Александр Рудазов - Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона [litres]

– Что будем делать, падре? – спросил я, вороша кусты в поисках чего-нибудь съедобного. – Поезд дальше не пойдет, рельсы на металлолом разворовали.

– Ничего страшного, – пожал плечами кардинал. – Мы предполагали, что нечто подобное может произойти. Недаром знающие люди советуют не пытаться пересечь эльфийской чащобы на чем-то о четырех колесах.

– И что, дальше пешком?

– Да, пешком. Возьмем скарба по мере возможности и пойдем дальше на своих двоих. Выйдя из чащи, сядем на попутный дилижанс. А пан Кручина вернется с каретой к ближайшему городу и дождется там нашего возвращения.

Я сочувственно посмотрел на кучера. Не доведется парню побывать в Риме… Ромеции. Обидно. На всю жизнь могли бы остаться впечатления.

– А может, своими силами дорогу сделать? – внес предложение я, выпуская когти. – Хотите, устрою аттракцион «Человек-лесопилка»?

– Не смей!.. – истошно взвизгнула Аурэлиэль, повисая у меня на руке. – Не прикасайся!..

– Это будет весьма неблагоразумным, пан Яцхен, – хмуро кивнул Цеймурд. – Эльфы крайне недоброжелательны к тем, кто покушается на их деревья. Посмотри-ка вон туда…

Я посмотрел в указанном направлении. Морщинистая лапка гоблина тычет в сторону кряжистого дуба. Там к коре прилипла какая-то мерзость. Я уже замечал ее краем глаза, но не обратил внимания. А теперь подошел поближе, рассмотрел повнимательнее… и чуть не офигел.

Вокруг дерева обмотаны человеческие кишки. Уже частично сгнившие, но все еще узнаваемые.

– Это что такое?.. – тихо спросил я.

– Видишь ли, пан Яцхен, у эльфов есть один довольно суровый закон, – покривился Цеймурд. – Несмотря на то, что местные эльфы в большинстве своем исповедуют христианство, они все еще не отошли от некоторых древних обычаев. Один из них – обожествление богорощ и дубов, которые в них растут. Если некий святотатец в преступном умысле или же просто по неведению срежет или хоть как-то повредит кору такого дуба… ты сам видишь, сколь жестока будет расправа. Несчастному вырезают пупок и пришивают к той части дуба, которую преступник ободрал. А затем вертят его вокруг дерева, пока кишки полностью не намотаются на ствол. Таким образом они как бы возмещают дубу ободранную кору.

– Что, правда, что ли?.. – обомлел я.

– Правда, патрон, – подал голос Рабан. – Чистая правда. Этим занимается особая эльфийская организация – ее сотрудников называют Карателями. Этакий эльфийский КГБ, если проводить аналогии с твоей цивилизацией.

– Вот это ни фига себе. А я-то думал, что эльфы добрые.

– Добрые?.. Жестоко заблуждаешься, патрон. Эльфов можно называть по-разному – благородными, возвышенными, аристократичными, одухотворенными… но будет большой ошибкой называть их добрыми. Внешне они очень похожи на людей, но менталитет совершенно другой. Даже если на словах местные эльфы и приняли христианство, в душе у них все равно другой бог – Мать-Природа. Невозможно даже представить эльфа-дровосека, эльфа, разводящего костер или строящего шалаш… Деревья для них священны. Эльф скорее простит убийство любимого сына, чем причинение вреда одному из этих дубов.

Я снова посмотрел на обмотанные вокруг дерева кишки. Не повезло кому-то.

А вот интересно – что эти Каратели стали бы делать со мной? Даже если предположить, что я не буду сопротивляться… пупка-то у меня нет! И кишок нет.

Хотя нет, насчет кишок не уверен – до сих пор толком не разобрался в собственной анатомии. Может, и есть. Я же как-то перевариваю пищу – значит, должна быть пищеварительная система. Но вряд ли такая, как у людей.

– В общем, я так понимаю, аттракцион «Человек-лесопилка» отменяется, – задумчиво произнес я. – Придется все-таки пешкодралом. Тут далеко?

– Если не встретим никаких препон – к концу недели прибудем в Севеннию, – степенно ответил дю Шевуа, вытаскивая из кареты узловатый посох. – Ничего страшного. Господь наш ходил пешим, значит и кардиналу это не зазорно.

– Угу, – согласился я, пристраивая на спине мешок с продовольствием.

Не знаю, как в этом эльфийском заповеднике с охотой – может, за нее глаза выкалывают? Лучше перестраховаться и прихватить жратвы побольше.

Остальные члены делегации тоже не выказывают особого расстройства. Слуги (до сих пор не знаю их имен) перебирают дорожный скарб, прощаются с кучером. Цеймурд укладывает в рюкзачок кломпы, разминает босые пальцы. Для здешних тропок деревянные башмаки – не самая лучшая обувка, тут можно смело ходить босиком.

Аурэлиэль вообще лыбется, как повидло. Родина, как-никак. С лица даже пропало всегдашнее выражение ах-как-ужасен-сей-мир-и-какое-быдло-меня-окружает. Глаза засветились тем потусторонним светом, который я иногда там замечаю. На какой-то миг даже показалось, что я вижу ее такой, какими эльфов видят люди – воздушным созданием неземной красоты. Наверное, в этой древней богороще эмпатические чары становятся еще сильнее.

Грустит только наш советник по иностранным делам. Судя по фигуре, пан Зовесима в жизни не занимался физическим трудом. Ходить пешком по дремучему лесу – непосильный труд для кабинетного работника.

Ничего, притерпится как-нибудь.

– Ну что, двинулись? – спросил Цеймурд, втягивая носом воздух. – Что-то мне в этих лесах как-то не по себе все-таки… Надеюсь, мы тут надолго не задер…

Резкий свист. Наш переводчик осекся и глупо заморгал глазами, уставившись на оперенную палочку, выросшую из плеча.

Эльфийская стрела.

Я мгновенно сорвал рясу и выпустил когти, вставая в оборонительную позицию. Напряг направление, выискивая напавших. Без особого успеха – в эльфийской богороще мое шестое чувство по-прежнему барахлит. Только и сумел понять, что в зарослях притаились несколько… объектов. Фиг поймешь, кто это. Эльфы, скорее всего.

– Tangado haid! – послышалось сзади.

Я медленно повернулся. Прямо на меня смотрит остро отточенный наконечник стрелы. Тощий мальчишка-эльф не проявляет ни малейшего испуга – лишь пальцы чуть заметно подрагивают на тетиве. Одно неверное движение – и меня подстрелят.

Впрочем, толку от этого не будет. Он бы еще на черепаху с луком вышел, наивный эльфийский юноша. Мой панцирь и медвежьим жаканом-то не пробить.

Зато остальным членам делегации опасность угрожает самая настоящая. Худощавые эльфы с холодными глазами окружили нас со всех сторон. Одеты все очень легко – что-то вроде монашеских ряс с капюшонами, только шелковых и укороченных до колен. И каждый вооружен длинным луком.

Начнут стрелять – мгновенно превратят в ежей всех, кроме меня, неуязвимого.

– Á autal i norollë ar ortal máryar or caseryar! – послышалось из-за кареты. Слуг уже вытащили наружу и заставили поднять руки.

Возможно, я сумею среагировать достаточно четко и поймать пару-тройку стрел. Однако всех и каждого я защитить не смогу. Рук у меня только шесть, а не сто.