Алексей Изверин - Чужая корона [litres]

Я как-то поначалу не понял, о чем это он, но потом сообразил. Тут же крепостные. Их что продать, что подарить… То есть мне предлагают приобрести себе немножко рабов?

Ну не отказывать же? Если уж тут все в обычае, то придется делать так, как повел бы себя глупый мальчишка-принц, неведомо как проснувшийся после болезни и мечтающий, как и все мальчишки, о воинской славе да о девчонках только задумывающийся…

– Я буду очень рад, любезный граф! – Просиял я. Точнее, просиял-то принц, а я как-то не смог. Нет, ну на фиг мне рабы? Что я с ними делать-то буду?

– Вот и хорошо! – обрадовался граф. – Я пришлю людей как можно быстрее!

От графа я вышел и ощутил, как у меня вдоль позвоночника стекает пот.

Играть с графом Урием опасно. Как когда-то выразился Серега-большой, это все равно что сунуть спящему тигру в задницу швабру. Эффект гарантируется, да вот только пихать надо глубже и держать крепко в сторону от себя, чтобы испытуемое животное не обернулось и не покарало обидчика.

Граф Урий именно такой тигр. Граф Дюка, местный доверенный рыцарь, суть крыса, большая и предсказуемо опасная. Граф Ипоку крыса обычная, в золотой обертке. А вот граф Урий…

Спокойный, умный сморчок-бухгалтер с бандой жестоких убийц на содержании. Что, звучит по-книжному? Ага, да вот только когда встречаешься с этим в реальном мире, страшновато становится.

Чуть расслаблюсь, чуть покажу, что я умней, чем кажется, и… Не знаю, что. Вряд ли в тюрьму потащат, скорее всего просто выпорют, как тогда, да посадят под домашний арест. А вот остальные мои соратники? Их-то не пожалеют.

А потому надо бороться. Даже не за себя уже, а за всех тех людей, которые мне доверились. Почему-то оказывается, что их не так уж и мало.

В том мире погода вдруг, как-то сразу, пошла на поправку. Зима оказалась совсем недолгой, даже и замерзнуть никто не успел.

Задул с моря ветер, посшибал черепицу с крыш, смел мусор с улиц и площадей, притащил тяжелые, плотные тучи и стих, будто и не было его. А из затянувших небо туч повалил густой и плотный снег, сменившийся дождем. Когда же дождь кончился и из-за рваных облаков проглянуло яркое солнце, оказалось, что ветер и дождь сдули и смыли весь снег. Многочисленные мелкие ручейки, текущие к морю, наполнились водой, несколько их них превратилось в небольшие речушки, а река за городом была видна даже из окон Тронного зала. Серо-стальная полоса, упершаяся в океан, волокла в себе как спички вывороченные деревья. Мост держался, вокруг его быков кипела вода, бросая далеко позади себя буропенные усы.

Зима со снегом длилась недели три, не больше, и холодов сильных нет. Надо бы сделать термометр, разметить и поглядеть… Ничего сложного-то нет в этом, стеклянная трубка и подкрашенная вода в ней, засечь температуру замерзания и кипения, да и…

Подкинул эту идею графу Славу, тот неожиданно заинтересовался, заинтересовал студентов. Студенты скинулись деньгами, заказали у мастера Гушола длинную стеклянную трубку. Мастер Гушол-то уже на лампах руку набил и длинную стеклянную трубку изготовил с пятой вроде бы попытки. Залили в нее подкрашенную чем-то зеленым воду, красного раствора марганцовки не нашлось. В большом котле кипятили воду, с улицы принесли льда и стали экспериментировать. То в кипяток трубку опустят, то в лед. Вода в трубке сжималась и разжималась, столбик новоявленного термометра весело бегал вниз-вверх, пока не лопнул, осыпав осколками окружающих.

Ну что сказать? Хорошо, что никто не пострадал.

Студенты заинтересовались, и через пару дней на площади перед университетом установили новый градусник. Стеклянную шкалу сделали побольше, высотой в рост человека, и прикрепили стальными зажимами к деревянному щиту, на который нанесли шкалу температуры. «Холодно», «Немного холодно», «Тепло», «Жарко» и промежуточные состояния. То есть «Полухолодно», и «Немного полухолодно». Так что теперь известно, что сейчас «Немного холодно». Ну… Ну да ладно. Пусть хоть так побудет. Дойдет время и до того, чтобы сделать шкалу Цельсия. Всего-то на сто частей разделить два состояния, между водой кипящей и водой замерзшей…

А жители-то уже поняли, что «немного холодно», им тот градусник пока что не указ. В домах пооткрывали ставни, закрытые с началом холодов. В «Похотливом овцебыке» дали какой-то концерт, слухи о котором проникли и в замок. Графинчики аж слюной исходили, они туда как-то умудрились проникнуть, и, походу, им там таки дали. Жаль, что не по голове.

С наступлением тепла в городе увеличилось количество народу. Многочисленные нищие оккупировали все свободные улицы Нижнего города, толклись у ворот. Я едва не схватился за кинжал, когда к карете, выкатывающейся из ворот Верхнего города, со всех сторон заковыляли человек десять в лохмотьях, немытых, нечесаных и на вид столь жутких, что Фредди Крюгер получил бы инфаркт.

– Подайте медяночку… – завыл один из них.

Мастер Клоту громко сглотнул и прижал к себе ящик, а потом вдруг швырнул в сторону несколько монет.

Нищие сразу же сбились в кучу, за монетами, быстро их поделили и решили, что такие хорошие люди им заплатят еще. И двинулись со всех сторон к нам. Лошади всхрапнули и встали, когда перед ними вырос живой грязный заслон. Кучер затрясся так, что видно было под большой шубой, замычал, покачивая вожжами.

Росинант отнял плеть у кучера и хлестанул над головами приближающихся нищих, да куда там!

Положение спасли Виктор и Волин. Они ждали нас как раз у ворот, и с другой стороны врубились в толпу, раздавая удары направо и налево пинки и удары. Нищие быстро разбежались, ни Виктор, ни Волин не церемонились, били в полную силу.

– Молодец. – Я поймал взгляд лейтенанта Лурга, глянул ему в глаза. Тот выпрямился в седле, поклонился, что-то извинительно пробормотал и вернулся к своим людям. Те как раз ворота проезжали, усердно залечивая утренний «перепел» вином из небольших фляжек.

Охрана называется. Давно бы расформировал уродцев, да выгодна мне такая охрана, которая в дела мои не лезет. Кто другой давно бы уже матушке моей нажаловался, и пороли бы меня в моих покоях каждый день. А эти спокойные, пьют себе и пьют.

Удивительный недосмотр графа Дюка, алкашей этих в охрану мне поставить, такую свободу действий мне дал! Или это недосмотр графа Урия? Или, наоборот, досмотр?

– Мастер Клоту! – Повернулся я. – Ну?

– Простите, ваше высочество… – Мастер Клоту вжал голову в плечи. – Я думал, это может их остановить, я в сторону бросал… Их так много было…

– Эх! – У меня даже слов не нашлось.

Виктор и Волин поворотили лошадей, пристроились по бокам кареты.