Владимир Сухинин - Заложник долга и чести [litres]

Нехейские горы. Замок барона Аббаи

Я, как Данко Горького, вел свой отряд сквозь тьму, освещая дорогу огоньком. Конечно, не вырванным сердцем, а магическим светляком. Следом топали без тени страха и сомнения тролли. Они разливали свою вонь по всему подземному коридору, но с этим приходилось мириться. Этих чудищ я решил подарить брату и поселить на перевале Гроз. Туда редко ходили нехейцы. Слишком крутые склоны, пещерные медведи, горные козлы и вечный туман. Но оттуда нередко пробирались в долину, где жили подданные отца Ирридара, отряды дикарей и разоряли окрестности. Самое лучшее место для троллей. Есть пища и не жарко. А уж дикарей они потреплют, в этом я не сомневался.

За троллями, стеная, шли, вернее, плелись девочки – Ганга, Тора, Мегги и Рабэ. Меня они народным героем точно не считали. Скорее всего, они меня проклинали за мой смелый поход. Но я упрямо вел их вперед и только вперед.

Чернушку оставил в замке командовать, дав ей в помощь Штофа и его команду. Наказал им волю Гронду не давать, эльфаров в замок не пускать и, принимая меры предосторожности, секретно убыл.

Итогом моих раздумий стало решение первый раз в жизни попробовать короткие тропы. Хотя сказать, что я долго думал, значит соврать. Когда я спросил себя, как же мне переправить стаю лохматых троллей в горы, меня тут же посетило озарение: идти нужно тропами смиртов.

В конце концов, иметь такой талант и не пользоваться им, по моему мнению, было верхом греха. Я ночью поднял с постели всех, кого запланировал взять в поход. Заставил их собрать лучшую одежду и засунул все это себе в сумку. Приказал заткнуться и погнал всех в подземелье. Настроился на малыша и стал представлять себе, куда я хочу попасть. Малыш замер. Я даже представил его как удивленного щенка, сидящего передо мной и склонившего голову набок.

Потом он «тявкнул» и устремился вперед. В стене образовалось большое отверстие, куда я почти пинками и маня лакомством в виде жареных гусей заманил троллей. Девушек заставил идти следом за ними угрозой, что иначе прикажу троллям нести их. Построил, так сказать, по ранжиру и пошел в неизвестность.

Вот так мы оказались в подземном коридоре, который тянулся и тянулся. Мы шли уже два часа, а конца тропы все не было. Девчонки, возбужденные ночным приключением, поначалу даже не бурчали. Их захватила таинственность и скрытность, они прониклись романтикой и ждали какой-то необыкновенной развязки. Но прошел час, другой, вонь, шедшая от троллей, не ослабевала, развязка не близилась, и мы шли и шли все время под землей.

На коротком отдыхе я сообщил им радостную новость, что мы идем в Нехейские горы, погостить в отцовском замке, где я родился. О том, что это короткая тропа, я им говорить не стал. Мегги поняла странность такого путешествия первой.

– Милорд, мы так и будем идти до гор под землей? – спросила она.

Остальные навострили ушки. У Торы они смешно задергались.

– Да, Мегги, – подтвердил я ее догадку, – прямо до замка моего отца.

У нее опустились плечи, она покорно вздохнула и смирилась. Троллям было все равно. Они жрали свинью, что я захватил с собой, и были очень довольны. Ганга не знала, где находятся мои родные горы, и просто отдыхала, а у эльфарки от удивления открылся рот и глаза стали как два ледяных озера.

– Ирридар, ты с ума сошел! – произнесла она, когда вновь обрела способность говорить.

– Я давно это заметила, – согласилась орчанка, – но уже привыкла к нему. И ты привыкнешь. Не старайся его понять, это бесполезно. Если он решил идти под землей, значит, мы будем идти под землей, и пусть там, наверху, бушуют ураганы или светит светило, мы все равно будем идти под землей. Я поняла, ваше высочество, – обреченно сказала Ганга, – что лучше ему довериться, чем спорить. Он все равно из нас сделает дур.

Вот так преподнесла меня моя невеста Торе. Самодур.

– Угощайся. – Она протянула эльфарке пирог с ягодами, похожими на чернику. – И ты поешь, – протянула она такой же пирог Мегги.

Рабэ не надо было заставлять есть, она уплетала за обе щеки копченую курицу. Девицы поели и хмуро посмотрели на меня. Я пожал плечами:

– Пошли, недолго осталось.

– Ага, где-то трик, – провела мысленные расчеты Тора. – И нам надо поправить прически. – Она как-то странно посмотрела на меня.

– Поправляйте, – не стал возражать я и остался терпеливо ждать.

Тора возмущенно задышала.

– Хозяин! – из-за спин девочек обратилась ко мне Рабэ. – Нам надо поправить прически без вас.

Тора с благодарностью на нее посмотрела. Видя мое недоумение, пояснила:

– Что непонятно? Надо справить нужду. Идите.

– Сейчас. Подождите. – Я вызвал малыша, объяснил ему, что нужно сделать, и тут же в стене появилась новая пещера. – Далеко не уходите, – предупредил их я и отошел.

Минут через пятнадцать мы пошли дальше. Еще через час впереди замаячил свет. Я в предвкушении и в страхе, трепеща – вдруг ошибся направлением и оказался совсем в другом месте? – выглянул из пещеры. На сердце сразу отлегло. Я узнал дорогу, которая вела в замок отца Ирридара. Впервые вживую, не по памяти Ирридара, я попал в заветный край. Теперь пан или пропал. Узнают меня и примут как Ирридара или нет, я не знал. Но Шиза успокоила:

– Не волнуйся. Ты как Ирридар прожил год отдельно, сделал карьеру на чужбине и стал настоящим аристократом. Овор тебя принял как воспитанника. Веди себя естественно, и все будет нормально.

Грело светило. Небо было синим. На склоне горы стоял неказистый замок. Башня, крытая деревянным тесом, почерневшим от времени и дождей, и прижавшаяся к ней невысокая стена. У подножия горы лепились домики поселения, тоже обнесенные стеной, сложенной из больших камней, над которой торчали деревянные вышки. Здесь царили суровая бедность и аскетизм.

Нас заметили, и в замке раздался тревожный звук рога. Ворота открылись, и из них выметнулся десяток всадников. Не доезжая пол-лиги до нас, они остановились и вытащили луки. К нам направился переговорщик. Старый дружинник с лицом, обезображенным шрамами, недоуменно смотрел на наш отряд. Мужчина, тролли и женщины. Он не знал, как реагировать.

– Здорово, Шрам, – обратился я к дружиннику. – Не узнаешь малыша Ирридара? Не ты ли рассказывал мне, как девок нужно уламывать?

Я радостно смотрел на воина. Память Ирридара передала не только воспоминания, но и его чувства к людям, которых он знал.

– Ирри, малыш! – Воин живо соскочил с коня и бросился обниматься. Он обхватил меня ручищами и закружил. – Приехал! – Шрам отстранился. – Как повзрослел-то. Как вырос! А я гляжу, ты это или не ты. А это ты. – Он снова обнял меня и сразу же отпустил. – Постой, а говорили, что ты бароном стал. Это правда?