Варвара Еналь - Подземные корабли [litres]

– Как тебя звали? – спросил Быстрый Пай.

– Тамагури-Таган.

– Да, это легендарное имя. Хотя сейчас почти не осталось легенд про робота, помогающего людям. Все забыто, – устало ответил Быстрый Пай.

Купол над Белым городом рассеивал свет Светила, делал его мягким и чуть-чуть перламутровым, как ракушки, которые можно было найти на берегу, около Соленой воды. К вечеру теплый свет наливался грозными алыми красками, густел у горизонта, и, когда раскаленный шар Светила катился вниз, пространство вокруг пылало, как огромный ритуальный костер.

С верхушки Белой башни мир казался тревожным и готовым к войне. Там, за невидимым куполом, за верхушками скал, за холмами, озерами и пустошами таились остальные восемь серверов, готовых проснуться и заработать.

Люк стоял на самом краю плоской крыши, у невысокого парапета, сложенного из квадратных белых камней, и смотрел вдаль, туда, где высились уцелевшие здания города. Он только что закончил смотреть еще один ролик, в котором говорилось о том, что Киберши разрушен, ее канцлер Морли-Тадина спаслась и теперь сотрудничает с державой Камлю (той самой, которую в простонародье называли Камлюки и которая после превратилась в пустыню).

Морли-Тадина, канцлер погибшей прибрежной страны, стала той самой Марой, которая попыталась захватить девять ключей. Теперь все стало на свои места, теперь Люк знал, что произошло на самом деле во время большой Железной войны.

Одно из последних сражений разгорелось тут, в Белом городе. Хозяин города, загадочный робот-синтетик Тамагури-Таган перешел на сторону людей, а вместе с ним и его команда из пяти умнейших синтетиков. Город стоял до последнего, и спасло его только то, что Потрепанному Птаху удалось запустить программу «Хамур», а потом «Последний Клич». Обе эти программы были запущены с Девятого сервера, того самого, в котором сейчас находился Люк.

Уцелела лишь западная часть Белого города, где находились энергетические башни и само сердце сервера, его главные пульты управления. Весь восточный край сгорел, и с высоты башни Люк мог рассмотреть заросшие низкими кустами развалины. Они находились сразу за второй посадочной площадкой, белый камень стен по-прежнему хранил свой чистый цвет, и казалось, что это просто какие-то низкие строения.

Раньше на востоке города находились школы, и Люк хотел проверить и посмотреть, что же на самом деле сохранилось.

Теперь, когда заветное слово «бьярнатль» запустило в работу программу управления драконами, ничего не стоило подозвать к себе машину. Люк свистнул, и один из новеньких дракончиков поднялся в воздух. Ловкая блестящая машинка сделала плавный круг, раскинув отливающие синими всполохами крылья, и замерла у самого края парапета. Люк проворно забрался по подставленному крылу и полетел на восток, к разрушенной части города.

Его называли «Белой пристанью драконов», и весь он был словно создан для этих прекрасных машин. Башни с плоскими крышами, высокие мосты, под которыми так удобно было пролетать, зарядные энергетические конусы, взмывавшие в небо на немыслимую высоту и накапливающие энергию Светила. Синекрылая машина Люка подлетела к одному из таких конусов, легко провела боком, чуть прикасаясь, и драконья чешуя заискрилась, засияла синими бликами. Дракон получил нужную энергетическую подпитку и с удвоенной скоростью понесся под фиолетовым куполом неба.

Вторая посадочная площадка для драконов была просто огромной. Над ней уже не летали круглые светящиеся шары-светильники и не горели большие прожекторы, установленные на арочных мостах вокруг площадки. Сами мосты оказались разрушенными, а в траве по краям площадки Люк различил какие-то обломки.

Время скрыло уродливые шрамы недавней войны, и высокие травы спрятали следы былых разрушений. Тем не менее Люк теперь понимал, почему драконы не пользовались большой посадочной площадкой. Ее гладкое покрытие из металлического сплава вспучилось большими пузырями, местами потрескалось, а с одного края и вовсе отсутствовало, открывая темнеющую, вспоротую землю.

Трава в том месте не росла, и земля походила на жуткую, запущенную рану.

За большой посадочной площадкой находились ангары, но от них тоже мало что осталось. Провалившиеся крыши, разрушенные каменные стены, выбоины на широкой дороге, ведущей к ним. От синих столбов остались всего лишь развалины, похожие на гигантские пни.

Синий дракон приземлился в траву и позволил своему хозяину спуститься.

Люк оглянулся. Тишина и безветрие, лишь яростные пылающие блики заката, окрашивающие листья кустарника в розовый цвет. Мелкие ящеры притихли, напуганные приближением чужака, и почему-то казалось, что в этих местах царит смерть. Впрочем, так оно и было.

Чуть дальше, среди разрушенных белых башен, чернели остовы погибших драконов. Пролетевшее время сделало умерший Живой металл хрупким, похожим на черное стекло, которое крошилось под ботинками Люка и звонко скрипело. Один дракон, два, три…

Целая стая мертвых драконов. Целое кладбище погибших машин.

А за ними, за рядами разрушенных строений поднимались остатки белого арочного моста и две уцелевшие башенки, которые когда-то были школьными пристройками. Люк, не раздумывая, зашагал к ним.

В кармане его штанов лежали три ключа: первый, второй и пятый. Люк ощущал пальцами их нагревшуюся поверхность и понимал: ключи что-то чувствуют. Видимо, он приблизился к каким-то мощным установкам, связанным с этими ключами.

Именно здесь проходила самая яростная атака: земля была изрыта, тут и там зияли ямы, заросшие короткой густой травой. Кроме мертвых драконов, всюду виднелись скелеты роботов-Всадников. Два остова громадных Ниу-Ши темнели, точно две округлые скалы. Среди поникших травяных стеблей Люк рассмотрел плиты широкой синей дорожки и зашагал по ним, перепрыгивая черные останки роботов.

Маленькие башенки тянулись ввысь, как тонкие обелиски. Как памятники погибшим. Их связывали многочисленные арки моста, к которым вели широкие и удобные ступени. Люк прикинул, можно ли подняться по этой лестнице, и решил рискнуть. Не все ступени уцелели, но металлическая основа казалась вполне крепкой. Взобравшись по лестнице, Люк оказался на мосту. Вход в левую башенку темнел пустым провалом, и оставалось только нырнуть в сумрак.

В этих помещениях не загорался свет, не поблескивали гостеприимно отделанные белым металлопластиком стены. Темнота казалась прохладной и пустой. Люк включил меч, сделав лезвие маленьким и коротким, и с помощью этого незатейливого фонаря осветил себе дорогу.