Сара Маас - Клинок убийцы [сборник, litres]

– С меня на сегодня хватит. Пойду-ка я спать.

Незнакомка отвесила ей легкий поклон:

– Ну а я двинусь дальше. Совет на прощание: отстирай с одежды кровь, пока не засохла, и никому не рассказывай, что было этой ночью. У мертвых наемников могли остаться живые друзья, а эти бедняги, насколько мне известно, стали несчастными жертвами ужасного ограбления.

Незнакомка подняла с земли кожаный мешочек, туго набитый монетами, и двинулась мимо Ирианы к задней двери.

Ириана мельком взглянула на валяющиеся тела и, преодолевая тошноту, пошла следом. Она до сих пор злилась на незнакомку, переживая остатки страха и отчаяния.

Стоило бы попрощаться со своей спасительницей, но не хотелось.

Ириана послушалась совета незнакомки: переодевшись в другое платье и повязав другой фартук, пошла на кухню отстирывать следы крови. Дрожь в руках не унималась, отчего стирка заняла больше времени. Пока она стирала, темнота за кухонным окном сменилась серым туманным рассветом.

Вздремнуть не получится. В такое время она обычно уже вставала. Сопя от усталости, Ириана побрела к себе в каморку – развешивать выстиранную одежду. Не самое удобное место для сушки, зато сравнительно безопасное. Внезапная стирка могла вызвать подозрения. Похоже, что Ириане еще придется разыгрывать испуг и удивление, когда она выйдет на задний двор и якобы наткнется на мертвые тела. Боги, за что ей такое?

Впереди ее ждал слишком долгий рабочий день, но голова была вплотную занята событиями минувшей ночи. Раздумывая о них, Ириана вошла к себе и тихо закрыла дверь. Кому рассказать – все равно не поверят.

Она развесила мокрую одежду на стенных крючках и только тогда заметила на койке уже знакомый кожаный мешочек. Из-под него торчала записка.

Содержимое мешочка не изменилось. Он по-прежнему был туго набит монетами. Затаив дыхание, Ириана вытащила и развернула записку и прочла две фразы, написанные изящным женским почерком:

Куда бы ты ни отправилась, это тебе на дорогу и на обустройство. Миру требуется больше целителей.

Ни подписи, ни даты. Глядя на кусочек пергамента, Ириана почти видела хищную улыбку незнакомки и бунтарский блеск ее глаз. Даже эта записка была вызовом, брошенным Ириане.

У Ирианы вновь затряслись руки. Она развязала тесемки и, перевернув мешочек, высыпала его содержимое на кровать.

В пламени огарка свечи заблестели золотые монеты. Целая груда. Ириана попятилась и рухнула на колченогий стул, растерянно моргая. К золотым монетам незнакомка добавила свою рубиновую брошь. Свет играл на гранях драгоценного камня.

Зажимая рот, Ириана посмотрела на закрытую дверь, на потолок и снова на сокровища, рассыпанные по вытертому одеялу.

Это не было ни сном, ни наваждением. Сколько бы она ни смотрела, монеты и брошь не исчезали.

Однажды мать сказала ей, что боги их покинули. Тогда как объяснить случившееся вчера? Разве не богиня появлялась здесь в обличье юной девы, чьи руки успели покрыться шрамами? А может, боги просто привели незнакомку в переулок? Этого Ириана все равно не узнает. Возможно, так было задумано.

«Куда бы ты ни отправилась…»

Вмешательство богов, судьба, чистое совпадение, доброта… это был подарок. Очень щедрый подарок. Мир, год назад сузившийся до размеров постоялого двора, вновь стал огромным и полным возможностей. Воспользуйся ими, если смелости хватит. Можно отправиться в Антику – учиться в Торра-Кесме. Или куда она пожелает.

Если у нее хватит смелости.

Ириана улыбнулась.

Спустя час Ириана Торас беспрепятственно покинула «Белый поросенок» и, не оглядываясь, пошла к гавани.

Селена поднялась на корабль за час до рассвета, успев вымыться и переодеться в новый камзол. Голова кружилась, внутри ощущалась пустота. Пеняй на себя – это плата за бессонную ночь. Ничего, сегодня она выспится. Можно спать не просыпаясь, пока корабль пересекает залив Оро. Даже нужно. Когда корабль причалит в Юрпу, ей предстоит странствие по раскаленной, ослепительной пустыне. До крепости, где находился орден Молчаливых ассасинов, неделя пути. Это в лучшем случае. А там ее ждет встреча с Немым Учителем.

Серебряная монета, которой она расплатилась с капитаном, предотвратила расспросы. Он лишь объяснил пассажирке, где находится ее каюта. Селена спустилась по трапу. Назойливого внимания матросов она не опасалась. Вряд ли кто осмелится сунуться в ее каюту. Денег у нее осталось мало, но за время плавания ей, скорее всего, придется расстаться еще с парой серебряных монет.

Каюта оказалась маленькой, но чистой. Окошечко глядело в сторону залива. Пока не взошло солнце, его вода казалась серой. Селена задвинула засов и улеглась на узкую койку. Она была по горло сыта Иннишем и не хотела видеть отплытие.

Селена намеревалась тихо исчезнуть из «Белого поросенка». Она сама не понимала, что́ заставило ее остановиться возле двери каморки, которую Ириана называла своей комнатой. Она уже побывала внутри, пока подавальщица возилась с ее рукой. И в этой теснотище Ириана прожила целый год! Шаткая мебель, тонюсенькое одеяло, серые простыни. Селена так и так хотела оставить ей немного денег, зная, что Нолан непременно вычтет за бинты.

Вошла, оставила деньги и вышла. Это можно было сделать за полминуты. Но Селена стояла перед дверью каморки и слушала звуки, доносившиеся из кухни, где Ириана стирала одежду. Селена чувствовала, что не может просто так повернуться и уйти. В голове крутились мысли о несостоявшейся целительнице с каштаново-золотистыми волосами и глазами цвета карамели. Ириана заблудилась в этом мире, оказавшись совсем беспомощной. И не только она. Их было слишком много – детей, у которых Адарлан отнял все. Дети выросли. Кто стал ассасином, кто – подавальщицей. Всех их лишили родного дома, а земли их королевств – ныне провинций империи – лежали в развалинах и пожарищах.

Восемь лет, как исчезла магия. Боги умерли, или им попросту стало наплевать на Эрилею. И все же где-то глубоко внутри Селены существовала невидимая нить. И сейчас за эту нить кто-то дергал. Чем она была? Частью невидимой паутины? Селена не знала. Она вдруг почувствовала желание самой дернуть за нить и посмотреть, куда распространятся невидимые волны.

Селена торопливо написала записку, потом переложила в кожаный мешочек бо́льшую часть золотых монет. Мешочек она поместила на скрипучую койку Ирианы и, немного подумав, добавила туда рубиновую брошь Аробинна. Красный и золотой – цвета Адарлана. Скорее всего, девчонке из разоренного Фенхару они ненавистны. Но Селена радовалась, что избавилась от броши. И потом, брошь можно продать за хорошие деньги. Селена искренне надеялась, что драгоценность ассасина пойдет в уплату за обучение Ирианы.