Алексей Изверин - Чужая корона [litres]

Зажигалка сюда, лекарства, керосинка вот теперь… Оттуда монетка, кольца и кусок подушки. Кольца причем проблемно прошли, я мог и без пальцев остаться.

А если проанализировать?

Зажигалка. Мне она на фиг не нужна, потому что не курю, зачем купил не знаю, от нечего делать разобрал и собрал, сменил пружинку и кремень, носил с собой. Призадумался о чем-то на лекции, крутя ее в руке, заснул… И проснулся тут с ней.

Лекарства. Никакого родства с ними не было, но я просто так хотел их перенести, что просто с ума сходил, скотчем к себе привязывал. И как-то у меня случайно получилось. Хоть убей, не помню, носил ли я с собой ту коробочку весь день или нет. Вроде бы нет, просто спрятал ее.

Монетка. Ничего не сделал, искал что-то холодное, чтобы к синяку приложить, и она перенеслась.

Кольца. Вот тут сложнее. Вера так на меня насела, что я, чтобы отвлечься, о разной ерунде думать начал и сконцентрировался на подушке и кольцах.

Лампа. Я ее собрал, разобрал и уснул с ней чуть ли не в обнимку, и вот она тут.

А вот тонфы? Так и не получилось, хотя я спал с ними в обнимку. В том мире они со мной не проснулись.

Так, а еще. Я ствол вот уже несколько раз собрал, разобрал. Так в чем же дело? Наверное, я просто не чувствую его как свой. Недостаточно просто сделать сборку-разборку. Надо бы пристрелять его, возможно… Или еще как-то с ним сродниться.

Так, может, тут есть какая-то связь, во-первых, это мои душевные терзания и моральные переживания, а с другой стороны, это определенное сродство с предметом. И тогда перенос срабатывает. Тогда, в шатре, Вера чуть ли не в открытую меня на себя затаскивала, а я от нее все подальше, подальше… Определенный настрой получился все же. И проснулся в электричке уже с кольцами на пальцах.

– О чем задумался, Седдик? – спросил меня Виктор. Он уже поел и теперь неторопливо вытирал руки чистым полотенцем.

– Домой пора ехать. Стемнеет скоро.

Значит, предметы, с которыми я родство чувствую, да?

Ну, так пара тонф у меня есть. Я их сам делал. Сам вытачивал, сам ручки вырезал, сверлил отверстия, полировал дерево, а уж сколько я с ними тренировался-то, так это даже и сам не упомню. Они уж пропитались моим потом, и это не фигурально выражаясь.

Попробуем чуть упрочить связь?

Чеботарев и Молчан были изрядно удивлены, когда я заявился к ним с тонфами и изъявил желание сегодня тренироваться с этими орудиями.

– Новодел, – вынес свой вердикт Чеботарев практически сразу. – Под старину… Но на совесть сделано.

– Конечно на совесть! – согласился я. – Сам делал…

– О, могу сказать, что конструкция удачная! – обрадовался Чеботарев. – Что ж, попробуем чуть позже!

Попробовали.

Сразу оказалось, что знаю я довольно мало. Чеботарев отобрал у меня тонфы и показал, как правильно бить и как правильно защищаться. Потом вручил мне одну, а себе забрал другую, и немного потренировали движения. У меня добавилось немного синяков и очень сильно убавилось самоуверенности.

– Ну… Не мое оружие. Не очень нравится, – сказал мне Чеботарев, когда мы отдыхали на лавочках в спортзале, после душа. – Нет, не мое. Мне как-то больше парные мечи нравятся… С ними удобнее.

– А мне прямой больше нравится. Наш, русский меч, – степенно сказал Молчан. – Да и шутки ниндзевские ваши… Поздно мне уже им учится. Я лучше с мечом. Кстати, через месяц снова будет представление в парке, пойдете? Лех, Серег?

– Я если только посмотреть, – улыбнулся Чеботарев.

– Лех, а ты не думал вообще школу свою основать? – вдруг спросил Молчан. – Преподавать там… Платили бы деньги большие.

– Кто я такой-то? – Развел руками Чеботарев. – Игорь, чтобы свою школу основать, нужно мало того что место найти для тренировок, учеников найти, снаряжение для них найти… Дел-то много! Да и не знаю я ниндзюцу на таком уровне, чтобы грамотно преподавать. Я так, подмастерье. К тому же менты еще не забыли, как каратистов гоняли.

– Да брось ты! – сказал Молчан, – Забыли они давно [30] 13 марта 1978 года появился приказ заместителя председателя Комитета по физкультуре и спорту при Совете Министров СССР «О создании комиссий по борьбе карате». 10 ноября 1981 года Указ Президиума Верховного Совета РСФСР за № 6/19 и № 6/24 «Об административной и уголовной ответственности за нарушение правил обучения карате» и вводятся в Административный и Уголовный кодекс РСФСР и Союзных республик соответствующие статьи (ст. 177 АК РСФСР, ст. 219.1 УК РСФСР) об ответственности за «Незаконное обучение карате» и за «Нарушение правил обучения карате». 17 мая 1984 года Спорткомитет СССР издает приказ № 404 «О запрещении обучения карате в спортивных обществах». Закончилось где-то в 1990-е само собой. , у них уже другие занятия…

– Забыли – не забыли… Да кто их знает, – проворчал Чеботарев. – Мне уже раза хватило. Мой учитель отсидел, пять лет, от звонка до звонка… Ладно, что сидим-то? Скоро уж школу закроют, сторож опять за бутылкой припрется…

Перед сном я с полчаса тренировал удары, которые показывал Чеботарев. Тренировал, пока руки не заболели, а тонфа, описав красивую дугу, не улетела в шкаф. В дверях сразу же возникла матушка.

– Ты что там делаешь? Кстати, в комнате-то убрался?

– Да ничего, мам, упал просто… Я спать вообще-то!

Мама подозрительно посмотрела на меня.

– Мам, я спать ложусь… – Я стал через голову снимать футболку.

Мама ничего говорить не стала, вышла, дверь за собой не закрыла.

Закрыл за ней дверь, еще раз погладил тонфы.

Ну уж вы меня не подведите, а? Не подведите!

Лег в кровать, под бока положил себе по тонфе, собранной. Жалко, конечно, их в тот мир переносить, но на что не пойдешь ради науки? Так что, любимые мои, вы есть я, а я есть вы. До встречи в новом мире! Спокойной ночи!

Проснулся я в том мире.

И с радостью ощутил, как в ребра мне упирается рукоятка тонфы.

Неужто получилось?

– Доброе утро, ваше высочество! – приветствовал меня Росинант.

– Доброе утро. – Я потянулся, вскочил на ноги. Взял в руки тонфы, положил их на локти, сделал пару выпадов короткой частью. Ну… Теперь точно понятно, что у принца руки короче, чем у меня. Конец дубинки дальше за локоть вылезает, чем у меня на Земле.

– Завтрак и прикажи карету закладывать… – удовлетворенно пробормотал я, развинчивая рукоятку от тонфы. Надо же, что же так туго идет-то… Чпок! Вот, получилось. Значит, механика не выходит из строя при переносе из мира в мир. Хорошо. Хотя это и по керосинке можно было сказать.

Пистолет, мой пистолет, ну что же ты никак не переносишься?

– О, Седдик, это что-то новенькое, – приветствовал меня мой учитель. – Что это и где ты это нашел?