Александр Рудазов - Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона [litres]

Кажется, Торквемаду хватил апоплексический удар. Так страшно он затрясся, услышав эти обидные слова. Рука задрожала, дыхание участилось. Оскорбленный до глубины души, великий инквизитор уже не находит слов, а только булькает и сдавленно хрипит:

– Сжечь!.. Сжечь!..

– Не трудитесь, я не собираюсь стоять столбом и дожидаться, пока меня сожгут, – брезгливо отмахнулся эль Кориано, шагая вперед. – Я искренне надеялся, что буду услышан, но я все же не настолько глуп, чтобы явиться в логово Зверя, не озаботившись мерами предосторожности.

Полностью игнорируя присутствующих, он подошел к пиршественному столу. Пошарил по нему глазами и цапнул жареную тушку ягненка. На губах экс-кардинала зазмеилась коварная улыбочка. Очень медленно он поднес к ним ягненка и… страстно поцеловал его прямо в губы.

Меня чуть не вывернуло наизнанку. Вот он, значит, какой – некрозоопедофил из детской песенки…

Однако действительность оказалась еще отвратительнее. По-брежневски облобызав ягненка, эль Кориано резко подбросил его в воздух и тут же метнул следом… я не успел разглядеть, что именно. Какой-то камешек вроде бы.

– Я не отступлюсь и не сдамся! – погрозил кулаком экс-кардинал, запахиваясь в плащ. – Я заставлю вас познать ужас и страдания, каких вы еще не знавали!

Гвардейцы, ринувшиеся на него с разных сторон, столкнулись лбами. Эль Кориано снова исчез. На этот раз – бесследно, оставив после себя лишь облако дыма. Телепортировался, судя по всему.

М-да. Еще один колдун. Покойный епископ Каролюс из Дотембрии тоже приколдовывал на досуге, теперь вот и этот, оказывается, втихаря овладел альтернативной специальностью…

Видимо, у них это модно.

Однако сейчас не до раздумий. Эль Кориано исчез, но его колдовство осталось. Жареный ягненок, которого он подбросил к потолку, даже не думает падать. Висит в воздухе и странным образом… раскрывается? Да, раскрывается, как очковый футляр.

– Что-то мне это не нравится… – пробормотал я, на всякий случай выпуская когти. Не знаю, что за мерзость собирается произойти, но вряд ли что-то хорошее.

Ничего хорошего и не произошло. Секундная пауза – и из раскрывшейся тушки выметнулись сотни тончайших нитей, похожих на гитарные струны. Жилы… думаю, это жилы. Однако жилы непомерно удлинившиеся.

Пятнадцать человек мгновенно упали мертвыми – эти «струны» пронзили их, как раскаленная проволока. Еще десятка три закричали от боли, катаясь по полу и зажимая сквозные раны.

Гвардия бросилась закрывать собственными телами Папу. Бронированные цверги заученными движениями вскинули щиты, но это не помогло – колдовские нити с легкостью пронзали даже железо, закаленное в подземных горнилах. Помещение наполнилось паническими воплями, народ ринулся к спасительным дверям. Там тут же образовалась пробка.

Кардинал-колдун применил действительно страшную штуковину. Выстрелив «струнами» один раз, про́клятый ягненок тут же втянул их обратно, явно приготовившись стрелять повторно. Десяток таких залпов, и в банкетном зале не останется никого живого.

А судя по тому, с какой скоростью он действует, займет это от силы минуту.

Однако второго выстрела не последовало. Несмотря на длинное описание, с момента первого прошло ровно три секунды. А на четвертую висящего в воздухе ягненка накрыло кислотным ливнем. Я рефлекторно распахнул крылья, взметаясь к потолку, подлетел к колдовской бомбе и бешено заработал когтями, полосуя тварь на лоскутки.

В последний миг существования чудовище все же нанесло ответный удар. Из уже разваливающегося на куски трупа брызнула новая порция полупрозрачных «струн» – и на сей раз все ударили в меня.

Крылья распахнулись во всю ширь, и я удержался в воздухе. Но моя природная чешуехитиновая броня оказалась бессильна против колдовства. Зубы заскрипели от дикой боли – тело пронзило в сотне мест разом. К великому моему счастью, все раны пришлись на торс и руки – голова оказалась выше области поражения.

Единственный мой уязвимый орган – мозг, оставшийся от прежнего тела, человеческого. Все остальное, в принципе, можно отрезать совсем – я выживу. Конечно, обрадовать меня такой расклад совсем не обрадует, но это все же лучше, чем умереть.

Весь изрешеченный, обливаясь кровью и черной слизью, заполучив множество крохотных дырочек в перепонке, я спланировал на пол.

Выставив алебарды в боевую позицию, гвардия медленно обступила порезанную на ленточки тварь. Сейчас она выглядит совершенно безобидно. Трудно поверить, что этот жареный ягненок чуть не отправил к праотцам всех присутствующих.

Я понемногу начинаю понимать, почему радикально настроенная часть духовенства хочет извести магов под корень. В самом деле – мало ли что им в голову взбредет? Там у каждого второго в башке тараканы размером с кулак. Услышит такой псих приказ своей левой пятки, да и колданет чего-нибудь поганенькое…

Плавали, знаем, на что этот народ способен. Ученые академики тоже порой отжигают, преподнося миру ядерные взрывы и озоновые дыры, но у них это все же из разряда «хотели как лучше». А вот колдуны любят делать всякую бяку именно целенаправленно. Посмотреть, как людишки засуетятся. Или просто круто выпендриться.

А меня никто даже не спрашивает, в порядке ли я. В голливудском фильме этот вопрос задали бы в первую очередь. Там его задают, даже если человек корчится в предсмертных судорогах. А тут никто не посчитал нужным побеспокоиться.

Яцхен, конечно, тварь живучая, убить меня крайне сложно. И регенерация молниеносная – главное, жрать побольше. Но все равно хотелось бы получить хоть каплю сочувствия.

И дачу на Канарах тоже было бы неплохо.

– Нет, ну это просто песец какой-то, – вслух пожаловался я, колупая затягивающиеся ранки на груди. – Все, буквально все пытаются меня убить. А охотничий сезон на яцхенов еще не начался, между прочим.

– А когда начнется? – спросил услышавший мои слова Торквемада.

– С какой целью интересуетесь, падре?

– С сугубо практической.

Я на всякий случай отступил на пару шагов. С инквизицией у меня довольно сложные и запутанные отношения. Они почему-то ужасно хотят меня убить. А я этого совершенно не хочу.

Такой вот конфликт жизненных целей.

– А что, падре, как же это вы умудрились проворонить такой нехороший кадр? – поинтересовался я у Торквемады. – Хреново работает ваше святое НКВД. Целый кардинал оказался колдуном и врагом народа, а вы проглядели.

– Бывший кардинал, – огрызнулся великий инквизитор. – Гитэн эль Кориано был лишен сана год назад.

– Но колдовать он, скорее всего, умел и раньше, верно? Как я слышал, всего за год таким трюкам не обучишься.

– Да, за год такое не освоишь, ты прав. Но я клянусь Богом, что до изгнания Гитэн эль Кориано не имел никакого отношения к чернокнижию. Я бы знал об этом. Все кардиналы и епископы – все до единого! – находятся под моим личным наблюдением. Я в курсе самых мелких их грешков – у кого какая любовница, кто сколько приворовывает из казны Храма, кто любит выпить лишнего, а кто – вкусить яств… Некоторые из них и в самом деле умеют… кое-что… немножко… в границах дозволенного… это не запрещено, к сожалению… Но кардинал эль Кориано в их число не входил. Он всю жизнь ненавидел чернокнижие. На его счет у меня никогда не было и тени подозрения. А это о многом говорит, тварь!