Алексей Изверин - Чужая корона [litres]

Остальные придворные тоже не были в безвестности, что за зверь такой «рохнийский лук» и как с ним обращаться, подались подальше, кто и за колонны спрятался. Им-то не всем видно, что арбалет не заряжен! Мастер Виктор, не будь дурак, задом, задом к двери и затерялся в толпе вместе с помощниками. Молодец, быстро сообразил.

– Где, где этот мастер! – взвизгнула королева, бешено оглядываясь. – Сейчас я ему…

– Мамочка! – еще раз пискнул я. Лишь бы она снова про мастера Виктора не вспомнила, а то попадет мастер к графу Урию, ничего хорошего… – А как же я? Это же мой подарок!

– А ты… А ты… – Королева глянула на меня. Надулась она даже чуть больше обычного, красная, как помидор. С другой стороны трона Альтзора смотрит равнодушно, даже, кажется, презрительно.

– А тебе ужо я покажу! Долой с глаз моих!

Ну, сила не на моей стороне…

Быстро задавив в себе злобу, я воскликнул:

– Маменька, я же ничего не сделал! Маменька, прости!

Даже сам поразился, как быстро отреагировал. Все лишние чувства и ощущения придавил вмиг, наружу снова плаксивый ребенок, которого только тронь, и сразу или слезы, или истерика, выбирай что больше нравится.

– Маменька, они сами все, я и ни сном, ни духом… Светлыми богами клянусь!

За эти слова я заслужил сильную затрещину, слетел с кресла и был препровожден парой гвардейцев в свои покои, где и заперт.

Когда меня волокли из зала – сопротивляться или еще как-то выходить из образа я не стал конечно же, – то заметил я взгляд Альтзоры. Презрительный.

А ухо распухло. Рука у маменьки тяжеловата оказалась.

А через некоторое время в дверь постучали.

– Кто там еще… Войдите!

– Ваше высочество, – вкрадчиво приветствовал меня граф Урий.

– Да? – плаксиво сказал я, быстро изгоняя из головы разные посторонние мысли, вроде окровавленного и сипящего человека, висящего на дыбе. Ну это же просто граф Урий, что страшного-то? Мой добрый друг, опора трона, который меня деньгами снабжает!

– Ваше высочество, прошу вас не хранить дурных мыслей. Очень красивая вещь… – сказал граф Урий. – Но владеть рохнийским луком для человека вашего уровня не подобает.

– Почему же? Граф, да проходите же, что в коридоре стоять? Я прикажу подать вина… Эй, Росинант, милейший, – сам не знаю, почему у меня это слово вырвалось, – вина мне и графу! Граф, вы какое предпочитаете?

– Вынужден отклонить ваше предложение, ваше высочество, – поклонился мне граф Урий. – К сожалению, дела ждут меня…

Ага, людей на дыбе вешать и потрошить… Бр-р… Чтоб ты сам в такие дела попал, морда твоя гнусная.

– Ну хотя бы внутрь пройдемте. – Я заискивающе улыбнулся. – Можно и настойки принести…

– Если только на минутку, – согласился граф Урий.

Вошли, сели за столом, за которым я обучался каллиграфии. Росинант принес два кубка, с настойкой оба, большую тарелку с фруктами и тонко нарезанным подсоленным мясом, красиво все расположил на столе. Граф Урий бросил на него острый и внимательный взгляд.

– Просто обидно, граф! – сказал я. – Я так хотел настоящее оружие для охоты! Из лука у меня еще не очень получается. А этот лук такой красивый, и мастер старался, украшал, а матушка вот так… Поломала.

– Не расстраивайтесь, ваше высочество, – сказал мне граф Урий, отпивая из кубка. Ого, классно пьет, я тоже так хочу научиться. Выпил вроде, а количество питья в кубке не уменьшилось. – Мастеру ничего особо страшного не будет…

– Да и ладно с ним, плетей получит, так быстрее шевелиться станет, смерд! – махнул я рукой. – А вот лук жалко, я всегда такой хотел… Зашел к мастеру, приказал ему сделать и мне подарить, денег дал сколько-то…

– Вот на что пошли такие деньги… – покачал головой граф Урий.

Какие еще деньги? Он что, думает, что… Ого! То есть граф Урий думает, что все то золото, что я получаю как наследный принц из казны королевства, я потратил на арбалет? Кстати, надо будет деньги как-то отмыть. То есть решить, куда же я их потратил. А то еще дороется граф Урий до бомб и до пороха, мало мне не покажется…

– Это легко решить, ваше высочество, – продолжал меж тем граф Урий. – Ваша матушка сейчас во гневе, подождите семидневие, да подойдите к ней заново, когда сердце ее смягчится. Не оставлять же вас без подарка? А как у вас с верховой ездой, ваше высочество? Слышал я, что барон Нават предложил вам пару уроков…

– Ну, не барон Нават, а его служанка… Вера зовут. И даже показала, очень интересно. Я вот как раз думаю, где найти лошадей? Мне только маленькую дали, а больших не разрешают! А я хочу на большой, на большой, как мой предок, король-рыцарь!

– Не беда, ваше высочество, в конюшне замка есть множество лошадей, от горячих нугарских скакунов до смирных степных лошадок. В свободное время зайдите да выберите, я распоряжусь. А лампы Аладдина? Вот это хорошая придумка!

Я только мог себя поздравить с тем, что так хорошо владею лицом. Мышцы на лице как отключились, а словно кто-то другой говорил моим голосом:

– Да, мне тоже понравились! Я зашел к мастеровым и сказал, что света мало, и пусть что-нибудь придумают, если не хотят испытать мой гнев! Ух, как они забегали! Вмиг все придумали!

– Да, в самом деле хорошо придумали, – похвалил меня граф Урий. – Только воруют их… Управитель жаловался, что два десятка уже исчезли, теперь в комнатах дворян висят.

– Как можно, дворяне? – поразился я. Ну, внешне поразился, а внутри-то меня циничный Серега сказал, что и не так можно, и даже круче можно. Дворянам можно и всю страну свою продать налево, все равно дворянами останутся. Страну же продали, не честь!

– Дворяне бывают разные, – посуровел граф Урий. – Ваше высочество уже достаточно взрослый, чтобы я сказал неприятные вещи…

– Да-да?

– Иногда дворяне ведут себя недостойным образом, и приходится их направлять на путь истинный. Кому, как не верным слугам королевы… И короля… Сделать это?

– Но это должны быть очень верные слуги, граф, верно же?

– Конечно, самые верные! – уверил меня граф.

– Какие люди, какие люди! – радушно встретил меня Вячеслав Брониславович. – Как дела, как здоровье, родной?

– Да вашими молитвами! – я состроил на своем лице дежурную улыбку. – Есть тут одна вещь… – Я развернул газету. – Вот. Хотелось бы узнать ее цену.

Мне показалось, что сейчас старый ювелир лопнет вдоль по швам.

Минуту посидел, надуваясь, как африканская жаба из передачи «В мире животных», показывали там такую, надувается раза в три больше самой себя. Потом вскочил со стола, обошел меня кругом, закрыл дверь на задвижку. Потом подошел ко мне, внимательно на меня посмотрел, очень внимательно, в глаза. Словно искал что-то.