Патрик Ротфусс - Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1 [litres]

– Видимо, да, ваша светлость.

– Она лишает тебя выбора, – сказал он. – Она дает множество возможностей, но одновременно с этим лишает тебя других возможностей. Положение у меня сложное, мягко говоря.

Мне в своей жизни слишком часто доводилось голодать, чтобы я мог испытывать искреннее сострадание к аристократу. Но маэр выглядел таким бледным и слабым в своей постели, что я ощутил проблеск сочувствия.

– О чем идет речь, ваша светлость?

Алверон завозился, стараясь сесть поровнее.

– Если я собираюсь жениться, мне надо найти подходящую партию. Женщину из семьи не менее высокопоставленной, чем моя собственная. И мало того: это не должен быть формальный союз. Девушка должна быть достаточно молода, чтобы…

Он откашлялся сухим, шелестящим кашлем.

– Чтобы произвести на свет наследника. А если получится, то и нескольких.

Он поднял взгляд на меня.

– Теперь вы начинаете понимать, в чем состоит проблема?

Я медленно кивнул:

– Только в общих чертах, ваша светлость. И много ли таких незамужних дочерей?

– По пальцам пересчитать, – сказал Алверон, и в голосе его снова послышался намек на прежний гнев. – Однако нельзя, чтобы это была женщина из одной из тех семей, что подчиняются королю. Козыри и связующие обеты. Моя семья со времен основания Винтаса боролась за то, чтобы сохранить свои неограниченные полномочия. И я не стану спорить с этим ублюдком Родериком из-за жены. Я не уступлю ему ни грана своей власти!

– Сколько же женщин в семьях, что неподвластны королю, ваша светлость?

– Одна.

Это слово упало тяжко, как свинцовая гиря.

– И это еще не самое худшее. Эта женщина идеальна во всех отношениях. Ее семья респектабельна. Она образованна. Молода. Красива, – похоже, последнее слово далось ему нелегко. – Вокруг нее вьется стая влюбленных кавалеров, сильных и крепких молодых людей с медовыми устами. У них есть все причины жаждать ее руки: ради ее имени, ради ее земель, ради ее ума.

Он надолго умолк.

– И что она ответит на предложение больного старика, который ходит с палочкой, когда вообще может ходить?

Губы его скривились, как будто эти слова были горьки на вкус.

– Но, однако, ваше положение… – начал я.

Он поднял руку и посмотрел мне в глаза.

– Вот вы бы женились на женщине, которую вы купили?

Я потупился.

– Нет, ваша светлость.

– Вот и я не стану. Мысль использовать свое положение, чтобы убедить эту девушку выйти за меня замуж, попросту… отвратительна.

Мы помолчали. Я смотрел, как за окном две белки гоняются друг за другом по высокому стволу ясеня.

– Ваша светлость, если мне предстоит помочь вам ухаживать за этой дамой…

Я ощутил жар маэрова гнева прежде, чем обернулся и увидел, что он разгневан.

– Прошу прощения, ваша светлость. Я забылся.

– Это еще одна догадка?

– Да, ваша светлость.

Он, казалось, какое-то время боролся с собой. Потом вздохнул, и царившее в комнате напряжение исчезло.

– Да нет, это мне следует просить прощения у вас. Эта неотступная боль истерла мое терпение до дыр, а я не имею привычки обсуждать свои личные дела с посторонними, и уж тем более я не привык, чтобы они заранее отгадывали мои намерения. Что ж, расскажите, о чем вы еще догадываетесь. Можете позволить себе дерзость, если это необходимо.

Я вздохнул немного свободнее.

– Я догадываюсь, что вы хотите жениться на этой женщине. В первую очередь затем, чтобы исполнить свой долг, но еще и потому, что вы ее любите.

Повисла новая пауза – не столь тяжелая, как предыдущая, но все же довольно напряженная.

– Любовь, – медленно произнес маэр, – это слово, которое глупцы употребляют чересчур часто. Да, она достойна любви, это несомненно. И я действительно испытываю к ней привязанность.

Ему, похоже, было неловко.

– Это все, что я готов сказать.

Он поднял голову и посмотрел на меня:

– Я могу рассчитывать на вашу осмотрительность?

– Разумеется, ваша светлость! Но отчего вы столь скрытны в таком деле?

– Потому что я предпочитаю действовать тогда, когда сам сочту нужным. А слухи зачастую вынуждают нас действовать прежде, чем мы к этому готовы, или портят все дело до того, как ситуация созреет.

– Понимаю. И как же имя этой дамы?

– Мелуан Лэклесс, – бережно произнес он. – Так вот, я уже убедился, что вы обаятельны и умеете себя вести. Более того, граф Трепе заверил меня, что вы – великий создатель и исполнитель песен. Это именно то, что мне требуется. Готовы ли вы служить мне в этом деле?

Я колебался.

– На какие именно услуги рассчитывает ваша светлость?

Он взглянул на меня скептически.

– Мне казалось, это должно быть довольно очевидно для такого догадливого человека, как вы.

– Ваша светлость, я понимаю, что вы надеетесь завоевать сердце этой дамы. Но я еще не знаю как. Вы хотите, чтобы я сочинил несколько писем? Сложил о ней песню? Или, может быть, мне придется взобраться на озаренный луной балкон и оставить цветы у нее на подоконнике? Потанцевать с ней на балу, в маске, назвавшись вашим именем?

Я невесело улыбнулся.

– По правде говоря, ваша светлость, танцор из меня неважный…

Алверон от души расхохотался, но я видел, что ему даже смеяться больно.

– Да нет, я, собственно, думал о первых двух пунктах, – признался он, вновь откидываясь на подушки. Его глаза потухли.

Я кивнул.

– Тогда мне нужно побольше узнать о ней, ваша светлость. Пытаться ухаживать за женщиной, не зная ничего, более чем глупо.

Алверон устало кивнул.

– Основное вам расскажет Кавдикус. Он весьма сведущ в истории знатных семей. А ведь семья – это основание, на котором стоит человек. Если вам предстоит ухаживать за ней, вам следует знать о ее происхождении.

Он жестом подозвал меня и протянул мне железное кольцо. Рука у него задрожала от этого небольшого усилия.

– Покажите это Кавдикусу, и он поймет, что вы присланы мною.

Я проворно взял кольцо.

– А он знает, что вы собираетесь жениться?

– Нет! – глаза Алверона тревожно вспыхнули. – И не говорите об этом никому! Выдумайте какой-нибудь повод для своих расспросов. Да, принесите мне лекарство!

Он откинулся на подушки и закрыл глаза. Уходя, я слышал, как он слабо бормочет:

– Иногда люди делятся ею, не ведая того, иногда они делятся ею помимо своей воли. И все равно… все это сила…

– Да, ваша светлость, – сказал я, но он уже забылся беспокойным сном, еще до того, как я вышел из комнаты.

Выйдя из комнат маэра, я подумал было отправить к Кавдикусу посыльного со своей карточкой и кольцом. Но тут же отказался от этой мысли. Маэр дал мне поручение. Несомненно, это оправдывает небольшое нарушение этикета.

Благодаря придворным болтунам я знал, что арканист Алверона живет при дворе маэра уже более десятка лет. Но кроме того факта, что обитает он в одной из южных башен дворца, я о нем больше ничего не знал и не представлял, чего от него ждать.