Владимир Сухинин - Заложник долга и чести [litres]

– Ты стал настоящим мужчиной, – прервал молчание отец. – Только похож на лигирийца, хотя в душе ты настоящий нехеец. Расскажи нам, сын, как ты стал бароном.

– Да в общем-то случайно, отец. Был направлен с посольством Вангора в степь. Там случился мятеж, и я защищал великого хана. Потом вылечил его от отравления и был посажен по левую руку от него.

Отец вздернул седые брови:

– Ты удостоился такой чести?

– Да, отец. – Я рассказывал несколько не в том порядке, как происходили события, но это было не важно. Важно было то, что меня отметили. А для отца это было живительным бальзамом на его скупую на похвалу душу.

– От него я получил новое имя Тох Рангор и право основать свой род.

Отец проявил знание древнего языка.

– Тот, Кто Ломает, – произнес он. – Хорошее имя. Ты сломал замысел врагов степного правителя и был отмечен им. А невеста откуда?

– Так получилось, что меня приняли в род орков Гремучих Змей. Небесная невеста была из их рода. Пришлось участвовать в состязании и победить чемпиона. Вот она мне и досталась.

– Я знаю, что такое небесная невеста, сын. И рад за тебя. Рад, что ты теперь барон и у тебя есть такая невеста.

– Я, отец, граф.

Наступила пауза. Затем он расхохотался.

– Когда же ты все успеваешь? Прежде брата стал бароном, прежде отца стал графом. И где же твои владения? Постой!.. – прервал он сам себя. – Расскажи, как получил графа.

Понимая, что от меня ждут развернутого рассказа, рассказал почти правду. Только кое-что изменил. Придумал, как мы спасались от преследования демонов, убегая и прячась. Как шли, таясь, по ночам. Рассказчик я был неплохой, и меня слушали затаив дыхание.

В итоге меня приняли за сына и были рады встрече. Я видел, что денег у отца мало. Гобелены пообтерлись, одежда была хоть и опрятная, но заштопанная. Набеги и смерть тестя-купца сильно ударили по благополучию баронства. Я положил кошель с драгоценными камнями на столешницу. Если их продать, то можно выручить тысяч семь или даже десять золотых. Я понимал, что деньги отец от меня не возьмет, а камни, как часть добычи и преподнесенные как благодарность сына за правильное воспитание, примет.

– Что там? – нахмурился отец.

– Там драгоценные камни, отец. Часть добычи, что я взял в походе. Разграбил капище демонопоклонников. Прими во имя справедливости.

Отец протянул руку, взял мешочек, подержал в руке и открыл его. Суровые складки на лице разгладились.

– Принимаю, сын, и да сопутствует тебе удача Арпадара.

Поделиться награбленным в походе было делом обычным. Нехейцы верили, что тому, кто делится добытым в бою или набеге, всегда будет сопутствовать удача. А дар отщепенца благословен вдвойне. Если отвергнутый отпрыск поднимается в жизни благодаря своей силе или другим честным для нехейцев способом, то все хвалят отца, значит, хорошо воспитал сына. А если сын благодарит отца за правильное воспитание, такому барону на Совете выказывают особый почет.

Я угодил отцу и отдал долг Ирридару.

Ужин прошел весело. На стол я выставил вино, добытое у ректора. Музыканты из местных самоучек дули в рога и флейты, стучали в барабаны. Мясо лежало горой, вино лилось рекой. На моих коленях не слезая сидела младшая сестра, девятилетняя Юллия. Она вышла в нарядном платье, которое я купил для нее в салоне мадам Версан. И оно оказалось ей впору. Мать тоже была в новом платье и сидела очень довольная и раскрасневшаяся. Черри бросал робкие взгляды на скромно потупившуюся Мегги. Когда я рассказал родителям, что привез девушку для сватовства и хочу брата сделать бароном, отец словно стал выше ростом от этой новости, а мать обещала все устроить и просила меня положиться на нее.

Несмотря на то что Черридар был моложе меня на полтора года, он был крупнее и шире в плечах. Черные длинные волосы и аккуратно подстриженная бородка делали его старше. Он был очень похож на меня, в отличие от Орридара, мать которого была нехейка, умершая при родах.

Ганга словно попала в свою среду. Вела себя естественно. Она кинжалом отрезала куски мяса и клала себе и Торе на тарелку. Ее зубы могли перемолоть что угодно. Она поддерживала разговор, рассказывала о жизни среди орков и как познакомилась со мной, не забыв сообщить, что сначала хотела меня убить. У мужчин ее смелость вызвала восторг, а Юллия заявила, что если бы Ганга убила Ирри, то имела бы дело с ней. Все рассмеялись, хотя понимали, что девочка могла бы постараться отомстить. Если бы знала, конечно, кому мстить. Тора вежливо улыбалась и по большей части молчала. Рабэ крутилась за спиной Ганги и даже командовала слугами.

Ночью я спокойно уснул на мужской половине в гостевых покоях. На шкуре пещерного медведя. Провожая меня, подвыпивший Орридар, заикаясь, сказал, что, чтобы стать настоящим нехейцем, мне осталось добыть такого же пещерного медведя, и я ему пообещал, что утром обязательно пойду и добуду. С этим уснул.

Но среди ночи меня разбудила Шиза:

– Виктор, Демон прислал срочное сообщение, он ждет тебя в Брисвиле.

– Хорошо, – отмахнулся я и снова уснул.

Утром, вернее, еще ночью меня разбудила Юллия. Она была в походной одежде и прыгала на мне верхом.

– Вставай, Ирри, – тормошила она меня. – Ну просыпайся, ты обещал взять меня на перевал.

Я снял ее с себя и сел.

– На какой перевал? – зевая, спросил сестру.

– Как это на какой! – возмутилась девочка. – Ты вчера сказал, что поведешь лохматых зверей на перевал, и обещал взять меня с собой.

– А сколько сейчас времени? – В комнате было темно, в узком окошке виднелся кусочек неба и звезды.

– Скоро утро, – невозмутимо ответила проказница. Она понимала, что если я просплю до утра, то ее никуда не пустят. Она хотела удрать, пока родители спят. А отвечать за ее проказы придется мне. На то и был расчет маленькой хитрюги.

Делать было нечего. Кругом засада. Не возьму ее с собой – обида останется на всю жизнь, возьму – и буду иметь разговор с родителями Ирридара. Ладно, укоры отца и матери я как-нибудь выдержу.

– Иди буди Черри. Его тоже возьмем, – прогнал я сестру.

Вышли мы с рассветом. Мы на конях, тролли пешком. Хмурый, невыспавшийся Черридар не понимал, зачем я взял его с собой. Но у меня во время разговора с Юллией родился план. Раз уж пришлось дать обещание добыть медведя, надо с этим помочь и Черридару. На склонах перевала расплодилось много пещерников. Они вытеснили даже барсов и стали там хозяевами, деля гору с козлами и орлами. Но об этом я ему сообщу после того, как мы прибудем на место.

Дорога пролегала по узкой долине, по которой протекала быстрая горная речка. На пологих склонах были распаханы небольшие островки под посевы. Всего в долине было пять поселений, и самое крупное как раз рядом с нужной горой. Там была еще, как я помнил, небольшая крепостица с гарнизоном в три десятка дружинников. Тролли повеселели. Горы им нравились, и они мне это сообщили. Довольна была и Юллия. Брат молчал, я тоже не торопился начинать разговор. Пусть парень пообвыкнет, примет меня за старшего без всякого соперничества. Я помню, что он часто спорил с Ирридаром, отстаивая свою точку зрения, и даже пытался превзойти его в схватках. Но, как подсказывает та же память, всегда проигрывал. Я ехал и размышлял, что понадобилось от меня Демону. Я был его должником, и мы оба это знали. Значит, придется отдать долг. Надо выбрать время и посетить Брисвиль, тем более что у меня самого там обозначились дела.