Майкл Флетчер - Без надежды на искупление [litres]

– Это ты говоришь после того, как бросил меня на улице, кишащей териантропами?

Похоже, теперь она ответила на тот вопрос, который он задал ей раньше.

– И нет, – договорила она, – я не оставила его одного. Я оставилв его с Вихтихом.

Бедект попытался встать, но оказался сидящим на полу. «Как я здесь очутился?»

– Поскольку Вихтих мертв, – рассуждал он с пола, – то, скорее всего, он не втянет мальчика в какие-нибудь неприятности.

Штелен протянула Бедекту руку и с удивительной легкостью поставила его на ноги.

– Я всегда говорила, что, если Вихтих будет мертв, дела у нас пойдут только лучше.

Возле трактира. Темный переулок. Прохладный воздух. Желудок урчит, вот-вот взбунтуется. Мир кружится.

Бедект почуял в воздухе кислый запах немытого тела.

– Штелен?

– Да? – отозвалась она из-за его правого плеча.

«Слава богам». Он как раз уже задумывался о том, кто поддерживает его, пока он, покачиваясь, бредет в потемках.

– Где мы находимся?

– На задворках.

Отлично.

– Как мы сюда попали?

– Мы сюда пришли. – Она гнусаво рассмеялась. – То есть я пришла. А ты доковылял. И тебе потребовалась значительная помощь.

Он сжал ее плечо. О черт, какие же у нее мускулы.

– Я рад, что ты здесь.

– Да я тоже.

Бедект почувствовал, как сильные руки возятся с его ремнем.

– Это ты?

– Да.

– Хорошо. – Или он просто обрадовался, что рядом с ним в темноте не оказался какой-нибудь незнакомец?

С него свалились штаны, и прохладный воздух ласкал ему яйца. А потом то же самое стали делать теплые пальцы.

– Мне кажется, меня сейчас вы…

Возле трактира. Темный переулок. Прохладный воздух. Он сидел в чем-то тепловатом и густом. Спина касается неровной каменной стены. Кто-то маленький, теплый и сильный сидел на нем верхом, лицом к нему. Кожа. Горячая и влажная. Медленные движения туда-сюда.

Бедект скользнул рукой по упругому боку, по худенькой заднице, а потом вверх, где в ладони его оказалась маленькая грудь с поразительным соском. В ответ на его действия она тихо застонала.

Неприятный запах изо рта. Кислая вонь от немытого тела.

– Штелен?

– М-м.

– Как я здесь оказался?

– Упал.

Штелен подалась вперед, прижалась грудью к его груди и стала покусывать то немногое, что оставалось от его левого уха. Через рубашку он чувствовал прикосновение ее сосков.

– Мои штаны?

Она что-то прошептала ему на ухо, схватила его руки и положила их на свои ягодицы. Бедект попробовал осторожно сжать ее задницу.

Что она сказала?

– Другое ухо, – подсказал он.

Она переключилась на другое ухо и стала его покусывать.

– Я имел в виду, говори в другое ухо.

– Сильнее.

Он еще крепче ухватился за ее задницу и с силой притянул ее к себе. Как глубоко. Она застонала ему в правое ухо. Он не ожидал, что она способна издавать такие мягкие, тихие звуки.

– Штаны? – снова спросил он.

– У тебя на лодыжках, – прошептала она и стала скакать быстрее.

Движения Штелен становились все более сбивчивыми, уже не такими ритмичными. Когда она достигла оргазма, от ее вопля Бедект на некоторое время оглох и на второе ухо. Когда он кончил, он готов был согласиться оглохнуть пусть даже и на всю жизнь.

Через несколько секунд он уже жалел, что ему не посчастливилось оглохнуть.

Вихтих гладил ее по нежной коже. Она открылась ему, как цветок, приветствующий взошедшее солнце. Как сладко возмездие. Совсем как эта девушка.

А потом он лежал на удобной кровати, подняв взгляд на чистое, светлое лицо Моргена.

– Вот в Послесмертии, – сказал Морген, – люди должны служить тем, кто их убил. А что тогда им положено сделать для мальчика, который вернул их к жизни?

Вихтих сел и осмотрел комнату. Это не «Рухлос Армс». Чистый пол, без всякой грязи и мусора, да и простыни – хрустящие, недавно из прачечной. «Стоило мне помереть – и они тут же переселились в гостиницу получше». Он думал о том, что сказал мальчик, и старался понять, какие чувства у него это вызывает. Нет, он ничего не ощущает. Никакие угрызения совести не заставляют его служить. И все же нет причин упускать хорошую возможность.

Вихтих положил мальчику руку на плечо и постарался, как только мог, изобразить человека, который приступает к искренней исповеди.

– Кажется, – сказал он, – я теперь в вашем распоряжении. – Он соскользнул с кровати и изящно опустился на одно колено, так, что глаза его оказались чуть ниже глаз мальчика. Он смиренно склонил голову. – Что вы повелите мне сделать, мой господин? – Ему стоит постараться как можно дольше играть эту роль благоговейно покорного слуги. Разве может кто-нибудь не доверять слуге, которого связывают с господином некие магические узы, для которых не преграда и границы Послесмертия?

– Правда? – спросил Морген с удивленным видом.

Вихтих не ответил. Он просто не стал поднимать склоненной головы. Нужно не перестараться. Простота – вот ключ к тому, чтобы манипулировать Моргеном. То, что он не произнес, произведет больший эффект, чем сказанное вслух.

– Я не привык отдавать распоряжения, – признался мальчик. – Жаль, что они меня этому не на-учили, – пробормотал он. Наконец он сказал: – Поднимитесь.

Вихтих плавно встал на ноги и, глядя сверху вниз, улыбнулся мальчику. И только тогда хорошее настроение его покинуло.

– Где мои мечи?

– Когда Штелен уносила вас с того места, она оставила их лежать на улице.

– Тупая уродливая сучка!

– Я думаю, что она не…

– Она это нарочно сделала.

– Разве она могла знать…

– Она понесла мой труп, потому что знала, что ты вернешь меня к жизни.

– Но она не могла…

– Она бросила мои мечи, потому что знала, что меня это выведет из себя. Уродливая, вонючая, кривозубая, только и умеет, что убивать, врать, воровать и жульничать…

– Вам следует лучше обращаться со Штелен, – велел Морген.

Вихтих торопливо поклонился.

– Конечно. Мои извинения. Постараюсь вести себя с ней лучше. – «А потом убью ее».

Морген внимательно осмотрел свои руки, заглянул под ногти, казавшиеся безупречно чистыми. Брезгливо поморщился.

– Принесите мне воды, мне нужно помыть руки.

Вихтих еле удержался, чтобы не отшлепать мальчишку. Быстро оглядев комнату, он увидел, что везде идеальный порядок. Коврик лежал точно параллельно стене, и край его примыкал к изножью кровати. Простыни были тщательно сложены или туго заправлены. Ботинки Вихтиха аккуратно стояли у двери и выглядели, казалось, чище, чем в день, когда он их купил.

– Ты здесь прибрался, да? – спросил он.

Морген, недовольно глянув на слегка скомкавшиеся простыни на той кровати, с которой только что встал Вихтих, кивнул.

Когда Вихтих принес мыло и воду, Морген так упорно отмывал руки, что они стали все розовые. Потом мальчик вытер руки, для чего тщательно выбрал определенное место полотенца, которое внешне было ничуть не чище остальных.