свою походную фляжку.

Как ни удивительно, меня отвели не в столовую, где в чопорном обществе пришлось бы вкушать изысканные яства, а в большой и хорошо обставленный кабинет. Общество в помещении имелось, но маленькое и совсем нечопорное. Великая княжна, она же графиня, оделась в легкое кремовое платье простого кроя с открытыми плечами и немодными нынче бретельками.