Юрий Соколов - Солнца трех миров [СИ]

Пробравшись сквозь валежник вокруг хоула, мы вышли на берег грязевого озера, то и дело стреляющего фонтанами гейзеров. На другом берегу кустились тридцатиметровые заросли чего-то, не поддающегося описанию. Слева стоял лес, и мы свернули в него. Голые, без листьев, деревья росли на растрескавшейся глине и камнях, по-видимому, ничуть не нуждаясь в почве. С ветвей свисало что-то похожее на лишайники. Кое-где пространство между стволами сплошь заплетала паутина с нитями толщиной в палец, и мы обходили эти места подальше, не желая с ходу знакомиться с пауками, которые могли такое сплести.

Через несколько сот метров лес кончился, и мы оказались на краю крутого склона, поросшего жгучей колючкой. Внизу высились колоссальные каменные столбы с коридорами-ущельями между ними, из которых поднимался пар, а может, дым. Далеко справа истекал потоками лавы вулкан и оттуда доносился глухой рокот. Слева все закрывали горы невообразимой высоты, черные и безжизненные. Вершины самых больших пиков терялись в темном бликующем небе, словно протыкая его насквозь, уходя то ли в космос, то ли в небытие.

- Ну и мирок, - покачала головой Машка. - Правильно говорил тот убогий - Сатанаил.

- Так и назовем, - одобрил Лысый.

- Главное - выбраться отсюда живыми и рассказать хоть кому-нибудь, что мы его так назвали, - сказал я.

- Здесь жить нельзя! - решительно заявила Даша, покрепче прижимая к себе Мартышку. - Как хотите, но здесь нельзя жить - мы ни за что не доберемся по этой планете до следующего хоула!

- Мне кажется, это не совсем планета, - тихо сказала Инга.

- Что значит - «не совсем»? - поинтересовался Эпштейн. - А что это?

- Не знаю, Боря... Но у меня чувство, что Юпитер по сравнению с ней - так, мелкий астероид.

- Сила тяжести здесь нормальная.

- Да, мы все это заметили.

- А не могла бы ты чуть подробнее?..

- Не время, Борь. Давай потом.

По склону внизу медленно ползла бесформенная масса - стенающая, вздыхающая, то и дело вздувающаяся буграми. Впереди она пятиметровым валом накатывала на заросли жгучей колючки, а позади нее от неприступных кустов оставались лишь редкие жалкие бодылья. Сполохи в небе над нами на мгновение закрыла крылатая тень. От неожиданности мы присели, а тварь размером с авиалайнер метнулась вниз, разевая крокодилью пасть, вырвала из пожирателя колючки здоровый кусок и тут же взмыла вверх. Пожиратель взревел и стрельнул вслед струей густой жижи. Тварь оглушительно заклекотала, потеряла добытый кусок, закувыркалась, часто махая прожженным крылом, выправилась и полетела прочь. Кусок шлепнулся на кусты колючки, повисел на них и вдруг зашевелился, подмял их под себя и пополз по склону. Отдельно от родительского тела и подальше от него.

- Пресвятая матушка-богородица! - не очень набожно, однако искренне прошептала Машка.

Мы осторожненько встали и отступили от склона под деревья. По всем канонам здравого смысла нам следовало немедленно возвращаться на Рорбести, но мы не могли оторваться от созерцания этого сумрачного мира, который жил своей непонятной, и одновременно понятной жизнью перед нами и вокруг нас. Позади в лесу что-то потрескивало, шуршало и попискивало. С гор доносился грозный шум камнепадов. Огненные потоки стекали по склонам вулкана в лавовые озера у его подножия. Переливались всеми цветами сполохи в небе - они появлялись, таяли и снова появлялись, то расступаясь в стороны, то сливаясь друг с другом в медленном и беспорядочном холодном танце.

- Это не полярная ночь, - пробормотала Инга. - Здесь так всегда.

Внизу, по ущельям меж каменных столбов метались быстрые хищные тени, но кто на кого охотился - сверху было не разобрать. И еще что-то двигалось там - огромное, как эти столбы, только живое. Оно шло от вулкана к горам, сквозь облака пара и дыма, и от его шагов дрожала земля. Плечи существа возвышались над скалами; оно было все в костяной броне, в шипах, в каких-то гребнях; и вот оно повернуло голову в нашу сторону...

Не выдержав зрелища, мы разом повернулись и бросились в лес, остановившись только у озера. Лишь благодаря удаче никто из нас не вляпался в паутину между деревьями. Легкие горели, воздуха не хватало. Но тут у противоположного берега из кипящей грязи показалась чья-то горбатая спина, а из береговых зарослей высунулась длинная многосуставчатая лапа и вкогтилась в эту спину. Озеро заволновалось, повсюду над его поверхностью промеж гейзерных струй взметнулись гигантские щупальца. Одно нависло прямо над нами, и мы увидели на нем вместо присосок открытые пасти.

- К хоулу!.. - заорал что было мочи Лысый.

Подгонять никого не пришлось. Откуда только взялись силы и второе дыхание! Вслед нам несся многоголосый вой. Проскочив зону валежника на Сатанаиле и такую же зону на Рорбести, мы рухнули на родимый рыжий песок совершенно задохнувшиеся, но с таким чувством, словно попали домой. Мартышка, спрыгнувшая с рук Даши еще у озера, хотела драпать дальше, к машинам, но все же остановилась и нерешительно вернулась к нам.

- Я люблю пустыню! - призналась Даша, подползая ко мне. - А летающих скатов так просто обожаю.

- Ага, - ответил я. - Я тоже.

[1] Прибегаю к защите Аллаха от проклятого шайтана.

Когда мы подошли к машинам, уже вечерело. Никто и не предполагал, что прошло столько времени.

- Поздновато ехать, - сказал Эпштейн. - Да и устали все.

- Ерунда, заночуем здесь, - ответила Машка. - Большие твари сквозь хоул не пролезут.

- А маленькие? - повернулась к ней Даша.

- А на маленьких у нас винтовки есть. И мы же в кабинах будем...

Ночь и в самом деле прошла спокойно. Даже сумасшедший бородач нас не потревожил, не говоря о ком-нибудь более опасном. Наутро, доехав до места предыдущей встречи с ним, мы не обнаружили оставленных нами брикетов, только валялась фольга от одного из них.

- Перекусил наскоро, остальное унес, - сказал Лысый. - Он знает, что такое еда рептилоидов. Тогда почему бродит по пустыне? Жил бы в поселке или в городе...

- Ты что, до сих пор не понял? - спросила Машка. - Он же дежурит возле хоула. За жрачкой, наверно, и ходит в поселки, а потом возвращается сюда. Он, может, и дурак, но повернулся как раз на этом Сатанаиле, и теперь не хочет туда никого пускать. Он нас предупреждал, а мы не послушали. И ведь правильно предупреждал! Нечего людям на той стороне делать.

- Спорить не буду. Тогда надо оставить ему еще еды, раз он такой подвижник.

Лысый натаскал на то же место кучу продуктов вчетверо больше прежней, добавив на сей раз к брикетам еще и консервов.

- Откроет, раз не совсем чокнутый, - пояснил он.

- А теперь завтракаем и срочно уезжаем подальше отсюда, - сказала Инга. - Что-то мне неспокойно.

Мы еще ели, когда вдалеке раздался негромкий равномерный гул. Он шел не от хоула - наоборот, приближался к нему, и вскоре мы увидели летящие над пустыней шары метров десяти в диаметре. Их было три, они тускло светились, а поравнявшись с нами вспыхнули ярче. Передний быстро ощупал все машины колонны отчетливо видимым даже при дневном свете лучом, после чего все три шара синхронно свернули чуть в сторону.