Дониэль Клейтон - Прекрасные

Подняв вуаль, Иви обернулась, и я невольно отступила назад, едва сдерживая изумленный крик. Ее кожа была похожа на разноцветное лоскутное одеяло: серая, белая, бежевая, она напоминала мне мятый бумажный мешок. Губы выглядели как две раздутые от крови пиявки, а глаза разошлись к краям лица, делая ее похожей на рыбу.

– В некоторые дни бывает лучше, чем в другие, и мне удается исправить это своей магией. Но сегодня ночью все особенно плохо.

– Что случилось?..

– София. – Она похлопала себя по глазам, чтобы убрать навернувшиеся слезы. – Я использовала слишком много магии, чтобы ей угодить. Арканы в моей крови необратимо разбалансировались. Протеины больше не способны регенерировать и сохранять мою красоту. Ты ведь знаешь о том, что они помогают нам поддерживать и свой облик тоже. Волшебство сохраняет нам жизнь.

Я провела рукой по щеке Иви. Ее кожа была как свернувшийся крем:

– Я могу это исправить?

Слезы выступили на ее глазах.

– Ты повредишь и свою магию, если попытаешься, – сказала она и опустила вуаль, – но все равно спасибо. Я не всегда выгляжу настолько ужасно, только после работы с арканами. Мои глаза сойдутся через пару оборотов песочных часов. Но ты не должна допустить, чтобы с тобой случилось то же самое. Тебе нужно убираться отсюда.

– Куда я пойду? Домой? И даже если я сбегу, королева приведет одну из моих сестер, чтобы она спасла Шарлотту. Мне нужно найти иной путь.

Иви сжала кулаки:

– Ты не слышишь меня. – Она бросилась к дверям, на ходу уменьшая стебли и возвращая лепесткам их исходный размер.

– Иви! – крикнула я ей вслед.

Она не вернулась, и я осталась в саду одна. В голове была полная мешанина из слов Иви, просьб королевы, звенящего смеха Софии и ее беспокойства о своей внешности. Я не могла перестать думать о том, что королева назвала свою вторую дочь эгоистичной, завистливой и злопамятной, а мы с Софией в чем-то похожи друг на друга. Причины были одинаковыми, как сережки из одной пары: мы обе хотели угодить матерям, обе жаждали стать лучшими, обе мечтали об уважении и обожании окружающих.

Если я не и смогу вылечить Шарлотту, то в моих силах помочь Софии стать лучшей версией меня. Помочь стать лучшей королевой.

– Я не могу сдаться! – воскликнула я, надеясь, что Иви все еще неподалеку.

– Что ты здесь делаешь?

Я обернулась и увидела перед собой Реми.

– Не могла уснуть, – соврала я. – А какое у тебя оправдание?

– У меня ночное дежурство. – Он открыл дверь и придерживал ее, пока я не переступила через порог и не втянула за собой тепловой фонарь.

Мы застыли друг напротив друга. Моя голова гудела от вопросов и сомнений. Я не была готова ложиться спать.

– Может, выпьем чаю? – спросила я и мгновенно почувствовала желание забрать слова назад. – Если ты занят, то ничего страшного, я могу просто…

Он замолчал, и я ждала, что он откажется. Он пару раз в нерешительности открывал и закрывал рот, но ответил:

– Да, конечно.

– Тогда встретимся в чайной комнате.

Он кивнул.

Взяв тепловой фонарь, я пошла в небольшую комнату рядом с главной гостиной, прихватив с собой три ночных фонарика: их света хватило для освещения двух низких чайных столиков, напольных подушек кремового цвета и розовато-лиловых стен комнаты. Я дернула за шнур на стене, и из-за панели выскочила служанка:

– Да, мисс?

– Не могла бы ты сервировать чай на двоих? И разожги, пожалуйста, камин.

– Конечно, – поклонилась она и исчезла.

Реми вернулся, его ботинки скрипели при ходьбе так, будто он на каждом шагу давил жуков.

– Ты слишком шумишь для этого времени ночи.

В ответ он что-то проворчал и уселся на подушки напротив меня.

Служанка вернулась. Она катила перед собой тележку с чайником, и разлила чай по чашкам.

– Спасибо, – хором сказали мы с Реми.

Я засмеялась, и он с трудом подавил улыбку. Служанка разожгла камин, и яркое пламя раскрасило отблесками его темно-коричневую кожу.

Мы потягивали чай небольшими глотками, когда не о чем было говорить. Когда один из нас не мог больше ее терпеть, мы задавали друг другу вопросы: Какое твое любимое время года? Ты скучаешь по дому? У тебя есть любимая сестра? Если бы со мной был Огюст, наш разговор никогда бы не закончился.

Но когда промежутки молчания стали увеличиваться, а чай – остывать, мои мысли вернулись к королеве, принцессе Шарлотте и страхам Иви. Наступило то время ночи, когда моя тоска по сестрам становилась почти невыносимой. Если одна из нас сталкивалась с проблемой, мы ждали, пока наши матери заснут, а храп Дюбарри начнет сотрясать стены, тайком пробирались на веранду и залезали на крышу. Мы ложились на нее будто снежные совы, рассматривая небеса, и разговаривали обо всем: о неприятности, в которую угодила Эдель, страхе Валерии быть обделенной вниманием, переживаниях Амбер из-за сложных уроков. Мы развлекали Хану, мечтающую с кем-нибудь поцеловаться, утешали Падму, которая беспокоилась о младенцах в яслях, обсуждали мои мечты о путешествиях или то, что может прятаться в темном лесу за домом.

Я никогда не оставалась одна.

Я украдкой взглянула на Реми. Серебряная полоска седины в его волосах сверкала под светом летающих под потолком ночных фонариков. Я достала маленькое зеркальце из-за воротника платья и начала рассеянно водить по нему пальцами. Как бы мне изловчиться и посмотреть на истинное отражение моего стражника, как узнать, могу ли я ему доверять?

– Что это? – спросил Реми, показывая на зеркало.

– Ничего. – Я решила воспользоваться случаем. – Можно мне задать тебе вопрос немного иного рода?

– Зависит, какого именно рода.

Я выдавила из себя смешок:

– Как бы ты ответил, если бы кто-нибудь попросил тебя поучаствовать в опасном деле?

Он поставил на стол чашку, прищурился, и каким-то образом его идеально прямая спина выпрямилась еще сильнее:

– В каком смысле опасное?

Я попыталась подобрать правильные слова:

– Что-то, что могло бы навредить тебе.

– Зачем кому-то просить меня, чтобы я навредил сам себе?

– А если бы это спасло чью-то жизнь?

– Об этом просят тебя?

– Нет, – соврала я. – Конечно нет. Мне нужно дать совет одной из сестер по поводу одного специфического заказа ее клиента.

Он кивнул, но по его лицу я не могла сказать наверняка, поверил ли он мне.

– Клиенты просят Прекрасных о самых разных вещах, – добавила я.

– Наверное.

– Как бы ты поступил?

– У всех есть обязанности. На нее, как и на тебя, была возложена огромная ответственность, и она дала клятву выполнять свой долг. Но никакие обязательства не могут заставить кого-либо рисковать своей жизнью. Это задача солдат. Твоя сестра решила сменить профессию?

– Конечно, нет.