Александра Лисина - Фантом [litres с оптимизированной обложкой]

Тени тихо зашипели на четыре голоса, полностью согласные с обвинениями, а я озвучила их мнение вслух:

– Убийца, трус и предатель!

– П-пощади… – просипел белый как полотно мужик, внезапно впав от моего неподвижного взгляда в какое-то оцепенение. – П-пощади… господин… я не… не хотел…

– Ты променял свою душу на золото, мразь. И ты заплатишь за это. Сполна.

Стеван неожиданно дрогнул, странно затрясся, когда я приблизила лицо к самому его носу, но потом жалобно всхлипнул, как-то резко осев, после чего обвис безвольным мешком, а по его ногами побежали горячие, вонючие струйки.

– Ты будешь гореть в аду, – совсем нежно пообещали мы, с отвращением выпустив дрянного писуна и отойдя на шаг, чтобы опозорившийся староста не облил нам новые сапоги. – И ты будешь искать прощения, мерзавец. Но не найдешь покоя до тех пор, пока не получишь его ото всех, кого успел обмануть. И не оставишь поисков, пока я не освобожу тебя от этого долга. Ты понял?

Стеван только звучно сглотнул.

Я обожгла его еще одним взглядом, от которого он побелел окончательно и в панике схватился за сердце, а затем, отвернувшись, сошла с обмоченного крыльца. Предварительно выдернув из вялых пальцев предателя скомканный экземпляр договора и убедившись, что пергамент не пострадал. Потом быстро огляделась, сморщилась при виде вышедших из своих домов селян, позволивших такому ничтожеству решать судьбу целой деревни, но решила, что и так сделала достаточно, и вскочила в седло.

– Уходим, Лин. Забирай Тварь и поехали отсюда. Я больше не хочу видеть эту деревню.

Демон жутковато оскалил острые зубы, громко всхрапнул, заставив деревенских шарахнуться прочь. После чего одним махом откусил рирзе голову и, зажав ее в пасти, черной молнией метнулся к воротам. Свирепый, огромный и такой же страшный, как мое изменившееся лицо, которого, к счастью, никто из них так и не увидел.

– Что скажешь, брат? – с нескрываемым интересом спросил рогатый гигант у белокрылого соседа, краем глаза косясь на огромное, висящее в пустоте зеркало, от которого не отходил все последнее время.

«Светлый», занимавшийся тем же самым, странно хмыкнул.

– Хороший Ход. Твой Игрок делает успехи.

– То есть ты больше не собираешься вмешиваться и не станешь просить меня вернуть его обратно?

– Нет. Мы ведь договорились.

– Хорошо. – «Рогатый», отчего-то задумавшись, молниеносно сменил облик, превратившись в поистине кошмарную тварь, но потом, спохватившись, вернул прежний облик. Правда, без рогов и крыльев. Просто высокий, могучий, облаченный в одну лишь набедренную повязку мужчина с хищным лицом, небрежно разметавшейся по плечам гривой черных волос и бездонными глазами древнего бога, в которых, как в зеркале, отражалась вездесущая пустота.

«Светлый» посмотрел на него с усмешкой.

– Тебе еще не надоело?

– Что именно? – У гиганта медленно потемнела, а затем и окончательно почернела кожа, потом вернулись на место крылья и самыми последними заново отросли витые, недобро поблескивающие в темноте рога.

– Вот это: ты намеренно пугаешь смертных.

– Ну, кто-то же должен это делать, если ты избрал для себя благородный путь всеобщего защитника и охранителя.

– О нет. Только не начинай снова…

– А что, правда глаза колет? – гнусно ухмыльнулся «рогатый». – Ты ж всегда в белом, весь такой чистый и незамаранный. А я тут с Тварями вожусь, в грязи ковыряюсь, в Тени купаюсь, как в луже. Души пожираю на завтрак сотнями. Мы такие разные…

– Чтоб у тебя рога больше никогда не отвалились, – с чувством отозвался белокрылый, отойдя от зеркала. – Знал бы, что ты так изменишься, поменялся бы с тобой местами.

– И тогда бы это я стенал, как ты сейчас, глядя на твои рога и крылья! – неожиданно расхохотался «темный». – Нашел что сказать, брат! Нет, пожалуй, не надо мне такого! Стал уж Тенью, белое больше никогда не надену! Хватит мне и того раза, когда…

– Не напоминай, – страдальчески скривился «светлый». – Самая глупая твоя идея и с самыми ужасными последствиями.

– Я хотел как лучше, – тут же нахмурился рогатый гигант, и его глаза блеснули таким же золотом, как у белокрылого. Правда, всего на мгновение, за которое не успевает родиться и умереть даже сверхновая, но «светлый» все равно заметил. А заметив, тут же отвернулся и сделал вид, что ничего не произошло.

– Я знаю. Ты всегда хочешь как лучше.

– Тебе просто не нравятся мои методы.

– Все, мне пора, – внезапно повел плечами белокрылый и быстро шагнул к послушно расступившейся перед ним темноте. – Нужно еще кое-что проверить, прежде чем ты сделаешь ответный ход.

«Рогатый» настороженно посмотрел ему вслед, но «светлый» больше ничего не добавил, а затем, раздвинув плечами недостаточно широкий проем, бесследно растворился в пустоте.

Я лежала на расстеленном одеяле и, заложив руки за голову, неподвижным взглядом смотрела на незнакомые звезды, среди которых где-то очень далеко затерялась крохотная Солнечная система с еще более крохотным голубым шариком под названием Земля.

С чего вдруг накатила ностальгия, не знаю. Но почему-то с наступлением темноты мне сделалось тоскливо, а мысли при виде красивого неба сами собой свернули к покинутому дому.

Злость на старосту давно прошла (я никогда не умела копить ненависть), однако неприятный осадок все равно остался. А вместе с ним во мне крепла стойкая уверенность в том, что я, если желаю полностью освоиться в этом мире, должна как можно быстрее начать собирать информацию. Считай, полгода тут провела. Пора бы вживаться, вливаться в новую среду, а я то к эарам спешила, словно на пожар, то в лесу засела сычом. Теперь вот по глуши надумала мотаться… ага… и первый же встречный пройдоха обул меня, как маленькую, наколов на такой элементарной вещи, как нехватка знаний о местных законах.

На Теней в этом плане надежды нет – о Валлионе они знали слишком мало, потому что последние сто или даже больше лет провели внутри магического артефакта, а сведения из их прошлой жизни уже безнадежно устарели. С Лином – та же ситуация: в городах он никогда не жил, и все, что знал, давно успел мне рассказать. Но это не спасло нас от нелепой ошибки.

Короче, мне срочно требовался ликбез по местной юриспруденции. И свод здешних законов, который желательно бы увидеть в оригинале. Одна загвоздка: толпы добровольцев, готовых поделиться со мной ценной информацией, поблизости не виднелось. Голова рирзы – не в счет: она и при жизни-то была не слишком общительна. А единственный возможный источник – Мейр – так и не соизволил ни появиться, ни хотя бы знак подать, что слышит мой неумелый зов.