Дониэль Клейтон - Прекрасные

Я люблю тебя, моя малышка. Я всегда буду с тобой. Самое лучшее время моей жизни я провела с тобой.

С любовью,

твоя мама

Я вытерла слезу и достала из кармашка переплета позолоченное зеркало, посмотрелась в него и… не увидела отражения.

– Странно, – пробормотала я.

Миниатюрные изображения роз обвивали рамку и ручку, которую я с легкостью обхватила. Из открывающегося отверстия свисала тоненькая цепочка. По рукоятке и вокруг самого зеркала, как реки и ручейки, разбегались выемки и канавки.

Я достала из ларца иголку. Мне было страшно, но я успокоилась и уколола указательный палец. Появилась маленькая капелька крови. Я приложила палец к самому кончику ручки, и кровь попала в одну из бороздок. Она тут же растеклась, как будто была ниткой, за которую кто-то потянул. Кровь струилась по ручке, поднимаясь все выше и выше, стремясь попасть на стекло. Красная струйка обогнула зеркало и окропила маленькие розы. Цветы покраснели, их шипы удлинились и скрутились, образовав слова: «Кровь за правду» .

В зеркале появился мой портрет – идеальный макияж, традиционный пучок Прекрасных, из которого не выбивается ни один волосок, и смеющиеся глаза. Зеркало затуманилось, и изображение на нем сменилось. Красные, полные слез глаза смотрели на меня. Губы дрожали так, будто я вот-вот зарыдаю. На одутловатых коричневых щеках сквозь пудру проступили красные пятна. Мое одиночество напоминало огромную темную тучу.

Из пустого тщеславия я пошла в свою комнату и посмотрела в другое зеркало. Макияж был безупречным. Я заглянула в зеркало, которое держала в руке, и показала ему язык, но мой грустный портрет не исчезал. Я закрыла его рукой, чтобы не чувствовать себя такой несчастной, и перечитала мамино письмо, водя пальцами по строчкам, написанным ее рукой: «Это зеркало отражает душу».

Я вытерла кровь с зеркала и надела цепочку на шею. Холодный металл коснулся моей кожи.

Я продолжила листать мамин дневник. Чего в нем только не было: чернильные рисунки, пятна помады, цветочные лепестки, приклеенные картинки, памфлеты о красоте, курсы спинтрии, схематичные изображения женских тел. Аккуратно записанные списки имен придворных дам, услуг, которыми они воспользовались, их секретов и сложности, которые возникали во время процедур: не поддающиеся удалению бородавки или отсутствующие кости.

Страницы приятно хрустели, когда я изучала прейскурант, действующий в те времена.

Поверхностные изменения

Цвет волос 45

Структура волос 62

Восстановление цвета глаз 30

Коррекция формы глаз 45

Коррекция цвета кожи 40

Лифтинг 55

Глубокие изменения

Лицо

Формирование скул 3000

Перемещение рта и изменение формы губ 2275

Перемещение ушей и изменение их формы 2275

Тело

Изменение формы ног и рук 3250

Изменение формы живота, груди и торса 5100

Изменение формы бедер и ягодиц 5000

Смягчение линий шеи и плеч 2107

Изменение формы ступней и ладоней 1200

Очень скоро Дюбарри должна выпустить прейскурант на новый сезон. Он будет напечатан в каждой газете, журнале, брошюре. Я провела ногтем по маленьким символам спинтрий, и мне стало интересно, по какому принципу Дюбарри и Министр Красоты назначают цену за красоту. Я помнила, как маленькой девочкой подслушала разговор Дюбарри с Министром Красоты, когда они обсуждали последние веяния моды, касающиеся женского тела, и то, как дорого должна стоить красота.

Двери в мою спальню открылись.

– Леди Камелия, – обратилась ко мне служанка.

Я спрятала дневник обратно в бьютикейс, где он и лежал.

– Да?

– Время вашей первой процедуры красоты.

В утреннем расписании значилось:

Принцесса Сабина Ротенберг, Дом Орлеана 09:00

Леди Марсела Лебрюн, Дом Миллинери 10:15

Баронесса Джульетта Обертин, Дом Руана 11:15

Я убрала волосы в традиционный пучок и надела рабочее платье из темного хлопка и фартук. Бри помогла мне застегнуть поясную сумку.

– Туже, – попросила я, думая, что это поможет мне унять внутреннюю дрожь. Я повесила на шею цепочку с зеркалом и спрятала ее под платьем.

– Что это? – спросила Бри.

Металл приятно холодил мою разгоряченную кожу.

– Просто талисман на удачу.

– Бог Удачи уже вас благословил. – Она сжала мою руку и посмотрела на меня голубыми выцветшими глазами. Кудрявые прядки сухих волос торчали из-под шапки. Белая кожа местами уже приобрела серый оттенок, а на щеках виднелись темные волоски.

Я улыбнулась и дотронулась до ее лица.

– Я кое-что в тебе подправлю.

– Я не могу этого допустить, моя госпожа. У меня нет токенов на процедуры красоты. А еще я уже записалась в Шелковый Чайный Дом на вечер субботы. Туда ходят все слуги.

– Это будет нашим маленьким секретом.

Ее глаза загорелись.

– Я не могу…

– А я настаиваю. Ты должна меня слушаться, – поддразнила ее я. – Правильно?

Губы Бри задрожали и расплылись в улыбке.

– Правильно.

– Тогда решено. Если возникнут какие-то проблемы, я скажу, что отпустила тебя пораньше в чайный дом. Скажи им: в том, что касается красоты, я тиран.

Она хихикнула.

– Я позабочусь о том, чтобы вы получали журналы и газеты.

– Нет. Тебя могут наказать.

– Все равно. Хоть это я могу для вас сделать. – Она обняла меня и тут же отстранилась. – Простите, госпожа. Сама не знаю, что на меня нашло.

Я обхватила Бри руками и сжала в еще более крепких объятиях. Она повернулась, чтобы уйти, и улыбка на ее лице стала еще шире, чем прежде.

– Пойду посмотрю, как слуги подготовили процедурный салон. – Она присела в реверансе и вышла.

Я взяла мамин дневник и прочитала ее заметку о первой процедуре красоты, которую она провела. «Будь вежлива и проворна». Сделав глубокий вдох, я положила дневник обратно в потайной ящик на дне бьютикейса.

Иви принесла в спальню синий, как океанская вода, почтовый шар.

– Это тебе.

Я взяла ленточку. Никогда не видела такого шара. Приглядевшись, я заметила, что весь он разрисован крошечными волнами и издает шум прибоя.

– Ты готова? – спросила она.

– По-моему, да.

– Я буду в главной гостиной.

Я открыла дверцу шара и выудила оттуда записку. Мои пальцы дрожали от смущения, любопытства и возбуждения. Сломав печать, я развернула листок.

Новоиспеченная Прекрасная,

постарайся по ошибке не сделать кого-нибудь фиолетовым.

Удачи!

Огюст

Я рассмеялась и перечитала записку еще три раза. В спальню снова вернулась Бри.

– Леди Камелия, – спросила она, – над чем это вы так смеетесь?

– Да так, – ответила я, прижимая письмо к груди.

– Ее Королевское Высочество принцесса Сабина прибыла. Она ждет вас в гостиной.